- Это неправда,- твердо сказал Валентин.- Я только жонглер.
Делиамбр мягко заметил:
- Вы только жонглер СЕЙЧАС.
- Вы тоже верите в эту ерунду?
- Это было очевидно с самого начала, когда вы встали между скандаром и мной. Это поступок короля, сказал я себе и прочел в вашей душе...
- ЧТО?!
- Профессиональный трюк. Я заглянул в вашу душу и увидел, что было сделано с вами...
- Но это же невозможно! - запротестовал Валентин.- Вынуть разум человека из его тела и поместить в другое, а на его место...
- Невозможно? Нет,- сказал Делиамбр.- Думаю, что нет. В историях, приходящих к нам с Сувраеля, говорится, что это искусство изучают при дворе Короля Снов. До нас доходят слухи о каких-то странных экспериментах.
Валентин мрачно взглянул на его щупальца.
- Это невозможно сделать.
- Я сам так решил, впервые услышав об этом, но потом изменил свое мнение. Есть много колдовских штучек, почти таких же великих, как эти секреты, а я всего лишь маленький колдун. Семена этого искусства живут долго, и, может быть, какой-то сувраельский колдун нашел, наконец, способ прорастить их. Валентин, будь я на вашем месте, то не отвергал бы этой возможности.
- Изменение тел? - удивленно сказал Валентин.- Это не мое настоящее тело? Тогда кто же это?
- Кто знает? Какой-нибудь человек погиб от несчастного случая, возможно, утонул, подавился куском мяса или отравился ядовитыми грибами, во всяком случае, умер так, что его тело осталось целым, и после смерти был помещен в тайное место, где душу Коронала перенесли в его пустой череп. Другой мужчина, навсегда покинувший свое тело, быстро занял освобожденный череп Коронала, возможно, даже сохранив память Коронала, которая соединилась с его собственной, так что он мог участвовать в маскараде управления, как настоящий монарх...
- Я не могу допустить такого объяснения,- упрямо сказал Валентин.
- И все же,- продолжал Делиамбр,- заглянув в вашу душу, я увидел это и почувствовал страх - в моей профессии не часто встречаются с Короналами или с такими явными доказательствами измены. Потом я подумал, что нужно забыть обо всем, что я видел, и некоторое время серьезно взвешивал этот план, пока не понял, что не смогу этого сделать, что до конца моих дней меня будут терзать ужасные сны, если я забуду о том, что узнал. Я сказал, что в мире есть много требующего ремонта, и волей Дивин я должен стать в ряды исправляющих его. И сейчас это исправление начинается.
- Ничего этого не было,- сказал Валентин.
- И все же,- не сдавался Делиамбр,- предположим, что они напали на вас в Тил-омоне, изгнали вас из вашего тела и посадили на трон узурпатора. Допустим, что все было так. Что вы должны сделать?
- Ничего.
- Ничего?
- Да,- сказал Валентин.- Пусть Короналом будет тот, кто ХОЧЕТ им быть. Пусть я когда-то жил на Замковой Горе, но сейчас-то я здесь, и никто не заставит меня вернуться туда. Я - жонглер и счастливый человек. А счастлив ли Коронал? Или Понтифекс? У меня отняли власть? Что ж, значит, мне повезло. Я не хочу получать обратно эту ношу.
- Но она была предназначена вам.
- Предназначена? - Валентин рассмеялся.- Нужно быть сумасшедшим, Делиамбр, чтобы рваться к власти, а я вполне нормален. Управление - это тяжкая ноша и огромная поденная работа. Я не хочу этого.
- И все же,- сказал Делиамбр,- кто был Короналом, тот останется им навсегда. Вы будете излечены и вернетесь на свое место, Лорд Валентин.
- Не называйте меня так!
- Этот титул вновь будет принадлежать вам,- сказал Делиамбр.
Валентин гневно отбросил это предположение. Он взглянул на Карабеллу: она спала на полу. Осторожно он поднял ее и положил под покрывало. Потом сказал Делиамбру:
- Уже поздно, и сегодня ночью было сказано много глупостей. У меня голова гудит от этих разговоров. Сделайте со мной то же, что с ней, колдун, дайте мне сон и не говорите больше о долге. Мы должны выступать завтра, и я хочу отдохнуть перед представлением.
Он ответил:
- Хорошо. Ложитесь в постель.
Валентин вытянулся рядом с Карабеллой. Вроон коснулся его, сначала мягко, потом сильнее, и Валентин почувствовал, что разум его затуманивается. Вскоре, подобно густому белому туману, поднимающемуся с моря, к нему пришел сон.
И приснился ему сон, и было в нем такое яркое и свирепое зарево, что Валентин сразу понял - это послание.
Он увидел себя идущим через страшную пурпурную равнину, которую так часто посещал в своих последних сновидениях. Но на этот раз он безошибочно знал, где находится эта равнина: не в области фантазии, а на далеком континенте Сувраель, лежавшем под ослепительным обнаженным солнцем, а эти трещины в почве были шрамами лета, высасывавшими ту немногую влагу, что в ней была.
Безобразные извивающиеся растения с разбухшими серыми листьями безвольно лежали на земле, а вверх поднимались жуткие суставчатые шипы. Валентин шел быстро, сквозь жару и безжалостные укусы ветра. Он опаздывал, опаздывал во дворец Короля Снов, где должен был давать представление.
Дворец неясно виднелся впереди, зловещий, весь в черных пятнах теней, с паукообразными башенками и зубчатыми галереями, такой же остроконечный и отталкивающий, как и растения пустыни. Казалось, что это скорее тюрьма, чем дворец, по крайней мере снаружи. Однако внутри все было по-другому: там было прохладно, во дворах били фонтаны, всюду висели мягкие плюшевые шторы, а в воздухе чувствовался аромат цветов. Слуги кланялись Валентину, приглашая во внутренние помещения, где сняли с него посыпанную песком одежду, искупали и вытерли досуха легкими, как перышко, полотенцами.
Потом ему дали новую одежду, элегантную и украшенную драгоценными камнями мантию, предложили ледяное вино серебристого цвета и кусочки нежного неизвестного мяса и наконец провели в огромный сводчатый зал, где сидел Король Снов.
Валентин издалека увидел, как он сидит на троне: Симонан Барьязид, враждебный и непредсказуемый Владыка, который из этой открытой всем ветрам пустыни посылал по всему Маджипуру свои страшные послания. Это был крупный мужчина с безбородым лицом и большими челюстями. Глубоко посаженные глаза были обведены темными кругами, а на коротко подстриженной щетинистой голове он носил золотую диадему своей власти - усиливающий мысли аппарат, который Барьязид придумал тысячу лет назад. Слева от Симонана сидел его сын Кристоф, толстый, как и отец, а справа - сын Минакс, его наследник, человек тощий и отталкивающий, темнокожий и остролицый, как будто заточенный ветрами пустыни.
Небрежно махнув рукой, Король Снов приказал Валентину начинать.
Он жонглировал ножами - десятью или пятнадцатью - тонкими сверкающими стилетами, которые наверняка пронзили бы его руку, ошибись он хоть немного, но он хватал их легко, жонглируя так, как мог только Слит или даже Залзан Кавол, виртуозно владевший этим искусством.
Валентин стоял неподвижно, делая легкие движения руками и запястьями, и ножи высоко взлетали, описывали дугу и опускались точно в ожидающие пальцы. Так они поднимались и падали, поднимались и падали, и постепенно траектория их движения стала приобретать форму звездного огня - эмблемы Коронала, а потом, когда Валентин был близок к кульминационному моменту своего представления, ножи замерли в воздухе и повисли над его ищущими пальцами, не опускаясь в них.
Затем из-за трона вышел хмурый человек со свирепым взглядом - Доминин Барьязид, третий сын Короля Снов - широко шагая, направился к Валентину и легким презрительным движением смахнул с воздуха звездный огонь из ножей, собрав их в свою мантию.
Король Снов насмешливо улыбнулся.
- Вы превосходный жонглер, Лорд Валентин. Наконец-то вы нашли свое истинное призвание.
- Я - Коронал Маджипура,- ответил Валентин.
- БЫЛИ Короналом. А сейчас вы бродяга и не можете быть никем другим.
- Ленивый,- сказал Минакс.
- Трусливый и праздный,- продолжил Кристоф.
- Уклоняющийся от своего долга,- закончил Доминин.
- Вы лишились своего места,- сказал Король Снов.- Так что идите и жонглируйте, жонглер Валентин. Идите, лентяй. Идите, бродяга.
- Я - Коронал Маджипура,- твердо повторил Валентин.
- Больше нет,- сказал Король Снов. Он коснулся руками диадемы на своем лбу, и Валентин зашатался, словно земля расступилась у него под ногами. Когда он снова поднял взгляд, то увидел, что Доминин Барьязид одет теперь в зеленый камзол и горностаевую мантию Коронала. Лицо и тело его изменились и стали лицом и телом Лорда Валентина, а из жонглерских ножей, которые он забрал у Валентина, образовалась корона, которую его отец, Симонан Барьязид, возложил на его голову.
- Видишь?! - крикнул Король Снов.- Власть ушла к достойному! Иди, жонглер! Иди!
Валентин побежал в багряную пустыню и увидел бешеный круговорот песчаной бури, мчавшейся к нему с юга, он попытался ускользнуть, но буря шла к нему уже со всех направлений.
Он закричал:
- Я - Лорд Валентин, Коронал Маджипура! - но его голос потерялся в реве ветра, а на зубах заскрипел песок. Он крикнул: - Это измена, захват власти! - но крик унесло в сторону. Валентин взглянул на дворец Короля Снов, но его уже не было видно, и огромное всепоглощающее чувство потери овладело им.
А потом он проснулся.