- Ну и где этот деятель? - пророкотал он, кивая на пустое рабочее место.
- Не было, Виталий Иваныч, - созналась соседка, располневшая молодуха лет тридцати.
- Так позвони ему! - резонно велел шеф.
Толстушка послушно заработала кнопками мобильника, поднесла к уху. Лицо ее стало напряженным… она помолчала секунд пять и сообщила:
- Недоступен.
Шеф в меру выругался. Ушел к себе, но грозовое настроение витало в воздухе. Все молчали. Старались не переглядываться.
Где-то через час в приемной раздался звонок. Секретарша взяла трубку:
- Да?.. Здравствуйте. Откуда?.. Ах, да, да, сейчас соединяю!
И - неразборчивый голос шефа. А через минуту он вылетел из кабинета как бомба. Даже волосы как будто встали дыбом.
- Я отлучусь! - рявкнул он. - Буду… Не знаю, когда буду. Работать в обычном режиме! - и его вынесло из помещения.
Вернулся часа через два, мрачнее тучи. Обвел всех тяжеленным взглядом.
- После работы… - сделал паузу и закончил: - Всем задержаться. Ненадолго.
И прошел к себе.
Остаток дня миновал все в том же сумрачном напряжении. Наконец, удалился последний клиент, отнявший у сотрудников десять минут личного времени, а затем этим временем овладел хозяин.
- Запри дверь, - велел он секретарше.
Щелкнул замок. Секретарша вернулась, села.
Шеф помолчал.
- Мне звонили из милиции, - сказал он. - Насчет… - назвал фамилию Евгения Ильича.
Все обомлели.
- Что с ним?! - вырвалось у Сергея.
- Умер, - сказал босс. - При невыясненных обстоятельствах.
5
Конечно, это случилось в той самой проклятой квартире № 71. И вновь при деле оказалась соседка из № 72 - фельдшер.
Годы работы в "Скорой помощи" приучили ее засыпать мгновенно и спать так, что из пушки пали - не разбудишь. Но в эту ночь она почему-то спала плохо, ворочалась, просыпалась… и наконец, вроде бы провалилась в сон - и тут же ее выдернуло оттуда.
Она вскочила. Сердце билось так, что чуть не вырывалось из груди. Муж рядом дрых, похрапывал.
- Что это?! - спросила она себя.
Вскочила оттого, что по ушам резанул дикий женский крик - и теперь черт его знает, то ли во сне, то ли на самом деле. Пока она сидела и думала, за стеной вдруг рухнуло что-то тяжелое.
У фельдшера "Скорой" восприятия специфически обострены. Никаких сомнений - так грузно могло упасть только тело.
Через секунду она бешено трясла супруга:
- Вставай! Да вставай же! Да проснись!..
Тот был мужик с юмором:
- Ну чего тебе? Эрогенные зоны отлежала?
- Тьфу, дурак! Проснись, говорю. Там… за стеной у Кузьмича что-то упало. Будто человек упал!
Муж был не только юморист, но и здравомыслящий:
- Упал? Кто?.. Кузьмич, что ли, с кладбища вернулся?
- Дурак! Откуда я знаю, кто? Кто-то там ходит… упал кто-то, я же слышу. А до того как крикнет! Да крик-то какой… нечеловеческий.
- Ну и что ты предлагаешь?
- А чего тут предлагать?!
- Ну, так и я о том же. Что делать? Задрать подол и бегать?.. Спи давай!
И уснул. Но супруга уснуть не могла. Потащилась на кухню, глотнула валерьянки, потом долго таращилась и вслушивалась неизвестно во что неизвестно зачем. Наконец, легла и уж тогда - заснула.
Этот день был у нее выходной. Проснулась уже поздним утром, муж давно ушел. Она побродила по квартире, прислушивалась, ладе ухо к стенке прислонила и стояла так… Ночные страхи не давали покоя. Маялась, маялась, и решила позвонить своему напарнику - врачу.
Доктор выслушал взволнованный рассказ, поморщился: переться куда-то в выходной ему не хотелось. Но профессиональное братство для медиков - святое дело. Поэтому эскулап, мысленно чертыхнувшись, все же поехал.
Выслушав суть дела повторно, он кое-что переспросил, уточнил - и уяснил картину полностью.
- Гм… - промычал он, оценивая ситуацию.
На слабонервную, тем более сумасшедшую, его напарница никак не походила, он это знал. И поверил ей. Но сознавал он и юридическую сторону дела. Никаких официальных оснований вторгаться в соседнюю квартиру у них не было. Оставалось уповать на неофициальные.
У врача "Скорой помощи" сами собой образуются связи в милиции - на низовом уровне, но зачастую самые эффективные. Все обдумав и сопоставив, он сказал:
- Ты помнишь… - назвал фамилию опера из районного угро, старлея, с кем им пару раз доводилось бывать на криминальных трупах.
- Ну, еще бы!
- Звоню ему, посоветуемся.
По совпадению, тот оказался неподалеку, на выезде. Взаимовыручка обязывает: минут через двадцать офицер и сержант-водитель были здесь. Фельдшерица в третий раз повторила свою историю. Блюстители переглянулись.
- Н-ну, - протянул старлей, - конечно, как-то… А вы уверены?
- Молодой человек, - довольно ядовито молвила хозяйка, - если бы я не была уверена, я бы и пальцем не шевельнула. И вообще, вслух я говорю только то, что знаю ясно.
Это убедило розыскника.
- Ладно, - проворчал он. - Семь бед, один ответ… Не впервой.
Он был хороший опер. Все нужное у него было с собой. Замок в холостяцкой квартире для него - пустое место. Старший лейтенант справился с ним за минуту.
- Ловкость рук… - подмигнул он и толкнул дверь.
6
Максим с силой провел ладонью по голове.
- Догадываюсь, что они там увидели…
Дима невесело усмехнулся:
- Думаю, обо всем ты не догадываешься.
Картина, открывшаяся ментам, была не просто ужасна. Она была кошмарна. Видавший виды старлей испытал шок.
В зале и в дальней комнате на полу лежали трупы. В зале - женщина, на пороге спальни - мужчина. Оба полураздеты. В зале на разложенном диване - всклоченная, мятая постель.
Ясно, что эти двое спали на ней. Ясно и то, что нечто сорвало их, бросило бежать - обезумев, они неслись не к двери, а от нее, в тупик. Позы были именно таковы - они бежали со всех ног, но не успели ничего. Смерть догнала их в один миг.
Но не это было самое страшное.
Удивить и напугать оперативника угро практически невозможно. И в телах, застигнутых смертью на бегу, ничего нового для него не было. Он видел и упавших с пятого этажа, и сгоревших, и даже перерезанных поездом. Это была его жизнь.
А вот чего он не видел никогда - таких лиц, как у этих двух мертвецов.
Дима разволновался, слишком резко крутанул колесико зажигалки, вызвав целый сноп искр. Он ругнулся, чиркнул еще раз, прикурил.
- Серега… - сказал он, - Серега, по его словам, видел, эти фотки из уголовного дела. Так там… он говорил, что его дрожь пробрала, когда увидел.
- То есть? - почти шепнул Макс.
- То есть, - Дима тоже понизил голос, - лица искажены не то, чтобы ужасом… а так, точно это вообще не люди. Представляешь? Исчадья ада! Ничего человеческого. Существа из кошмарных снов!
В ходе расследования выяснилось, что Евгений Ильич сочинил для жены командировку на сутки, эта его манда тоже выдумала для мужа какую-то хрень… и уединились вдвоем в той самой нехорошей квартире. На кухне были обнаружены остатки ужина, бутылки - ясно, что там прелюбодеи пили и ели, потом перебрались на постель, где тоже происходило ясно что… потом, предположительно, вернулись на кухню, вновь выпили-закусили, и после того легли спать.
И вот тут начинаются загадки.
Что случилось с этими людьми в самую глухую пору осенней ночи?.. Они сорвались с постели не просто в ужасе - в предсмертном состоянии, они совершенно не помнили себя, не сознавали, что делают. Можно сказать, что последние секунды их жизни жизнью уже не были.
И это были именно секунды. Мгновенья ада на Земле - и сразу смерть.
Официально экспертиза установила у обоих инфаркт. Собственно, так оно и есть: острейшая сердечная недостаточность в условиях катастрофического стресса. Но вот чего никакая экспертиза объяснить не могла - так это чудовищные маски вместо лиц у погибших.
Здесь жуть взяла и бригаду патологоанатомов: они увидели не просто гримасу дикого страха, нет! Похоже было на то, что некто, зловещий и таинственный, проделал над лицами невероятную по мастерству и совершенно безумную пластическую операцию без скальпеля, изуродовав их по прихоти больной фантазии. Такого и врачи-потрошители ни разу не видели за все свои годы, а потому кто ж осудит их за то, что в вечер того дня, когда в морг поступили эти два тела, весь персонал, включая сторожа, ужрался в хлам служебным спиртом. Причем сторож особенно старался - мысль остаться ночью одному в компании кошмарных мертвецов стала одним из сильнейших испытаний в его жизни…
- Я их понимаю, - сказал Дима.
В "Олимпе" данные события вызвали если не шок, то сильный диссонанс точно. Отчасти он носил рациональный характер: хозяин не без причин опасался за репутацию фирмы - что будет, узнай клиенты и конкуренты об этих мистический вещах… представить нетрудно. Очевидно, похожим образом мыслили и в следственных органах: здраво рассудили, что негоже, если по городу поползут слухи о неведомой жути, обитающей в одной из домов… не годится это и с политической точки зрения. Поэтому Виталию Ивановичу, неоднократно вызываемому как свидетель, внушили ни в коем случае не допустить утечку информации, то же самое разъяснили соседке-фельдшерице и ее напарнику. Что же касается вдовы Евгения Ильича и мужа несчастной блудной мадам, то они и так были морально раздавлены, и не в их интересах было звонить повсюду о случившемся.