- По ауре, дорогой мой, - авторитетно сказал я, как будто обладал опытом и знаниями по крайней мере Ойры-Ойры, - вы в человеке никогда не разберетесь. Вы можете узнать, в каком он настроении, выспался он или провел бессонную ночь в каком-нибудь кабаке, наконец, хочет ли он есть или только что пообедал, но понять, кто он - идеальный гражданин, выполняющий все законы общества, или же законченный преступник, вы не сможете никоим образом. - Вы можете не поверить, но я не выдумывал. О чтении аур у нас в институте упоминали только в анекдотах про разных шарлатанов, которые к магии приобщались главным образом посредством разукрашенной звездами мантии и самолично сотворенным на лазерном принтере дипломе об окончании каких-то магических академий. Одно время, правда, чтением аур увлеклись в отделе предикции, но быстро убедились, что хотя аура и дает информацию о сиюминутном состоянии человека, прогнозам о его будущем отнюдь не помогает.
- А как же вы определяете, где кто? - услышал я совсем несуразный ответ.
- Кто - кто? - равно несуразно ответил я.
- Ну, из какого кто Дозора?
Вопрос я не понял вовсе, однако ответил, напустив на себя авторитетный вид:
- Существуют методы.
Может, и не следовало бы так отвечать, от подобных ответов шерсть в ушах растет, но нынешнее поколение - совсем не то, каким были мы.
- Давайте займемся делом, - призвал я аудиторию к тишине и повернулся к доске, посмотреть, на чем мы закончили. Пока мы разговаривали, маркер, так и висевший у последнего написанного символа, от безделья начал шалить и нарисовал рядом с формулой симпатичного чертика. Я знал за собой, что рисую подобных чертиков, когда задумаюсь, но не подозревал, что способен скучать, пока меня отвлекают беспредметным разговором. Однако! Растем… Было чему порадоваться, но не хотелось. Настроение, витающее в конференц-зале, должно было разрядиться взрывом, а разрядилось пшиком, от этого, верно, и у меня на душе было как-то неприятно.
В кармане пискнули часы.
Я остановился, автоматически договорив фразу, посмотрел на ряд формул на доске, поймал маркер и, как обычно, засовывая его в карман, произнес:
- Продолжим в следующий раз.
- Александр Иванович!
- Да? - обернулся я.
- А сами-то вы кто?
- Я? - я удивился. - Я - Привалов Александр Иванович. Не дубль, если вы это имеете в виду. Показать документы?
- Нет, я не об этом. Вы Светлый или Темный?
- Как когда, - ответил я и вышел. В коридоре было пусто, только какой-то человек в длинном черном пальто дергал ручку приемной.
- Там никого нет, - сказал я издали. - Один Янус Полуэктович в Австралии, другой - в Серпухове. Не помню, где какой…
- Как же мне быть? - обернулся ко мне мужчина. Он был нехорош на вид: кожа на лице не только имела смешанно землисто-зеленоватый цвет, отчего казалась покрытой плесенью, да еще и собиралась в морщины крупными складками, как будто человек этот резко похудел с лица, а кожа не ужалась до его нынешних размеров.
- Что у вас стряслось? - спросил я как можно более доброжелательно. - Попробуйте к Камноедову обратиться или к Демину, если вы по административному вопросу.
- Я как раз только от них. Еле вырвался. Понимаете, они меня записали в какой-то Дневной дозор. Дневной! Мне нельзя ни в какие дозоры. Я больной человек. Я вот в профком пришел, за путевкой, а они - в дозор. Мне в санаторий срочно надо… Я болен, я на солнце плохо себя чувствую!
- Так идите в поликлинику и возьмите справку, - посоветовал я, ибо черный человек явно не имел опыта в уклонении от добровольных общественных нагрузок.
- Вы думаете? - нерешительно спросил черный человек.
- Уверен! Возьмите справку и покажите ее Модесту Матвеевичу, - сказал я. - Если вы больны, он не имеет права вас привлекать.
- Я болен, - подтвердил черный человек, - у меня генетическое заболевание.
- Идите в поликлинику, - повторил я, начиная догадываться, с кем имею дело. В прежние времена этого человека называли Драконом или Сажателем. Он имел репутацию деспота, без разбору и жалости сажавшего на кол всех, кто имел несчастие вызвать его неудовольствие. Сейчас он не был в состоянии справиться с административной системой. Болезнь мало-помалу подмяла его под себя, и теперь это был крайне неуверенный в себе человек, прячущийся в закутке между библиотекой и виварием. Он сейчас много писал, и писал, по уверениям Романа, весьма интересно, но я не умел читать по-венгерски, да и латынь с древнегреческим знал не очень хорошо, поэтому не мог оценить ни стиля, ни содержания его трудов.
Черный человек ушел, а четверокурсники смотрели на меня круглыми глазами.
- Александр Иванович, - осмелился спросить один из них. - Это случайно не Влад Цепеш?
Я строго посмотрел на него:
- Молодой человек, - сказал я наставительно, - если вы вот так во всеуслышание будете разбрасываться оскорбительными прозвищами, до защиты диплома можете не дожить.
Молодой человек ойкнул и прикрыл рот.
- А как же его называть? - спросил другой.
- Влад Владович Дракул, - сказал я.
- Но простите, Александр Иванович, - вступила в разговор девушка, имевшая вид круглой отличницы. - Нас еще на первом курсе водили на экскурсию в Изнакурнож и там… там показывают глазной зуб графа Дракулы-Задунайского.
- Убитого венгерскими гусарами, - добавила вторая девушка, имеющая вид обольстительной голливудской звезды. Девушки были однояйцевыми близнецами и периодически обменивались обличьями, но узнал я об этом совсем недавно, почти дочитав лекции за семестр. Ойра-Ойра поймал их на том, что одна из сестер, сдав зачет за себя, переоделась и попробовала сдать зачет за другую. "Сердце подсказало", - объяснил Роман, подкручивая несуществующий ус в тени горбатого носа.
- Вы плохо усвоили историю, - укоризненно сказал я. - Не надо путать Влада Дракула с графом Дракулой-Задунайским. Влад Дракул графом никогда не был. Или вы из тех людей, что путают Роджера Бэкона с Френсисом?
Студенты дружно засмеялись. Я имел в виду недавнюю статью Б. Питомника "Наш дорогой английский гость", посвященную приезду английской делегации во главе с Роджером Бэконом, в которой корреспондент приписывал Роджеру биографию сэра Френсиса. Статья была снабжена портретом решительного мужчины, позирующего с саблей в руках. Под портретом значилось "Noledj iz pauer: знание - сила. Р. Бэкон". Как установил Эдик Амперян, изображен на портрете был Натаниель Бэкон, руководитель восстания фермеров против английских колониальных властей в Вирджинии в 1676 году.
Наш разговор прервало появление Витьки Корнеева, вернее, одного из его дублей. Студенты пока принимали дубля за оригинал и с восторгом рассказывали о преподавателе, который начинал чтение лекции с того слова, коим закончил в прошлый раз, и который способен принимать курсовые до четырех часов ночи. Потом, узнав правду, студенты как правило смущались и никому не рассказывали о своем конфузе.
- Тебя в лаборатории ждут, - сказал Витька-дубль, остановившись на несколько секунд перед дверью, пока студенты втягивались обратно в конференц-зал.
Я машинально кивнул и трансгрессировал, но по привычке оказался в своем отделе. Девочки занимались своими делами и на появление начальника не прореагировали.
Я посмотрел, что там у них, но замечаний делать не стал, а метнул взгляд в специально поставленный для таких целей на шкафу силикатный кирпич. Дырка в кирпиче заметно увеличилась и очень скоро обещала стать сквозной. Девочки, не отрываясь от своих дел, вяло поаплодировали.
- То-то же, - сказал я и отправился в Витьке. На этот раз тривиальным путем, по лестнице.
У Витьки меня встретила рабочая обстановка. Я какое-то время молча созерцал дублей, с легкостью ворочающих щит, и наконец смог внятно выразить мысль, которая овладела всеми моими думами, когда я увидел это зрелище:
- Какого черта… Витька!.. какого черта мы перли этот гроб сами?..
На лице у Витьки появилось смущение, каковое чувство Витька, как я полагал, не способен испытывать в принципе.
- Понимаешь ли, Саша…
- Не понимаю, - грубо ответил я.
- Видите ли, Алехандро, - учтиво вступил в наш разговор Кристобаль Хунта. - В данном случае вы наблюдали любопытный побочный эффект, который я как раз заношу в протокол первичного осмотра. Даже довольно сильный маг, более того, два довольно сильных мага, в процессе визуального контакта…
Мне было, конечно, лестно, что Кристобаль Хозевич учтиво поставил меня вровень с Витькой, однако объяснений его я не понял. Совершенно. Поэтому просто подождал, пока Хунта закончит, и глянул на Романа.
- Сообразительность отшибает, - перевел Роман. - Витька на совесть поработал. Но малость перестарался. Психополя - это сила. Не уследил - и уже не ты с ними работаешь, а они с тобой.
- А сейчас кто с кем работает? - осторожно спросил я.
- Ну, Саша, - укоризненно сказал Роман. - Ты глянь, сколько нас здесь. Кстати, вот почитай и распишись.
Я посмотрел на книжечку с инструкцией по технике безопасности и потянулся к журналу расписываться.
- Саша, - укоризненно проговорил Роман. - Я же сказал - почитай. И вопросы задавай, если что неясно.
Я сел и стал читать. Кое-что в тексте инструкции меня заинтересовало, и я машинально потрогал лежащий в нагрудном кармане листик с подписью Жиакомо. Особенно мне понравился раздел "7.8. Правила сейсмической безопасности". Я не знал, что раздел 7.13 еще интереснее: "Правила безопасности при падении метеорита (астероида)".
- Ребята, - сказал я, - мне что-то расхотелось здесь присутствовать.
- Да ну, - бросил через плечо Витька. - Интересно будет.