Глава V. Жужжащие тени
Кеан вышел из лифта, пересек холл и собирался покинуть дом, но остановился, заметив, что на противоположной стороне улицы замедлило ход такси, намереваясь развернуться.
Сейчас не было видно, кто подъехал, но секундой раньше Роберт заметил пассажирку: она выглянула и пристально посмотрела на парадное, в котором он стоял. Возможно, воображение сыграло с ним злую шутку. Но он не уходил, ожидая, пока такси не подъедет ближе.
Майра Дюкен вышла. Расплатившись с шофером, она пересекла тротуар и направилась в подъезд. Именно там она и столкнулась с двинувшимся навстречу Кеаном.
- Мистер Кеан! - воскликнула она. - Что вы здесь делаете? Неужели навещали Энтони?
- Да, - подтвердил он и умолк, не зная, что сказать. Ему неожиданно подумалось, что Майра и Энтони знакомы с детства и что девушка, возможно, считает его кем-то вроде брата.
- Нам с ним надо столько обсудить, - сказала она. - Кажется, он знает все на свете, а я, по-моему, не знаю почти ничего.
Кеан вновь обратил внимание на темные круги под ее глазами, серыми глазами - как же он хотел, чтобы они всегда сияли и смеялись. Она была бледна или казалась таковой из-за черного платья, но в любом случае трагическая кончина опекуна, сэра Майкла Феррары, была ужасным ударом для воспитанной в монастыре сироты. Душа Роберта горела лишь одним желанием - избавить ее от всех печалей и забот, переложив их на свои широкие плечи, укрыть ее от любых несчастий и опасностей, коими грозило будущее.
- Вы у него уже бывали? - спросил он, стараясь говорить непринужденно, хотя сердце противилось даже мысли о том, что девушка войдет в пропахшую благовониями квартиру, наполненную отвратительными вещами; но ни одна из них не была столь мерзка, как человек, которому Майра доверяла и которого считала своим братом.
- Пока нет, - ответила она, а в глазах вспыхнула детская радость предвосхищения. - Там здорово, да?
- Очень, - мрачно сказал шотландец.
- Может быть, вы зайдете со мной? Хоть ненадолго, а потом вы с Энтони сможете пойти пообедать ко мне. - Она вся светилась. - Ну пожалуйста, соглашайтесь!
Он знал, что представляет из себя человек наверху и страстно желал сопровождать девушку, но в то же время не мог заставить себя вернуться к Ферраре, будучи уверен, что не сможет сдержаться и нагрубит ему в присутствии Майры Дюкен.
- Не соблазняйте меня, умоляю вас, - попросил он с натянутой улыбкой. - Иначе я окончательно заброшу все свои обязанности в газете и в скором времени окажусь среди безработных в очереди за бесплатным супом.
- Какая жалость! - вскричала собеседница.
Их глаза встретились - они поняли друг друга без слов, и на щеках девушки неожиданно заиграл румянец. Она явно смутилась.
- Тогда до свидания, - сказала она и протянула руку.
- Вы пообедаете с нами завтра?
- Огромное спасибо за приглашение, - ответил Кеан.
- С радостью, если что-то вдруг не остановит меня. Я вам позвоню.
Он отпустил ее руку и проводил взглядом до лифта. Когда она уехала, он развернулся и направился на Пикадил- ли, где смешался с толпой. Он спросил себя, что бы подумал отец, узнав, что Майра видится с Феррарой. Одобрил бы эти встречи? Определенно, ситуация казалась щекотливой, а любое вмешательство, особенно бестактное, могло изрядно ухудшить ее. Будет крайне сложно, а то и невозможно, объяснить девушке, в чем дело. Если открытого
конфликта удастся избежать (он искренне верил в проницательность своего отца), лучше Майре оставаться в неведении. Но стоит ли позволять ей приходить к Ферраре?
И как он мог сейчас отпустить ее к этому человеку - одну?
Он подумал, что у него нет права что-либо ей запрещать. Как бы то ни было, он мог отправиться с ней.
"Вот ведь незадача, - расстраивался он. - Я окончательно запутался. Это сведет меня с ума!"
Он не мог успокоиться, не убедившись, что она в целости и сохранности вернулась домой, и работать в таком настроении тоже не мог. В полдень он позвонил Майре Дюкен под предлогом, что принимает ее приглашение на завтрашний обед, и с великим облегчением услышал ее голос.
Во второй половине дня его неожиданно вызвали освещать большое "королевское" представление, и Роберт был вынужден срочно вернуться домой, чтобы сменить грубый твидовый костюм на тонкую шерсть и кашемир. В арочный вход во двор, как всегда, потоком лились клерки и клиенты обосновавшихся там адвокатов, но в дальнем углу, где огромный платан отбрасывал тень на старенькую лестницу с истертыми железными перилами и решетчатое окно юридической конторы, было мирно и уютно, как в книгах Диккенса, как в заводи, отгороженной от бурного течения реки. А в самом подъезде царило спокойствие, удивительная тишина, не нарушаемая даже гудением автобусов.
Кеан влетел по ступенькам на третий этаж, пытаясь нашарить в кармане ключ. Это казалось невероятным, но его не покидало странное ощущение, что дома его кто-то ждет. Ощущение было столь сильным, что пока он не вошел в квартиру, он определенно, пусть и подсознательно, ожидал увидеть гостя - хотя откуда ему там взяться?
"Ну я и осел, - ворчал он про себя, а потом: - Фу! Что за отвратительный запах?"
Он распахнул все окна, прошел в спальню и там тоже открыл оба окна. Ворвавшийся поток воздуха сделал вонь, мерзкую и гнилостную, менее насыщенной, и, пока он переодевался, в квартире почти перестало пахнуть. Времени на размышления не оставалось, но когда он покидал прихожую, глядя на часы, ноздри внезапно ощутили новую волну зловония. Он задержался у порога, выругавшись: "Что за черт!"
Роберт автоматически повернулся и заглянул в квартиру. Как и предполагалось, источника запаха видно не было.
Страх - чувство сложное и малообъяснимое. Кеан действительно был напуган: в комнатах словно что-то разлагалось. Он вышел на лестничную площадку и запер дверь.
Около одиннадцати ночи, когда доктор Брюс Кеан уже собирался в постель, к нему неожиданно явился сын. Роберт прошел за отцом в библиотеку и расположился в красном кожаном кресле. Доктор поправил абажур на лампе: теперь лицо молодого человека было ярко освещено. Роберт был несколько бледен, а его обычно ясные глаза затравленно блуждали.
- Что случилось, Роб? Выпей-ка виски с содовой.
Сын молча последовал совету отца.
- А теперь возьми сигару и расскажи, что испугало тебя.
- Испугало меня! - повторил Роберт и потянулся за спичкой. - Да, сэр, вы правы. Я в ужасе.
- Не сейчас. Ты был в ужасе.
- И опять вы правы. - Он зажег сигару. - Начну с того - как бы это сказать? - что когда я начал работать в газете, мы решили, что мне лучше снять квартиру…
- Без сомнения.
- Ну, в то время, - он разглядывал огонек, - не было причины, по которой я не мог пожить один, но сейчас…
- Продолжай.
- Сейчас я чувствую, сэр, что мне необходима более или менее постоянная компания. И было бы желательно, чтобы кто-нибудь находился рядом… ммм… по ночам!
Доктор Кеан стал очень серьезен и придвинулся поближе.
- Вытяни левую руку, - сказал он. - Пальцы не сгибай.
Сын, чуть улыбнувшись, выполнил приказ. Ладонь, освещенная лампой, не дрожала, точно вырезанная из камня.
- Нервы у меня в порядке, сэр.
Доктор Кеан глубоко вздохнул.
- Тогда рассказывай.
- Все очень странно, - начал сын. - Если я расскажу подобное Крейгу Фентону или Мэддерли на Харви-стрит, я знаю, что обо мне подумают. Но вы поймете. Все началось вчера днем, когда солнце вовсю светило в окна. Я вернулся домой переодеться, но в комнатах стояла жуткая вонь.
Отец вздрогнул.
- Чем пахло? - спросил он. - Не благовониями?
- Нет, - ответил Роберт, пристально посмотрев на него. - Я так и думал, что вы зададите этот вопрос. Пахло гнилью, затхлостью, как будто что-то тлело уже много веков.
- Нашел, откуда исходил запах?
- Я открыл окна, и на какое-то время стало легче дышать. А когда я уходил, запахло вновь. Да так сильно, словно источник вони находился рядом. Понимаете, сэр, сложно объяснить, что я почувствовал, но все сводится к одному - я был рад выбраться из квартиры!
Доктор Кеан встал и, сцепив руки за спиной, начал мерить шагами комнату.
- Вечером, - сказал он внезапно, - что произошло вечером?
Сын продолжил:
- Я вернулся около половины десятого. Я так закружился днем, что почти забыл о случившемся. Конечно, не совсем забыл, но не думал об этом, пока не открыл дверь. И даже после этого не думал - надел халат и тапочки, уютно устроился в кресле и начал читать. Ничего необычного - ни малейшего намека на странности - не наблюдалось. Книга была одной из моих любимых - "Вверх по Мисси-
сипи" Марка Твена, рядом стояла большая бутылка светлого пива, во рту дымилась трубка.
Тут занервничал и сам Роберт - встал, подошел к камину и стряхнул туда длинный столбик пепла с сигары. Облокотившись о каминную полку, он возобновил рассказ:
- Часы на Соборе святого Павла пробили половину одиннадцатого и в эту минуту погасла моя трубка. Я начал разжигать ее и опять почувствовала проклятую вонь. Я и не вспоминал о ней и потому от неожиданности даже подпрыгнул и выругался. А вонь все крепчала и крепчала. Я поспешно закурил трубку. Но это не помогло: аромат табака ничуть не забил кошмарной едкости этого запаха.