Клаудия медленно подошла к нему, обеими руками, все еще закованными в наручники, сжимая оружие Анжело. Она опустилась на колени рядом с Паулем, положила пистолет на землю и приподняла ему голову скованными руками.
– Иезуит ты или нет, теперь мне все равно! – заявила она и поцеловала его.
Эпилог
Рим, Борго Санто-Спирито
На этот раз Пауль встретился с генералом ордена в его библиотеке. Возможно, Гавальда больше не доверял никому из советников, после того как и генеральный секретарь, и адмонитор оказались предателями. Возможно, однако, информация, которую преподобный генерал хотел с ним обсудить, была конфиденциальной. В конце концов, Паулю было известно такое, о чем больше не знал никто. Примерно пятнадцать часов прошло после сражения возле настоящей могилы Петра, и большую часть этого времени Пауль спал глубоким и спокойным сном. Снов он не видел и за это был благодарен своему Создателю. Преподобный генерал попросил его подробно изложить происшедшие события. Некоторые из поверженных заговорщиков ускользнули, в том числе, к сожалению, и Хуан Фелипе Мартин. Напрасными оказались также поиски синьоры Джиральди и мужчины по имени Эццо, о которых рассказала Катерина. За прошедшее время подземная тюрьма Катерины была обнаружена, как и вход в нее на Виа Аппиа, но похитители давно ушли оттуда.
– Создается впечатление, что мы опять чудом спаслись, – заметил Гавальда. – Без вашей помощи, брат Кадрель, исход дела был бы, наверное, иным.
– Вы действительно считаете, что взрыв могилы мог освободить Зло?
– В любом случае, я не стал бы полагаться на счастливый случай. А вы?
Пауль покачал головой.
– Вы, кажется, не очень-то рады, брат Кадрель. В чем причина?
– Карабинеры одолели заговорщиков в катакомбах, но их организация продолжает существовать. И самое главное, ускользнул Мартин. Он исчез где-то в коридорах лабиринта. Боюсь, однажды мы снова услышим о нем.
– Война продолжается, но это не значит, что мы не должны радоваться после выигранной битвы. А для того, что нам еще предстоит, нужны такие братья, как вы, Пауль. Энергичные, неустрашимые. Грядет время перемен.
Пауль понимал, что Гавальда намекает на свою тяжелую болезнь и приход нового генерала ордена. Однако похвала не очень его обрадовала.
– Я не был послушен вам, преподобный генерал. За последние несколько дней я очень часто нарушал свои обязанности.
– И все же вы поступили правильно, это самое главное! Поскольку я доверяю вам и поскольку я возлагаю на вас большие надежды, я хотел бы поручить вам надзор за настоящей могилой Петра.
Пауль был ошеломлен.
– Мне? Разве это не то же самое, что пустить козла в огород? В конце концов, я – Ожидаемый, потомок Зла.
– Ваше поведение доказало, что вы стоите на правильном пути и не последуете примеру своего отца.
Пауль надеялся, молился о том, чтобы это было правдой. Но как он может быть уверен, что в нем не дремлет зло, которое может проснуться в любой момент?
– Ваше доверие делает мне честь, и за это я благодарен вам, преподобный генерал. Но я не могу принять это назначение. Собственно, я пришел к вам с огромной, необычной просьбой.
– Какой же?
– Преподобный генерал, я хочу просить вас освободить меня от обета!
Сердце Клаудии бешено колотилось, когда она стояла у дверей квартиры и прислушивалась к шагам Пауля на лестнице. Когда он наконец появился перед ней, она едва сдерживала нетерпение.
– Ну? Как все прошло?
– Я больше не принадлежу к Обществу Иисуса, – очень серьезно произнес Пауль. – Преподобный генерал выразил понимание моей "особенной ситуации", как он сказал, и освободил меня от обета. Он даже позволил мне и дальше руководить сиротским приютом на Мондзее.
– Мне кажется, ты грустишь, – заметила Клаудия. – Может, ты все-таки поступил опрометчиво?
– Нет, это было правильное решение. Моя жизнь иезуита заканчивается. С этой минуты я обязан слушаться одну тебя!
Он обнял ее и поцеловал, и Клаудия почувствовала себя в безопасности. Такого она не испытывала ни с одним мужчиной. Пауль давал ей тепло и уверенность. Все то, чего ей не хватало, когда она была с Альдо.
– Ты настоящий подкаблучник! Или мне стоит назвать тебя "подрисовником"?
Оба рассмеялись. Они продолжали смеяться, даже когда оказались в спальне Клаудии, где разделись и, шатаясь, как пьяные, упали на кровать. Да они и были пьяны – от страсти, от счастья. Но Клаудию все равно не покидало ощущение, что Пауля что-то гнетет.
Когда она проснулась ранним утром, кровать рядом с ней была пуста. Почти. Она нашла написанное от руки письмо, которое ей пришлось прочесть несколько раз, прежде чем она поняла его до конца:
"Клаудия, сердце мое, я не хотел бы причинять тебе боль. Возможно, мне вообще не следовало приходить к тебе. Но я мечтал провести хотя бы одну ночь как тот, кем я так хотел бы стать, – как твой муж. То, что находится во мне, мое наследие, не допустит этого. Не проклинай меня за мое решение, Клаудия, постарайся понять. Вся любовь, которая у меня есть, принадлежит тебе.
Пауль".
Она позвала его по имени, хотя и понимала, что это бесполезно. Тогда она соскочила с кровати и собрала вещи. Она должна найти Пауля, пока не поздно. Взяв кобуру, Клаудия насторожилась. Она была странно легкой. Ее табельного оружия там не было.
Приятно смотреть, как солнце восходит над Римом и поднимается в синее небо. Однако Пауль испытывал грусть, думая о том, что он никогда больше не сможет любоваться этим видом, что счастье с Клаудией длилось всего одну ночь.
Но он должен действовать, пока им не овладел страх перед собственным решением. Кто может сказать наверняка, что он сделает, если в нем начнет проявляться наследие отца, наследие Старика? Он ни за что не хотел бы превратиться в подручного Хуана Фелипе Мартина и его банды заговорщиков. Дэвид Финчер был прав, и Паулю почудилось, будто он снова слышит его слова: "Свершите то, что должно!"
Пауль с грустью подумал о Клаудии и о сиротском приюте на Мондзее, в который он вложил так много энергии и любви. Но он знал: сиротский приют и дети, которые живут там, находятся в хороших руках его заместителя Роберта Баумерта.
Он стоял перед руинами приюта Сан-Ксавье, и солнечный свет делал их не такими безотрадными. Здесь все началось, и здесь все должно закончиться. Когда он раскрыл медальон, принадлежавший матери, и увидел старые фотографии родителей, он даже почувствовал некоторое удовлетворение. Скоро он воссоединится с ними. Теперь он понял, почему отец так мирно улыбался перед лицом смерти. Пауль тоже улыбнулся, доставая служебный пистолет Клаудии из кармана куртки.
Примечания
1
Яникул (лат. Mons Janiculus) – холм в Риме на западном берегу Тибра (район Трастевере). Назван в честь бога Януса (двуликого бога входов и выходов) и легендарного царя Лация, обитавшего, по преданию, на этом месте. При царе Анке Марции (VII в. до н. э.) Яникул, обнесенный стеной, превратился в римскую крепость на этрусской земле. Соединялся с Римом свайным мостом. На холме стоит монастырь Сант-Онофрио. Монастырь известен тем, что 25 апреля 1595 года в нем умер прославленный поэт Торквато Тассо. (Здесь и далее примеч. пер.)
2
Храмовый комплекс в Риме, который включает в себя и легендарный Темпьетто, построенный на том месте, где был распят апостол Петр.
3
Интернат назван в честь последователя Игнатия Лойолы, одного из первых иезуитов.
4
Браманте, Донато (Bramante, Donato) (1444–1514) – выдающийся итальянский архитектор эпохи Возрождения.
5
Бернини, Джованни Лоренцо (Джанлоренцо) (Bernini, Gian Lorenzo) (1598–1680) – итальянский художник и архитектор, создатель стиля барокко в наиболее целостном и образцовом его выражении, главный архитектор собора Св. Петра.
6
Борромини, Франческо (Borromini, Francesco) (1599–1667) – итальянский архитектор.
7
Поджаренный хлеб с оливковым маслом, солью, перцем и чесноком.
8
Католический праздник, отмечается 15 августа.
9
Пока! (итал.)
10
Один из римских холмов.
11
Доктор (итал.).
12
Макароны в форме бабочек, из твердых сортов пшеницы.
13
Стрелки в итальянской армии, элитные высокомобильные пехотные части.
14
Лови момент (лат.)
15
Добрый день, господин Фульчи (итал.)
16
Откровение 13:15-18
17
Лейтенант (итал.)