- Тысяча девятьсот девяносто девятый, - потерянно вычитал Литр Иваныч, - сентябрь. Снова здорово, Мотылек. - Литр Иваныч опустился на полку. - Что-то мне это начинает надоедать. Что-то я начинаю злиться. Что-то мне хочется кому-то морду набить. Кто-то ведь в этом виноват!?
- Кто-то? - переспросил Сергей.
- А что? Мы?
- Да ты не понимаешь! Мы же умерли!! А это! - Сергей стукнул кулаком по столу, - чистилище!! Проверяют нас. На вшивость. Провокации устраивают.
- Зачем?
- Я знаю, зачем!? Потом на суд поведут. Все грехи припомнят.
- Не ори. И так башка болит. Где ж мы с тобой умереть успели?
- Не знаю, - пожал плечами Сергей. - Может мадерой отравились?
- Мадерой я в жисть не отравлюсь.
- А пельменями?
- Этих пельменей до нас… Пятнадцать чанов сожрали. И никто у порога дохлый не валялся. Я, по крайней мере, не заметил. Может чачей? - подозрительно сказал Литр Иваныч.
- Точно! Чачей!!
- Нет. Я не могу спиртным отравиться, - сказал убежденно Литр Иваныч. - И про пиво мне тоже не говори. Мне от него только живительных сил прибавляется.
- Как бы то ни было…
- Вчера налили, - сказал веско Литр Иваныч. - Как бы то ни было. Значит и сегодня нальют. Надо только, - он поводил перед собой руками, изображая нечто.
- Что?
- Да ничего. Как будто ничего, - ответил Литр Иваныч. - Как будто ничего не происходит. Ни-че-го-шень-ки. Виду не показывать. Всё нормаль-нень-ко, - сказал он по слогам. - Глянь, кажись, тормозит. Точно, тормозит. Станция. Может, выйдем?
- Насовсем?
- Не-е-т. Что ты! Насовсем не будем. Посмотрим на обстановку. Разведка боем. Нам от поезда отставать нельзя. Понимаешь?
- Понимаешь, - серьезно сказал Сергей.
- Только вот что. Я пойду. А ты тут.
- Давай уж вместе.
- Нет! - отрезал Литр Иваныч. - Если что… В общем, - подмигнул он, - считайте меня коммунистом.
Поезд простоял всего пару минут и, дернувшись, медленно тронулся. Мимо потянулось серое здание станции, киоски с привокзальной снедью, встречающие - провожающие… Состав набирал ход. Сергей выглянул в коридор, потом прильнул к окну, заглядывая назад.
- Добрый денечек вам, - в купе зашла ухоженная полная женщина. - Соседями будем. Вы до конца?
Сергей озадаченно кивнул.
Женщина поставила пакет на полку, уселась, и весело сказала:
- Ну, давайте знакомиться.
- Вы не видели, мужчина такой…
В дверях купе появился запыхавшийся Литр Иваныч.
- Ты где был!? - вскинулся Сергей. - Я уж тут…!
- Пойдем, - зло сказал Литр Иваныч. - Пойдем-пойдем, сукота.
И потащил Сергея за рукав.
- Вот! - показал он в тамбуре распухший и начинающий синеть указательный палец.
- Что!?
- Палец прищемил. Вот что! Нет, Мотылек, ни хрена мы не умерли. Болит, сука, дико. Я чуть не описался.
- Это фантомные боли.
- Хочешь, я тебе сейчас палец в дверях зажму? - зловеще спросил Литр Иваныч. - И проверим.
- Нет!
- Тогда заткнись про свой загробный мир. Понял!? А вот это вот, видишь!
- Что это? - спросил Сергей.
- Читай. Тут видно всё. Хоть и не по-русски.
- Ну, в общем. - Сергей повертел в руках купюру. - Уван доллар. Один доллар. Откуда, Яковлевич?
- "Откуда". Оттуда! Какой-то хмырь болотный. С чемоданом. В соседний вагон садился. Поезд уж трогается, он заметался, деятель: "Помогите, мужчина". Закинули на ходу, сами еле запрыгнуть успели. Так, сука эта помойная… Сунул мне в карман американскую валюту. Мне!? 60 сраных копеек! Я, как человек, а он мне? как лакею?! Говно куриное!
- Так теперь чаю купим!
- Хер тебе чаю! - Яковлевич сунул Сергею под нос энергичную фигу. - Чаю, блядь!! Думал, людям помогу, а будто в душу наплевали. Да еще за американские доллары. Я его сейчас пойду! найду!! и - в харю!
- Заметут. Иностранец, наверно.
- Да, одет не по - нашему, - согласился Литр Иваныч. - Такие ботинки где и купишь. А чемодан на колёсиках, тухлятина подрейтузная. И то лень тащить. Привык видно, что всё продается. Засранец!
- Говорил-то по-русски?
- Выучил специально, сволочь, чтобы здесь людей унижать. Да ну его в жопу! - Литр Иваныч смял и бросил купюру под ноги.
Сергей поднял и расправил.
- Коллекционерам продать можно.
- Один деятель продал. При Хрущёве дело было. Верховный Суд расстрел присудил. Ты знаешь, что за это расстреливают? А?! Нет, я все же пойду. Бить не буду, но в рожу ему эту подъёбку кину.
- Погоди ты. Я же говорил. А если это испытание?
- Какое еще..? - оторопел Литр Иванович.
- Ну… Проверяют. Поведёмся или нет. Как щуку на блесну. В харю заехать. Или, например, кипиш поднимем… Прокурора, мол, нам подавай!
- Проверяют? Я что-то сразу не сообразил, - Литр Иванович призадумался. - Проверяют значит… Могет быть, могет быть… Но сколько уже можно проверять, едрёныть? Вчера, значит, разговорчиками мутными мучили. Сегодня статью за хранение валюты заработал. Завтра что? Пришью кого-нибудь? А к этому идёт. Я уже что-то подустал, однако. Я не железный дровосек. К тому ж! А!? Проверяй, но наливай. А? А что за баба, кстати, в купе, Мотылёк? На Катерину эту, с Таллина, больно похожа. Только помоложе.
- И я подумал. Точно, похожа.
- Ладно, - решительно сказал Литр Иванович. - Пойдем, Мотылек. Вчера у Кати этой таллиннской… Она больная, конечно, - наслушалась, наверно, "Голоса Америки", - но пирожки у нее очень вкусные были. Давай это сюда. Валюту сдадим под роспись государству. Когда воротимся мы в Портленд.
- Когда воротимся мы в Портленд, мы будем кротки, как овечки. Но только в Портленд воротиться, нам не придётся никогда, - напел Сергей.
- Не каркай. Заранее. Тоже мне, оракул Дельфийский.
* * *
- Капиталина Петровна, - кокетливо представилась дама.
- Сергей.
- Вениамин, - подыграл веселому тону Литр Иванович.
- Как?
- Вениамин Яковлевич.
- Ах, Яковлевич! Конечно-конечно.
- Мы не орлы, - весело сказал Литр Иваныч, - мы львы. Лев Давидович, Лев Яковлевич.
- Тогда понятно. А вот, Вениамин Яковлевич, уж не серчайте, - озорно сказала Капиталина Петровна, - говорят, там, где хохол прошел, Яковлевичам делать нечего.
- Правильно. Очень правильно подмечено. Мы же по разным дорогам, любезная Капиталина Петровна. Там, где хохол … Да пусть его, бисову детину, по шляхам ходит. Что там делать, матушка вы моя? Там пыль да туман, да гнутые копейки. Мы по широким и светлым проспектам. С радостным маршем, с песней веселой.
- А сейчас?
- В стольный Киев - град, в командировку.
- А что у вас за предприятие, - допытывалась попутчица. - Акционерка?
- В смысле?
- Работаете где?
- Почтовый ящик. Авиационный завод.
- А-а… - уважительно протянула тетка. - Я вот и гляжу. Здоровенную тяжесть какую везете. Образцы цветмета?
- Это, - Литр Иваныч поднял палец. - Это… Можно сказать… Прорыв. Революция в науке и технологии.
- Медь? бронза? На границе проблемы могут быть.
- На границе? - переспросил Сергей.
Литр Иваныч с нехорошей улыбкой посмотрел на него.
- Это опытный образец, - ласково пояснил он попутчице. - В научно-исследовательский институт везем.
- Это какой?
- Адрес где-то записан, - сказал Литр Иваныч.
- В куртке, - ехидно подсказал Сергей.
- Та бис с ним, - отмахнулся Литр Иваныч.
- Ну, если документы в порядке…
- С документами у нас… Как положено, - сказал Литр Иваныч. - Заверены печатью, подписаны "треугольником". Еще и виза. Сверху. От генерального.
- На таможне, значит, проблем не будет.
- Таможня дает добро, - вспомнил Литр Иваныч фразу из фильма.
- А вы какую должность занимаете?
- Начальник снабжения, - приврал Литр Иваныч. - Решил сам. Знаете ли. Проконтролировать. Да и заказ серьезный. Финансирование открыли.
- А я, знаете ли, зам. Замдиректора акционерного общества. Вот, визиточка вот. Телефончик внизу. Сейчас сделку в Москве оформили. Красную ртуть продаем. В Арабские Эмираты. Из первых рук. А вам знаете… Прокат можем предложить. Вы не думайте, не чернобыльский. Это Караулов всё врет в своем "Моменте истины", что радиоактивные трубы из Украины везут.
- Радиоактивные!?
- Ну, когда взрыв-то был? Что вы!? Сколько времени уже прошло? Люди в зоне живут, и хоть бы хны. Пусть еще про телят с двумя головами да про грибы по метру расскажет. Это специально всё, спекуляции. Его слушать - так у нас там динозавры летают.
- Да что вы!?
- Да-а. Выгодно кому-то. Вы же понимаете. Всё не так просто. А цветмет, знаете, нас весьма и весьма интересует. Очень даже, очень.
Литр Иваныч скупо кивнул.
- Я понимаю, с вашими масштабами… Всё же, авиационный завод…
- Первым делом - самолеты.
- Ну, а свое дело у вас есть?
- Есть, конечно, - озабоченно сказал Литр Иваныч. - Дел по ватерлинию. Папа у меня в Москве. Там такие дела, хоть каждый день…
- Значит, у вас в Москве своя рука, - с уважением произнесла Капиталина Петровна. - Я тоже своим про Москву говорю. Там деньги под ногами валяются. Им-то нагибаться лень.
- Я тоже не нагибаюсь, - сказал Сергей. - А чего нагибаться? Копейка рубль бережет? Больше выронишь, пока за медью нагибаешься.