К моему удивлению, он внимательно посмотрел на меня и неожиданно рассмеялся.
- Ты выглядишь воплощением кротости. Не припоминаю, чтобы когда-нибудь видел тебя кроткой.
- Внешность обманчива, - ответила я. - На самом деле я - измученная, испуганная дура. Извини, что приманила сюда эту тварь и подвергла опасности Джесси.
Я смотрела, как туфли Адама приближаются к стойке. Он наклонился, окутывая меня своей силой и запахом. Его влажные волосы коснулись моего лица, на них был слабый запах жнивья.
- У тебя несколько порезов на голове, - сказал он.
- Извини, что привела его сюда, - повторила я. - Я думала, сумею избавиться от него по дороге, но уж больно он прыткий. У него есть и другое обличье, что-то типа лошади, хотя я бежала быстро и не могла оглянуться.
Голова его замерла; он глубоко вдохнул, оценивая мое настроение.
- Измученная, испуганная дура, говоришь. - Адам помолчал, словно взвешивая мои слова. - Измученная - да. - Если он смог учуять мою усталость, его обоняние лучше моего, хотя я в это не верю. - И слабый запах страха я улавливаю, хотя в основном его смыло водой. Но я никогда не поверю, что ты дура. Что еще ты могла сделать? Только привести его сюда, где мы могли с ним справиться.
- Увести его куда-нибудь еще.
Он запрокинул мне голову и заставил взглянуть в его яркие золотые глаза.
- Ты бы погибла.
Голос Адама звучал мягко, но в волчьих глазах горел воинственный огонь.
- Джесси могла умереть… ты чуть не погиб.
На мгновение я вновь ощутила страшное горе, как когда увидела, что его голова исчезает под водой.
Он позволил мне уткнуться в его плечо и не мог видеть моего лица, но я чувствовала, как сила, пощипывавшая мою кожу, начала убывать. Моя реакция на то, как он едва не утонул, ему понравилась.
- Ш-ш-ш, - сказал Адам и просунул большую мозолистую руку мне под волосы на шее, прижимая к себе. - Я проглотил пару галлонов речной воды и сейчас как новенький. Мне гораздо лучше, чем было бы, если бы ты дала себя убить, оттого что не поверила, что я справлюсь с одиноким иным.
Прижиматься к нему головой так же опасно, как все, что я сегодня делала, и я это знала. Но мне стало все равно. От него так хорошо пахло, и кожа у него была такая теплая…
- Ну хорошо, - сказал он наконец. - Давай посмотрим на твои ноги.
Он этим не ограничился: вымыл мне ноги теплой водой с мылом и щеткой, которую достал из ящика; это было бы неприятно, даже не будь мои ноги изрезаны.
Под мое ойканье он негромко мурлыкал, но не замедлял движения щетки. А я не могла убрать ногу, потому что он крепко держал меня за лодыжку. Потом протер мне ноги перекисью водорода и вытер темным пушистым полотенцем.
- На полотенце останутся пятна, - сказала я, убирая ноги.
- Заткнись, Мерси. - Адам опять схватил меня за лодыжку и подтащил к себе; одной рукой держа меня за ногу, он растирал ее полотенцем.
- Папа? - Джесси беззаботно сунула голову в дверь. Разглядев нас, она снова скрылась за дверью и оттуда протянула телефон. - Тебе звонит дядюшка Майк.
- Спасибо, - сказал он, взял трубку и прижал к уху. - Можешь закончить здесь, Джесси? Нужно ее вытереть, перевязать порезы и во что-нибудь обуть, прежде чем мы ее отсюда выпустим.
Я подождала, пока он вместе с телефоном спустится, потом выхватила полотенце у Джесси. Джесси хихикала.
- Видела бы ты свое лицо, - сказала она мне. - Ты похожа на кошку в ванной.
Я вытерла ноги и открыла коробку с пластырями, которую Адам поставил на стойку рядом со мной.
- Я сама могу вытереть себе ноги, черт возьми, - сказала я. - Не подходи.
Я сидела между раковинами, поэтому с дальней стороны, у двери, оставалось место. Джесси села там.
- Почему ты слушаешься его приказов?
- Во-первых, он только что спас меня, во-вторых, я не хочу еще больше раздражать его.
Перевязки потребовали только три пореза, все на левой ноге.
- Да ладно, - сказала она. - Признайся: тебе нравится, как он вокруг тебя суетится.
Я сердито посмотрела на нее. Она не опустила глаза. Тогда я стала снимать бумагу с пластыря, чтобы приклеить его к ноге. Я ни в чем не собиралась признаваться. Особенно при Адаме: он может снизу услышать то, чего ему не следует знать.
- Почему ты кутаешься в одеяло?
Я показалась, и она захихикала.
- Ух ты! Я забыла, что у тебя нет бюстгальтера. Пойду схожу за свитером, накинешь сверху.
Когда она благополучно отбыла, я улыбнулась про себя. Девочка права. Есть что-то в том, что о тебе заботятся, - даже если ты в этом не нуждаешься. Может, особенно, когда не нуждаешься.
Но радовалась я по другому поводу. Хотя Адам был вне себя, хотя он направо и налево отдавал приказы, я не чувствовала, что мое желание исполнять их объясняется его магией Альфы. Если он и в таких обстоятельствах смог удержаться… Возможно, мне удастся стать его парой и оставаться самой собой.
Туфли Джесси, которые принес Адам, были мне малы, но Джесси вдобавок к свитеру раздобыла старые шлепанцы, которые подошли.
Когда я спускалась с лестницы, в дом вошел Питер, муж Хани. Хани, столь же великолепная в обличье волка, как и в обличье человека, шла с ним рядом. Увидев меня, Питер дружески улыбнулся.
- "Порше" я не нашел, но твой "кролик" стоял на обочине с ключами в зажигании. Я не мог его завести, поэтому запер.
И он протянул мне ключи.
- Спасибо, Питер. Файдел, должно быть, вернулся за своей машиной. Это значит, что он ранен нетяжело.
Я собиралась отправиться домой, но если Файдел околачивается поблизости, это не лучшая мысль.
Питеру, очевидно, как и мне, не нравилось, что иной остался живым.
- Прости, - сказал он. - Сталь должна была решить дело, но я просто не сумел добраться до него сквозь, эти полосы.
- Где ты научился орудовать саблей? - спросила я у него. - И откуда у Адама сабля?
- Сабля моя, - сказала Джесси. - В прошлом году я ходила на Ярмарку Возрождения и Питер учил меня ею пользоваться.
Питер улыбнулся.
- До перемены я служил в кавалерии, был офицером, - объяснил он. - Мы, конечно, пользовались огнестрельным оружием, но оно было очень неточным. И главным нашим оружием оставалась сабля.
Он говорил самым обыденным тоном, вернулся его привычный среднезападный акцент.
Должно быть, он переменился в период войн Революции или чуть раньше, подумала я, раз больше надеется на саблю, а не на пистолет. Выходит, он старейший из знакомых мне вервольфов (за исключением, может быть, Сэмюэля и самого Маррока). Вервольфы не умирают от старости, но насилие - неотъемлемая часть их жизни.
Он заметил мое удивление.
- Я не доминант, Мерси. Мы обычно живем дольше.
Хани сунула морду ему под руку, и он ласково почесал ее за ушами.
- Здорово, - сказала я.
- Файдел в хороших руках, - сказал у меня за спиной Адам.
Я повернулась и увидела, что он на кухне, кладет трубку на базу.
- Дядюшка Майк заверил меня, что это была ошибка: Файдел перестарался, исполняя приказание Серых Повелителей.
Я подняла брови.
- Он сказал мне, что изголодался по человеческому мясу. Вероятно, можно назвать это излишним старанием.
Адам посмотрел на меня. Ни его лицо, ни запах ничего мне не сказали.
- Я поговорил с Сэмюэлем. Он жалеет, что пропустил развлечение, но сейчас он дома. Если Файдел пойдет за тобой, ему придется удовольствоваться Сэмюэлем. - Он взмахнул рукой. - А здесь нас много, и мы придем на помощь.
- Ты отсылаешь меня домой?
Неужели я заигрываю? Да, черт возьми!
Он улыбнулся - сначала глаза, потом губы, совсем немного, но достаточно, чтобы у меня участился пульс.
- Если хочешь, можешь остаться, - ответил он, тоже заигрывая. И вдруг пошел чуть дальше: - Но для того, что я хочу с тобой сделать, здесь слишком много народу.
Я метнулась мимо Питера за дверь; легкий стук шлепанцев не заглушил последних слов Адама:
- Мне понравилась твоя тату, Мерси.
Уходя, я постаралась расправить плечи. Он не мог видеть мою улыбку… да и та быстро исчезла.
С порога я увидела, какой ущерб понесли в схватке дом и машина Адама. Вмятина в блестящем борту машины обойдется дорого. Пострадала и стена дома, но я не знала, сколько будет стоить ремонт. За восстановление обшивки моего трейлера платили вампиры.
Я попыталась определить общий ущерб, причиненный схваткой. Не знаю, что Файдел сделал с моей машиной, но мне потребуется на ремонт несколько часов, даже если все запасные части я сниму с руины того "кролика", который сейчас своим видом раздражает Адама на его заднем дворе. И нужно где-то найти деньги, заплатить Зи (мне очень не хотелось занимать у Сэмюэля) - если только Зи не разыгрывает какую-то сложную комбинацию, чтобы отвадить меня от расследования убийства.
Я неожиданно почувствовала усталость и потерла лицо. С тех пор как в возрасте шестнадцати лет я оставила стаю Маррока, я старалась держаться в стороне от всех. И интересовалась только собственными делами. Не вмешивалась в дела вервольфов, а Зи не посвящал меня в свои. Но почему-то в последний год вся эта тщательно рассчитанная политика пошла прахом.
Я не была уверена, что есть возможность вернуться к прежнему мирному существованию, или даже хочу ли я этого. Но мой новый стиль жизни становился дороговат.
Кусок гравия попал мне в шлепанец, и я ойкнула: это тоже оказалось больно.