* * *
- …почему статуя Свободы почернела?..
Я говорю:
- От копоти, наверно. Это уже давно.
Мы из консульства возвращались. Генка всю дорогу нервничал, рулем дергал и вопросами меня донимал. Забыл совсем, что вопросы его до меня только наполовину доходят. Мотоцикл канадский-то трещал громко. Мы и переругивались поэтому.
Но Генка, в общем, по-радостному нервничал. Игорь Вадимович этот, консул-то, сказал, что Генка хоть сейчас может на самолет садиться, визу ему без проблем оформят. Но Генка без меня не захотел.
Я, конечно, благодарен ему был так, что и сказать нельзя. Хоть и не ожидал от него, в общем-то, мы же в детстве не слишком-то ладили. Ну, сначала все нормально было, а когда наши родители поженились, там всякая ерунда началась. И дрались мы часто. Ну я, понятно, в полную силу не бил, а он этим пользовался: увернется от меня и зубами норовит схватить. Однажды чуть палец не откусил, зараза.
Генка снова мне вопрос кричит:
- А что это за запах такой в Нью-Йорке? Как от апельсинов?
Я в ответ тоже кричу:
- Это крысиный яд! Химики от правительства задание получили - химикат найти, чтобы люди лучше жить стали. Ну, понимаешь, глотнул таблетку, и ты поумнел сразу, тебе работать захотелось, и законы чтоб не нарушать.
- Дальше что?
- Как - что? Придумали они препарат. Но химики, они ведь сначала все на крысах пробуют. Вот крысы и поумнели. Химиков убили, препарат украли. Стали его сами делать. В профсоюзы объединились. В Конгресс, говорят, протест подали, мол, президент незаконный, потому что они его не выбирали. Ну, крыс этих послали, конечно. А они в ответ все метро завоевали. Только тогда военные приехали и везде эту отраву разлили. Метро с тех пор не работает, кроме "N"-линии… Оно дохлыми крысами забито.
Едем мы с ним, а от нас все прохожие прячутся. Кто в магазин, кто в переулок, а кто, в точности как я, за кучу мусора падает. Я говорю:
- Снял бы ты этот флажок с костями! Чего народ зря пугать? Тебя вон наши, в консульстве, чуть не пристрелили сначала…
Генка отвечает:
- А если настоящие канадцы встретятся? Что тогда?
- А вдруг на полицейских нарвемся?
- У полицейских машины медленные! - кричит Генка. - За мной четыре раза гнались. Два раза - трезвые. Все равно не поймали…
Вечера мы с Генкой никак дождаться не могли. Предстояло нам в Бронкс ехать, жену мою искать, чтобы согласие ее с подписью в консульство принести. Ведь чтобы меня в Россию пустили, надо было мне развод оформить. Игорь Вадимович сказал, что это не совсем по закону, но если я еще согласие Паулины достану, то вообще проблем не будет. А без документов, он сказал, не может.
Посидели мы с Генкой в квартире, которую я у китаянки купил, телевизор посмотрели. Там, конечно, порнуху крутили, опять с китайскими иероглифами. Мы с Генкой не только из-за порнухи смотрели, а еще пытались по иероглифам китайский язык изучать. Генка сказал:
- А то, может, из России в Китай попадем. Там можно быстрее деньги заработать.
- А помнишь, - спрашиваю, - как раньше все в Америку пробивались, чтобы тут себе состояние сколотить?
- Сейчас уже и не верится, - ответил Генка.
Так вот, дождались мы вечера.
Я говорю:
- Зря мы утром у того араба канистру с бензином отобрали.
Генка возмущаться давай.
- Как это зря? Он ведь кричал, что самосожжение совершит. Может, это последний араб в Штатах. Музейный экспонат. Да и вообще, заправиться-то нам надо было?
- А ты понял, почему он такой отчаянный был?
- Конечно, - сказал Генка. - Его вроде как на родину не пускают. Там, в арабских странах, сейчас во как американских террористов боятся!
И поехали мы в Бронкс. Но прежде Генка у меня пистолет отобрал. Сказал, что сам будет всем руководить.
Еще Генка сказал, что по адресу этому, который мне в справочной дали, наверняка баронский дом стоит. Там всю эту улицу канадские бароны заселили. Правда, целых-то домов там мало, так вот, какие остались… Бароны в этих домах не сами живут, а гаремы свои держат. Потому что между канадцами тоже иногда разборки случаются, так вот, жены баронские всегда отдельно жить должны.
- Это если барона будут в собственном доме взрывать, то жены чтоб не пострадали, - так Генка мне объяснил. - Жены всегда от одного канадца к другому переходят, который в разборке уцелел…
- Так что, - спрашиваю, - жена моя, значит, в гареме теперь?
- Проверим…
В Бронксе, конечно, не только канадцы жили. Это уже почти ночь была, когда мы доехали. Но на улицах нам всякие прохожие попадались, и с детьми тоже. Генка объяснил, что канадцы редко в самом Бронксе стреляют, если только их не провоцировать.
- А ты провоцировал? - спрашиваю.
- Еще как!..
Я в Бронксе второй раз в жизни был, никаких улиц не знал. Генка говорит:
- Вот этот дом. По виду - точно, женщин там содержат. Видишь, электричество только на одном этаже горит? Это потому, что с женщинами в одном доме канадцы никого не селят, даже родственников барона. А гарем-то не очень большой, но женщин на один этаж сгоняют, чтобы они друг за другом наблюдали.
- А охрана? - спрашиваю.
Генка только плечами пожал - не знаю, мол.
- Ладно, - говорю, - на месте разберемся.
В общем, ворвались мы в этот дом. Думаю, рожи у нас были смешные очень, до того нам было страшно.
А в доме тихо было. Охраны никакой. Я смотрю - в коридоре только старуха лысая сидит. Я ее за ухо схватил, кричу в это ухо:
- Где женщин содержат?
Она пальчиком показала, а сама вроде как молиться начала, чтобы я ее не убил. Тут мне вдруг стыдно стало, я давай извинения бормотать, да Генка меня толкнул:
- Хватит замирать! Скоро сюда весь Бронкс сбежится…
Слышим мы, за дверью, в которую нам надо, словно дыхание испуганное. Много людей дышит. Мы налегли, дверь открылась. Мы чуть не задохнулись сразу. Комната какой-то дрянью провоняла, вроде как духами, только всеми сразу, а еще ядом крысиным, конечно. А в комнате чуть ли не тридцать девок было. Все они сначала на колени попадали, вроде как перед хозяевами, а потом растерялись и ждут, что мы делать будем. Ну, пока они визжать не начали, я посмотрел повнимательней на каждую. Глаза у них разные были, жалкие, злобные, но, в общем-то, все испуганные.
- Генка, - говорю, - тут какая-то ошибка. Нет моей Паулины. Пошли другой гарем искать.
Тут одна девчонка голос подала.
- Вы, - говорит, - старшую жену ищете? Она за ширмой…
Смотрю - угол какой-то ерундой огорожен, с цветочками. Мы с Генкой эту ерунду сломали, а там моя жена сидит. Вся напряглась, рукой от меня закрылась.
- Привет, - говорю. - Как дела?
- Все о'кей, - отвечает. - Записку мою получил?
- Получил.
- Так какого черта, - спрашивает, - тебе от меня надо, проклятый русский?
Тут Генка пистолет вытащил и на нее наставил. Ну, думаю, это он рано, ведь все еще можно было добром решить. А Генка сказал ей с такой злобой:
- Так это ты трахала моего брата, только чтобы свалить отсюда на русские хлеба? Давай, подписывай согласие на развод. А то как потрачу всю обойму прямо в твою физиономию - никакие притирания не помогут.
А я бумагу свою достал и протянул жене. Паулина говорит:
- Сейчас охранник придет, который за домом приглядывает. Тогда вам ваша пукалка не поможет.
Я боялся, что остальные девчонки на нас кидаться начнут, чтобы свою старшую защитить. Потом до меня дошло, что они ее недолюбливают. Смотрят на нас с таким любопытством, без страха уже. Понятно, им ведь интересно, почему русские в Бронксе оказались. А еще, наверно, интересно, как эти русские отсюда выбираться будут…
Я говорю по-русски:
- Слушай, Генка, с ней так нельзя. Она поломаться любит. Надо ей денег предложить.
Генка тогда сказал:
- Бери ее.
И к выходу пошел.
Я Паулину за руку взял и - за ним. Девчонки перед нами расступались и вслед глядели.
Ну, как только мы вышли, они и завизжали сразу. И впрямь, думаю, настоящий восточный гарем из кино. А родители их, наверно, на Гавайи ездили, с терроризмом боролись и акциями владели. А всё канадцы эти…
Идем это мы с Паулиной, а Генка с пистолетом нас сзади прикрывает. Но мы до самого выхода не встретили никого, даже ту лысую старуху.
Паулина говорит:
- Все равно ничего не подпишу. Только если вы меня тоже в Россию увезете, понятно?
Я говорю Генке:
- Надо сваливать из этого Бронкса. Ее с собой возьмем и потом с ней поговорим.
- На мотоцикле втроем не уехать…
Он подумал и рукой махнул.
- Ладно! Канадцы иногда на таких фургончиках ездят. Я сейчас пригоню один. А ты пока в тень отойди.
Это мы с Генкой, конечно, по-русски говорили, чтобы только нам понятно было. Жена моя стоит себе и глазками так мигает, словно кинозвезда какая.
Генка мотоцикл оседлал, мотором затрещал и разгоняться давай. Я его проводил глазами, а Паулину не отпускаю.
И тут она как начнет меня колотить! И ногтями своими в глаза мне лезет! Чего она, думаю? Это потому что Генка пистолет мне не оставил? Да я тебя и без пистолета…
Только я хотел ей дать побольнее, как смотрю - Генка с мотоцикла упал. Еще и скорость набрать не успел. И тут я не понял ничего - то ли на него петлю накинули, вроде как ковбои в кино, то ли веревка эта поперек дороги была натянута. В общем, упал он, а мотоцикл дальше уехал.