Ответ на этот вопрос не затрагивал меня непосредственно. Свой дом я у Пардона выкупила, как поступил и мой сосед. Элби также успел распродать участки земли в северной оконечности Трэк-стрит и за углом по соседству, по Джамайка-стрит. Их в свое время приобрела Объединенная церковь Шекспира - коалиция разношерстных религиозных сообществ, дела которой неожиданно пошли в гору. Насколько мне известно, единственной неприкосновенной собственностью Пардона оставались пресловутые Садовые квартиры, и он полноправно наслаждался такой привилегией. Прямо сказать, Пардон с удовольствием присвоил себе роль ключевого персонажа мыльной оперы - этакий добродушный хозяин, помогающий своим жильцам решать любые проблемы и поверенный их самых сокровенных тайн. Да уж, насчет этого он проявлял редкостную предприимчивость.
- Мне надо позвонить. Лили, как хорошо, что ты пришла сегодня!
Я еще ни разу не видела миссис Хофстеттлер такой обескураженной, а ведь недавно она две недели подряд изливала желчь на церковного служку епископальной церкви Святого Стефана из-за того, что тот неправильно зажег свечу во время рождественского поста.
- Кому вы хотите позвонить? - спросила я, откладывая тряпку для протирки пыли.
- В полицию. Пардон вчера приходил ко мне. Ты же знаешь, было первое число… В конце месяца сын присылает мне чек, и я сразу перевожу его на депозит, а первого числа, как по часам, ко мне является мистер Элби. В такой день я всегда жду его и заранее кладу квитанцию на стол, а он каждый раз… Да, я думаю, надо предупредить полицию, что он вчера заходил!
- Я сейчас наберу номер.
Я надеялась, что телефонный разговор немного умерит возбуждение моей работодательницы, но, к моему удивлению и смятению, диспетчер в полицейском участке сообщила мне, что к миссис Хофстеттлер сейчас подъедут, чтобы выслушать ее рассказ.
- Лили, будь добра, не сваришь ли кофе? - попросила старушка. - Может быть, полисмен не откажется выпить чашечку. Ох, но что же случилось с Пардоном? Просто в голове не укладывается. Еще вчера он стоял на этом самом месте - и вот теперь умер! А ведь Элби лет на двадцать пять моложе меня! Лили, еще подними лоскуток вон там и поправь думочку на диване. Эх, ноги одряхлели, ни черта не гнутся! Ты не можешь себе представить, Лили, какая это докука - старость!
Поскольку подходящей реплики на эти слова просто не существовало, я быстренько придала комнате надлежащий вид. Кофе уже закипал, все в квартире сияло чистотой, и я даже успела наскоро протереть в ванной, как в дверь позвонили. Я в этот момент доставала чистое белье из сушилки, но Мэри, по-видимому, заразила меня своей безупречной домовитостью. Поэтому я поспешно отнесла всю охапку в гостевую спальню, прикрыла дверь в кладовку, чтобы стиральная и сушильная машины не попались гостю на глаза, и только после этого пошла открывать.
Я все же ожидала прихода какого-нибудь младшего чина, поэтому появление начальника полиции собственной персоной вызвало у меня приступ беспокойства. Это ему, Клоду Фридриху, я звонила среди ночи.
Я посторонилась, жестом приглашая его войти и мысленно проклиная себя за чрезмерную совестливость. Я опасалась, как бы мой голос не натолкнул его на мысль о том, кто именно звонил.
Я впервые так близко столкнулась с Клодом Фридрихом, хотя, конечно, не раз видела, как он отъезжал или подъезжал по аллее, ведущей к дому, и неоднократно встречала его в общем коридоре, когда приходила сюда на работу.
Шефу полиции было уже под пятьдесят. Роста он немалого, очень загорелый, с русыми волосами. В его усах проглядывает проседь, но серые глаза так и сияют на выдубленном лице. У него совсем немного морщин, зато глубоких, словно прочерченных резцом. На широкоскулом лице выделяется квадратный подбородок. Руки у Клода Фридриха большие, плечи могучие, а живот подтянутый. Пистолет на его бедре смотрится вполне естественно. От одного вида синей полицейской формы у меня пересохло во рту и что-то внутри мучительно и тревожно сжалось.
"Тоже мне, мачо", - с досадой подумала я. Будто услышав мои мысли, Фридрих круто развернулся и всмотрелся в мое лицо с вздернутыми бровями и сардонически приподнятым уголком рта. Долгий момент мы настороженно глядели друг на друга.
- Миссис Хофстеттлер!.. - наконец вежливо поздоровался он, переводя взгляд на мою нанимательницу, терзавшую в руках носовой платочек.
- Спасибо, что зашли, хотя может оказаться, что и без пользы, - разом выдохнула миссис Хофстеттлер. - Мне бы вовсе не хотелось беспокоить вас по пустякам. Садитесь, прошу вас. - Она указала на цветную софу, с которой одинаково хорошо был виден телеэкран и любимое кресло хозяйки с откидной спинкой.
- Благодарю, мэм. Прийти к вам - вовсе не беспокойство для меня, - заверил старушку Фридрих.
Ему-то не уметь утешать людей!
Он опустился на софу с таким явным удовольствием, словно долго стоял и чертовски утомился. Я отлучилась на кухню, где за разделочным столом был прорезан в стене люк, открыла его и поставила кофейник прямо за спиной гостя. Это послужило миссис Хофстеттлер напоминанием о том, что пора успокоиться и возвратиться к своей роли хозяйки.
- Я забыла об учтивости, - укорила она себя, обратив на Фридриха кроткий взгляд выцветших голубых глаз. - Отведайте кофе, пожалуйста. Вам положить сахару и сливок?
- Спасибо, - ответил тот. - От кофе не откажусь. Черный, если можно.
- Лили, будь добра, подай шефу Фридриху черный кофе. Сама я вряд ли буду. Ты тоже налей себе чашечку и приходи к нам. Кажется, молодой человек, ваш отец был мне знаком. - Она пустилась в неизбежное распутывание клубка взаимоотношений, придающее встречам южан хоть и растянутый, но такой уютный характер.
Зная, чем польстить миссис Хофстеттлер, я устелила поднос салфетками, поставила на него блюдо с выпечкой - это тайная прихоть старушки Мэри: она обожает "Киблер эльфов" - печенье с шоколадной начинкой - и две внушительные кофейные чашки. Я сервировала поднос и заодно слушала, как Фридрих рассказывает Мэри о своей прежней жизни в Литл-Роке в бытность его там офицером полиции. Он решил вернуться в Шекспир после череды быстро сменивших друг друга событий: смерти отца, развода с женой и освободившейся здесь вакансии начальника полиции. Клод с радостью заново погрузился в тихую размеренность немноголюдного городка.
Свой человек, оказывается. Веером раскладывая треугольнички сложенных салфеток на ярко раскрашенном жестяном подносе, я поняла, что не могу избавиться от тревожного чувства. В самом деле, сколько можно безнаказанно молчать, прежде чем это покажется кому-то откровенно подозрительным? С другой стороны, он ведь спал, когда я позвонила. К тому же я и сказала-то ему всего пару слов - может, он и не узнает меня по голосу?..
Я легко подхватила поднос, принесла его в гостиную и подала Фридриху чашку с кофе. Стоя к нему совсем близко, я убедилась, что он и вправду настоящий великан.
- Простите, мы вроде бы не знакомы? - деликатно поинтересовался Клод, когда я уселась на краешек деревянного стула напротив него.
- Ах, это моя вина! - удрученно воскликнула миссис Хофстеттлер и покачала головой. - Из-за таких ужасных вестей я растеряла все хорошие манеры! Шеф Фридрих, это мисс Лили Бард. Она занимает домик по соседству с нашим. С тех пор как Лили переехала в Шекспир, она для всех настоящая опора!
Миссис Хофстеттлер, как водится, не упустила случай выступить свахой - этого следовало ожидать.
- Я, конечно же, не раз замечал вас здесь, - сказал верзила Фридрих, тонко намекнув, что ни один мужчина не оставит меня без внимания.
- Я убираю квартиру Дидры Дин, - коротко пояснила я.
- Вы вчера тоже работали в этом здании?
- Да.
Он ждал, что я продолжу, но зря.
- В таком случае побеседуем попозже, когда вы освободитесь, - обратился Клод ко мне так мягко, словно я была столетняя развалина или умалишенная.
Я отрывисто кивнула и пояснила:
- У меня перерыв с четырех до полшестого.
- Я зайду к вам домой, - заявил Фридрих и, не дав мне возможности согласиться или возразить, сосредоточил внимание светло-серых глаз на хозяйке: - А теперь расскажите мне, как вы повидались вчера с мистером Элби.
- Ага, - протянула миссис Хофстеттлер, собираясь с мыслями и демонстрируя некое нездоровое удовольствие от этого процесса. - Пардон всегда приходит ко мне первого числа, около девяти утра… за арендной платой. Я знаю, что других жильцов он просит приносить квитанции к нему домой, но ко мне заходит сам. Ведь у меня бывают хорошие и плохие дни. До тех пор пока утром не открою глаза, я не могу предсказать, какой из них выпадет.
Она покачала головой, как бы осуждая болезни и возраст за их превратности, и Фридрих в ответ сочувственно похмыкал.
- Он позвонил в дверь, и я открыла, - рассказывала миссис Хофстеттлер, целиком сконцентрировавшись на своем повествовании. - На нем была рубашка в оранжево-зеленую "шотландку" и темно-зеленые брюки из полиэстера. Неважное сочетание цветов хоть для кого, но для блондинов и вовсе!.. Впрочем, это тут ни при чем. Особенно если мужчина - здоровяк. Так вот, он что-то сказал о погоде, и я ответила. В общем, те слова, что обычно говорят пожилым женщинам, которых едва знают.
Клод Фридрих тонко улыбнулся проницательности собеседницы, отхлебнул кофе и молчаливо выказал мне свое одобрение, выразительно приподняв чашку.
- Говорил ли он о своих планах на день? - пророкотал шеф полиции.
Его голос напоминал отдаленные раскаты грома. Это здорово придавало надежности данному персонажу.