Карабелла спокойно лежала рядом с ним, а комнату освещали бледные лучи рассвета. Хотя это был чудовищный сон, послание зловещее и грозное, он чувствовал себя вполне уравновешенно. До сих пор он пытался отрицать правду, но теперь это стало невозможным, каким бы странным и фантастичным это ни казалось. В другом теле он был Короналом Маджипура, и вот это тело вместе с личностью кем-то похищены у него. Могло ли такое случиться? Сон такой мощности невозможно было ни забыть, ни проигнорировать. Валентин попробовал заглянуть в глубинные слои своего разума, пытаясь приподнять завесу и вспомнить церемонии на Горе, виденную мельком королевскую пышность, вкус ответственности, но ничего не получилось. Вообще ничего. Он был жонглером и не мог вспомнить ни одного эпизода своей жизни до прихода в Пидруид. Как будто он родился на склоне горы, за мгновение до того, как пастух Шанамир наткнулся на него, родился с деньгами в кошельке, фляжкой хорошего вина на бедре и фальшивыми воспоминаниями в памяти.
Но если все это правда и он был Короналом? Неужели это так? Что ж, тогда он должен идти вперед, свергнуть тирана и вернуть себе свое законное положение. Это должно быть его обязанностью, но думать так казалось ему абсурдом. От этих мыслей у него пересохло горло, а сердце в груди заколотилось как сумасшедшее. Свергнуть этого черноволосого мужчину, который с помпой проехал по Пидруиду? Как это можно сделать? Как хотя бы просто приблизиться к Короналу? Правда, однажды это было сделано, но где гарантия, что это можно сделать снова, к тому же бродячему жонглеру, который совершенно не верит в вероятность этого? Кроме того, Валентин чувствовал, что у него не хватит способностей для управления страной.
Если он действительно был Короналом, его, должно быть, долго учили на Замковой Горе, как пользоваться своей властью, но сейчас от того обучения не осталось и следа. Как может он стать монархом, не имея даже понятия о том, чем тот занимается?
А еще... еще...
Валентин взглянул на Карабеллу. Она не спала: глаза ее были широко открыты и она молча смотрела на него. Страх все еще не покинул ее, но это было уже не так ужасно.
- Что вы будете делать, лорд? - спросила она.
- Зови меня, как и прежде, Валентином.
- Если вы мне прикажете...
- Значит, я приказываю,- сказал он.
- Скажите, Валентин, что вы будете делать?
- Путешествовать со скандарами,- ответил он.- Продолжать жонглировать, чтобы до конца постичь это искусство, и смотреть свои сны. Я буду выжидать и стараться понять. Что еще я могу сделать, Карабелла? - Он мягко положил свою руку на ее, и на мгновение она сжалась от прикосновения, но потом это прошло, и она положила другую руку поверх его. Валентин улыбнулся.- Что еще я могу сделать, Карабелла?
Книга метаморфов
1
Город хайрогов Дулорн был архитектурным чудом, городом холодного блеска, который простирался на двести миль в сердце огромного Дулорнского Рифта. Даже занимая такую обширную площадь, город упрямо тянулся, ввысь: сверкающие башни причудливой формы устремлялись вверх, подобно огромным острым клыкам, растущим из земли. Единственным строительным материалом в городе был естественный камень - светлый, воздушный кальцит с высокой отражательной способностью, который сверкал не хуже алмазов. Дулорнцы придавали ему форму остроконечных высоко поднятых структур и украшали им балюстрады и балконы, огромные великолепные опоры с парившими высоко вверху консолями, сталактиты и сталагмиты со сверкающими гранями, кружевные мосты, перекинутые над улицами, колоннады, купола и пагоды. Труппа жонглеров Залзана Кавола подъехала к городу с запада почти ровно в пол- День, когда солнце высоко висело прямо впереди и казалось, что вокруг башен лляшут языки белого пламени. Валентин от восторга затаил дыхание. Что за удивительное место! Какая изумительная легкость форм!
Четырнадцать миллионов жителей Дулорна делали его одним из крупных городов Маджипура. Валентин слышал, что на Алханроеле города такого размера не представляли ничего особенного, и даже здесь, на Цимроеле, многие могли бы поспорить с ним и даже превзойти. Однако, наверняка, не было другого города такой красоты, подумал он. Дулорн был холоден и горяч одновременно. Его сверкающие шпили требовали непрерывного внимания, подобно холодной, непреодолимой музыке, подобно звукам органа, несущимся через темноту космоса.
- Здесь для нас нет гостиницы! - весело воскликнула Карабелла.- Мы будем жить в отеле, с чистыми и мягкими подушками!
- Неужели Залзан Кавол будет настолько щедр? - спросил Валентин.
- Щедр? - засмеялась Карабелла.- У него не будет выбора. Дулорн предлагает только первоклассное жилье. Если мы остановимся здесь, то будем спать либо на улице, либо как герцоги, середины не будет.
- Как герцоги,- повторил Валентин.- А почему бы и нет?
Утром, перед отъездом из гостиницы, он заставил Карабеллу поклясться, что никогда и никому она не расскажет о событиях последней ночи. Ни Слиту, ни Залзану Каволу, ни даже толкователю снов. Он потребовал от нее клятвы именем Леди, Понтифекса и Коронала. Более того, он заставил ее вести себя с ним так, будто он всегда был и всю оставшуюся жизнь будет просто Валентином, странствующим жонглером. Добиваясь такой клятвы, Валентин говорил с силой и величием настоящего Коронала, так что бедная Карабелла, стоя на коленях, так тряслась от страха, будто он действительно носил корону. При этом он чувствовал себя мошенником, считая, что странные сны нисколько не повысили его величия. Однако забыть о них было нелегко и предупреждения следовало хранить в тайне. С Аутифона Делиамбра он тоже стребовал клятву, удивляясь при этом, что доверяет вроону и колдуну, но голос Делиамбра был так искренен, когда он клялся хранить его секрет...
- Кто еще знает об этом? - спросил Делиамбр.
- Только Карабелла. Но я связал ее обещанием.
- Вы ничего не говорили хьорту?
- Виноркису? Ни слова. А почему вы спрашиваете?
- Он слишком внимательно смотрит за вами и задает много вопросов. Мне это не нравится.
Валентин пожал плечами.
- Хьортов очень легко не любить. Но чего вы боитесь?
- Он слишком хорошо закрывает свой мозг и остается темным для меня. Держитесь от него подальше, Валентин, или он доставит вам неприятности.
Жонглеры вошли в город и по широкой сверкающей улице направились к отелю, ведомые Делиамбром, в памяти которого, казалось, были запечатлены картины любого уголка Маджипура. Фургон остановился перед великолепной высокой башней фантастической архитектуры, с минаретами, сводчатыми арками и сверкающими восьмиугольными окнами. Выйдя из фургона, Валентин замер, в страхе глядя на нее.
- Вы выглядите так, будто вас ударили дубиной по голове,- грубовато сказал Залзан Кавол.- Никогда прежде не видели Дулорна?
Валентин неопределенно махнул рукой. В его памяти не было ничего об этом городе, но кто, однажды увидев, может забыть такое?
Однако вопрос требовал ответа, и он просто сказал:
- Есть ли что-нибудь более величественное на всем Маджипуре?
- Да,- ответил гигант-скандар.- Миска горячего супа. Кружка крепкого вина. Шипенье жаркого на открытом огне. Вы не будете есть прекрасную архитектуру. Для умирающего от голода вся Замковая Гора не стоит черствой корки.
Залзан Кавол поднял свой багаж и, широко шагая, направился в отель. Смущенный Валентин сказал ему вслед:
- Но я говорил только о красоте города!
Телкар, самый молчаливый из скандаров, заметил:
- Залзан Кавол восхищен Дулорном больше, чем вы можете себе представить, но он никогда не признает этого.
- Он признает восхищение только Пилиплоком, городом, где он родился,- добавил Гибор Хаерн.- Он считает предательством говорить хорошо о чем-либо еще.
- Т-с-с! - прошипел Эрфон Кавол.- Он идет!
Их старший брат вновь появился в двери отеля.
- Ну? - буркнул он.- Почему вы стоите здесь? Репетиция через полчаса! - Его желтые глаза горели, как улесных зверей. Он что-то проворчал, угрожающе сжал свои четыре кулака и снова исчез.
Странное существо, подумал Валентин. Он подозревал, что где-то глубоко под этой косматой шкурой скрывается личность вежливая и даже добрая, но Залзан Кавол изо всех сил старался скрыть это.
Жонглеры были включены в представление в Бесконечном Цирке Дулорна, муниципальном веселье, которое продолжалось целый год. Хайроги, преобладавшие в этом городе и прилегающих районах, спали не по ночам, а сезонно, два или три месяца подряд, обычно зимой, а проснувшись, без конца требовали развлечений. По словам Делиамбра, они платили хорошо, и в этой части Маджипура всегда был спрос на странствующих артистов.
Когда труппа собралась на послеполуденную репетицию, Залзан Кавол объявил, что сегодня им предстоит выступать между четырьмя и шестью часами утра.
Валентина это вовсе не обрадовало. После вчерашних ночных откровений он надеялся получить сегодня руководство к действию, но на что можно рассчитывать, если он проведет самые плодотворные часы ночи на сцене?
- Мы можем поспать раньше,- заметила Карабелла.- Сны приходят в любое время. Или вы надеетесь на послание?
Это было дерзкое замечание от того, кто еще недавно дрожал от страха перед ним. Валентин улыбнулся, давая понять, что не обиделся - он разглядел сомнения, таившиеся под ее насмешкой - и сказал: