- Помяни мое слово: за привидениями собрались охотиться.
Дженни вскинула брови.
- У старика никакого телевизора и в помине нет! А уж поели-то на ночь глядя! Хуже язычников: ни тебе капельки брэнди, ни тебе рюмочки вина... И мяса на понюх не пожелали. Ну да ладно, спириты - они все с вывертами. Надеюсь, этот стих накатит и пройдет, не то придется оптом продавать винный погреб мистеру Вилксу. Да и птичий двор заодно...
Малэн был немного обижен излишним нажимом, с которым Ричард сказал ему "спокойной ночи".
Вся компания друзей двинулась в библиотеку. Герцог осмотрел ее с новым, особенным любопытством и вниманием. Круглый год в этом помещении пылал большой очаг, а по ночам, когда спускались толстые шторы и помещение освещалось полускрытыми лампами, здесь было особенно уютно и спокойно. Идеальное место для неспешной беседы или сосредоточенной работы...
- Выносим вон всю мебель, - распорядился герцог. - Снимаем занавески. Нужна пустая комната. Голые стены и пол... Виноват, книги можно оставить. Они у вас в почете и чистоте.
Мари-Лу испуганно охнула.
- Кроме того, требуются веники, швабра и тряпка. Желательно, свежая, недавно стиранная.
Трое мужчин взялись двигать стеллажи и выставлять кресла, покуда Мари-Лу, закатав рукава платья, рылась в рабочем шкафчике собственной горничной.
Миновала примерно четверть часа. Все трое - герцог, Ричард и Саймон - пыхтели и отдувались, но кроме золоченых книжных корешков, в библиотеке не оставалось ничего.
- Простите, если подвергаю сомнению добросовестность вашей прислуги, - улыбнулся де Ришло, - однако придется убрать еще разок, и самолично. Тщательнейшим образом, особенно пол. Ибо злобные силы станут цепляться за малейшую частицу грязи, чтобы облегчить себе материализацию. Будьте любезны, княжна...
Герцог подмигнул Мари-Лу.
- ...займитесь этим. А я напоследок позвоню в "Павлиний Хвост" - может, странствующий рыцарь объявился.
- Ну, конечно, Сероглазка, - весело ответила Мари-Лу, стараясь поглубже спрятать нараставшее беспокойство. С помощью Ричарда и Саймона бывшая княжна Челышева принялась выметать, скрести и скоблить уже безукоризненно чистый паркет. Когда герцог вернулся, пол библиотеки можно было бы смело и спокойно лизнуть - столь неимоверно сияли надраенные заботливыми руками доски.
- О Рексе ни слуху, ни духу, - печально объявил де Ришло. - Ну, пускай появится! Впрочем, нет, - пускай появится живой и здоровый, остальное простим и забудем... Телефон я уже отключил: у Малэна, чего доброго, достанет безрассудства ослушаться и снять трубку. А теперь - все наверх, переодеваться.
23. Внутри пентаграммы
Они лежали головами к центру круга, составляя своеобразный крест из человеческих тел. Никто не разговаривал, но и сомкнуть глаза не удалось никому.
Слой чистых простынь и одеял позволил устроиться с большим или меньшим удобством - но лишь на время. Потом доски паркета показались чрезмерно жесткими, даже сквозь толстую мягкую ткань. Пляшущее пламя зажженных свечей, не говоря уже про ярко горевшие электрические лампы, беспокоило, не давало задремать. А взвинченные, растревоженные нервы тоже мало способствовали отдыху.
Мари-Лу почувствовала себя совершенно измотанной и несчастной. Только тревога за Саймона и клятвенные уверения герцога, что присутствие супружеской четы Итонов усилит защитные возможности, заставили ее ввязаться в затею, начинавшую изрядно отдавать вещами, о которых бывшая княжна Челышева тщательно и долго пыталась позабыть. Мари-Лу не шевелилась, и мысли в хорошенькой головке бродили отнюдь не успокоительные.
Ричард раздумывал о своем. До дня рождения Флер оставалось недели две. О подарке для девочки гадать не приходилось, но что подарить матери? Мари-Лу уже имела все, чего может пожелать избалованная жена богатого мужа. Покупать ей новые драгоценности не просто смешно, а по-настоящему глупо... А если скаковую лошадь-двухлетку? Самого Ричарда конный спорт занимал меньше прошлогоднего снега - черта, весьма необычная в стопроцентном британце, однако жена обожала бега и, вероятно, с удовольствием ставила бы на собственного коня...
Итон раздраженно перевернулся на живот. Ну и олухи! Что Саймон, что герцог - всяк на свой лад. Черной магией занимаются в большинстве европейских столиц, не раз и не два Ричарду рассказывали о кощунственных мессах... Сборища длинноволосых декадентов устраивали детские спектакли, дабы невозбранно вылакать недельную порцию спиртного, а потом предаться разнузданной оргии. Но де Ришло втемяшил себе в голову, будто здесь наличествует опасность и, прошу любить и жаловать: четверо взрослых людей ведут себя как четверо сумасшедших. Тьфу! И Саймон хорош. Правду говорят соотечественники Мари-Лу: в тихом омуте...
Ричард опять перевернулся и решил из уважения к старым друзьям покорно дотерпеть до утра. Но уж поутру, голубчики, не взыщите...
Герцог лежал на спине с закрытыми глазами и не шевелился. Ровное, мерное дыхание могло бы обмануть стороннего наблюдателя, но де Ришло и не помышлял спать. Он прислушивался к малейшему движению остальных, к потрескиванию поленьев, к легкому шипению стекавшего со свечей воска.
Полночь уже миновала. Начался дождь, и бурные струи забарабанили о камень террасы, низвергаясь по водостокам. Итон продолжал вертеться. Бесцельное бдение раздражало его все больше. Еще часа четыре этой бессмысленной, утомительной игры в охотников за привидениями! Дурацкая выходка!
Ричард решительно провел по лицу ладонями и уселся.
- Послушайте, - медленно произнес он, - а не хватит ли нам дурака валять? Шутка есть шутка, понимаем и не обижаемся, но ведь наступает предел терпению. Кой у кого просто буйная фантазия - простите на дерзости, сударь. Если действительно так боитесь за Саймона, давайте, по крайней мере, перенесем сюда четыре кровати и устроимся по-человечески! Неужто мало спать на расстоянии вытянутой руки друг от друга? Не войдут ваши сатанисты, не осмелятся...
Де Ришло приподнялся и пронзительно уставился на Итона, сводя седые кустистые брови к переносице.
- Началось, - молвил он серьезно и резко. - Началось! Берутся за Ричарда. Впрочем, этого следовало ждать...
- Почему? - задиристым тоном осведомился Итон.
- А потому, любезный друг, что вы ни единому слову моему не поверили. Вот и ломятся в самую ненадежную амбразуру... Сознавайтесь, ведь вы убеждены: Саймон и герцог - двое великовозрастных остолопов, задумавшие поиграть в сражение со злым волшебником?
- Не совсем так, - смутился Итон, - однако...
- Однако?..
- Знаете, - окрысился потерявший самообладание Ричард, - рассказы насчет черной магии, мессы того же цвета, козлов и баранов... Галиматья собачья, вот что это! Авторы идиотских руководств на сотнях страниц описывают огненные мечи, тетраграммы, дьявольскую aqua tofan’y, которая чуть ли не сильнее всех боевых газов вместе взятых, а в итоге? Да ни черта в итоге! Лишь только заходит речь о практике, шарлатаны с умным видом сообщают: сие не для непосвященных, чересчур ужасные последствия грозят баловникам... Повторяю...
- Извольте не поминать князя тьмы. Хотя бы не вслух, - раздраженно и повелительно сказал де Ришло.
- Повторяю: собачья и свинячья чушь!
Мари-Лу смотрела на мужа с изумлением. Воспитанный, сдержанный Ричард начинал вести себя, словно уличный задира. Правда, он и раньше не особенно стеснялся в выражениях, но никогда не разговаривал столь грубо, напористо, самоуверенно. А уж тем паче с лучшим другом дома.
Герцог не отрываясь глядел на Итона. Затем положил ему на плечо ладонь.
- Иными словами, я старый суеверный болван?
- Да не совсем так... Вам крепко досталось, обоим, - вот и заработали перегруженные мозги невпопад.
- Ричард! - негодующе воскликнула Мари-Лу.
- Н-да, - сказал герцог. - Ладно, mon ami. Поутру хоть на дуэль вызывайте, но сейчас прошу о личном, бесконечно важном одолжении: скрежещите зубами, но ради старого дурака не пытайтесь покинуть пентаграмму. А там будет видно.
- Хорошо.
- Считайте, я выжил из ума, и это - простая прихоть. Неужто раз в жизни тяжело уважить собственных друзей?
- Нет...
- Я хочу пить.
Саймон тоже сел, охватив колени сцепленными руками, угрюмо глядя перед собой, на ряды книжных корешков.
- Еще один, - тихо обратился герцог к Мари-Лу. - Внимание, ma comtesse.
Просьбу Аарона было отнюдь не сложно исполнить.
Предусмотрительный де Ришло заранее принес и поставил в пентаграмме графин воды. И забывчивость подопечного наводила на размышления.
- Вот, пожалуйста.
Де Ришло спокойно склонил горлышко графина и налил полный стакан, тоже приготовленный загодя.
- Пейте на здоровье.
Саймон отхлебнул и помотал узкой темноволосой головой:
- А колодезной воды не сыщется, Ричард? У этой болотный привкус. Фу!
- Тогда могу предложить святой воды из Лурда, - хладнокровно парировал герцог.
Аарон жадно глотнул и сказал:
- Да, эта гораздо лучше.
Долгое время никто не говорил ни слова. Безмолвие царило и вокруг. Даже монотонный стук дождя по стеклам прекратился.
Лампы мигнули несколько раз подряд.
И тени возникли там, где никаких теней не должно было наблюдаться.
* * *
Середина потолка потемнела.
Нити накаливания из ослепительно ярких стали тускло-багровыми.
Потом погасли совсем.
Библиотека погрузилась в полумрак, озаряемый лишь пламенем пяти горевших свечей.
Ричард поежился:
- Господи помилуй, ну и холодрыга!