* * *
Стратонов шел в родное отделение милиции с нехорошим чувством. Конечно, кое-что он успел сделать, но не слишком много. Если начальник прямо с утра потребует отчета, то Стратонов будет выглядеть очень бледно.
Вчера, после того, как он покинул деканат, Стратонов полчаса прождал автобуса на остановке. Затем еще полчаса трясся в этом пыльном ящике на колесах, провонявшем бензином, пока не доехал до дома.
В небольших городках автобусы ходят редко. Метро, троллейбусов и трамваев попросту нет – это вам не Москва и не Питер. Ну, а ловить такси… Такую роскошь он себе позволить не мог. Точнее, он-то мог – но не его зарплата.
И, главное, что обидно. По телевизору показывают кучу криминальных сериалов, где действие происходит в небольших городках. И почему-то там все милиционеры безнадежно коррумпированы: ездят на "БМВ" или "Мерседесах", в каждом кармане – по мобильному, а дома ящики комода ломятся от пачек "зелени". Вроде как взятки берут за всякий чих. За любое закрытое дело.
А тут? С кого брать? Организованной преступностью в Александрийске и не пахло. Видимо, ей тоже не хватало денег, чтобы правильно организоваться. Так: одни заезжие гастролеры, которых, к счастью, удавалось быстро выловить. Да еще бытовуха.
Ну что он может взять с того зэка, который проломил голову отцу своей сожительницы? Кукушку от часов? Больше нечего. Сами часы уже давно не ходят, а пресловутая гиря приобщена к материалам дела в качестве вещественного доказательства.
Да что уж там говорить, если сам Блинников ездил на старой "шестерке", которую каждое лето разбирал по винтику и собирал заново, пытаясь продлить недолгий "вазовский" век? А, ерунда все это. Наверное, поэтому Стратонов и не любил смотреть сериалы.
А вот картошечку в сметане, да с малосольным огурчиком, да с сосисками, которые мама умудрялась жарить так, что возникало впечатление, будто они действительно сделаны из мяса – это Стратонов любил. Поэтому и поехал домой обедать.
Правда, он проклял все на свете, и в первую очередь – свою лень. Автобусный маршрут – один из четырех, бывших в Александрийске – пролегал окольными путями, к тому же остановки были на каждом шагу. За это время он бы уже давно добрался до дома пешком. Так нет же, польстился на бесплатный проезд. Погорячился. Если бы он пошел от деканата пешком, то пообедал бы на полчаса раньше. Лень! Нормальная человеческая лень.
Он дал себе слово с этим бороться. И приступил к делу немедля – едва допил кисель. Улегся на диван и попросил маму разбудить его через полчасика.
Он проснулся сам – через час. Половина восьмого. Так. Полчаса быстрой ходьбы до университета, там час, полчаса обратно. Нет, так можно и сгореть на работе. Завтра. Все – завтра. "Утро вечера мудренее". Это же – народная мудрость. Значит, надо ей следовать. Так он и поступил.
А сегодня, шагая на работу, он испытывал муки совести. "Но ничего, – решил Стратонов. – Меняться никогда не поздно. Прямо с сегодняшнего дня и начну".
Он открыл дверь отделения и вошел. Но не успел сделать и пары шагов, как услышал голос дежурного:
– А! Наконец-то! Шерлок Холмс идет по следу! У меня для тебя новости.
– Что случилось? – Стратонов почувствовал, как в низу живота все сжалось. – Какие новости?
– Разные: плохие и хорошие. Ты какие предпочитаешь?
– Предпочитаю хорошие. Но, видимо, придется выслушать и те, и другие.
– Это уж точно, – дежурный кивнул. – Придется.
– Ну?
– Третье заявление о пропавшей девушке, – дежурный протянул ему лист бумаги.
– Марина Дроздова? Знаю, – к этой новости Стратонов был готов: ведь он сам послал сюда носатую коротышку с лицом, усеянным темными веснушками.
– О-о-о! – в голосе дежурного слышались одновременно удивление и разочарование: оттого, что не удалось поддеть молодого коллегу. – Значит, следствие даром времени не теряет?
Стратонов поднял палец и прищурился.
– И находится на единственно правильном пути.
– А, ну да, ну да! – в голосе дежурного сквозила ирония.
Стратонов поднял брови.
– Дальше что? Какая еще новость?
– Вчера приходила твоя заявительница, – дежурный бросил взгляд на листок бумаги, лежавший перед ним. – Юлия… Рубцова. Красивая такая заявительница! Советую тебе наладить с ней тесный контакт. В интересах следствия, разумеется.
– Ближе к делу! – оборвал его Стратонов.
– Привела с собой какого-то парня. Утверждает, что он свидетель похищения.
– Похищения?!
– Ну да. Якобы этот парень видел, как похитили ее соседку. Хотела рассказать обо всем тебе, но… Ты в это время, наверное, шел по горячим следам.
– Чуть не обжегся, – подтвердил Стратонов.
Он взял у дежурного заявление коротышки. Надо завести новое дело. Хотя, как знать – не исключено, что все эти дела скоро придется объединить в одно. Почему-то он чувствовал это.
Стратонов нагнулся к окошечку в плексигласе и спросил вполголоса:
– Шеф на месте?
– Еще не приехал. Но, – дежурный развел руками, – никаких звонков не поступало. Наверное, просто задерживается.
– Начальство. Ему положено. Хорошо. Я пока буду у себя, – Стратонов кивнул дежурному и направился к лестнице.
– Лады.
В кабинете Стратонов сел за стол и разложил заявления перед собой. Что-то не давало ему покоя. Что-то такое, на что он обратил внимание еще вчера, но так и не сообразил, что именно.
В пропажах этих девушек была одна общая деталь. Незначительная, прямо к самим исчезновениям не относящаяся. Однако она заставила Стратонова насторожиться.
И вот ведь какая странная штука получается: у него пока нет ни одной путной версии загадочного исчезновения, но ДЕТАЛЬ… Скорее всего, просто мелочь – не дает покоя.
– Следствие находится на единственно правильном пути, – задумчиво повторил он фразу, растиражированную во множестве фильмов про милицию. Это звучало смешным штампом. Да что звучало? Это и было штампом.
Он попытался вспомнить, когда у него возникло это ощущение?
В деканате. Да. Вчера, в деканате. Причем – именно в историческом деканате. Чем же он отличался от физического и мехматовского?
Ну, пожалуй, только степенью экзальтированности тамошней секретарши. Больше ничем. Эта дама так голосила, что, увлекшись, подсунула ему не ту папку.
Не ту папку… С личным делом однофамилицы пропавшей. И все? В этом заключается все отличие?
Стратонов встал и заходил из угла в угол.
– Тараскин! Сядь! Не мелькай перед глазами, как маятник! – сказал он себе голосом Жеглова. Постоял на месте и снова стал шагами измерять свой кабинет по диагонали.
"Черт! Неплохо, да? Это должно войти во все учебники по криминалистике. Опер, вместо того, чтобы выработать плодотворную версию, уцепился за какую-то бумажную… Какую-то… Бумажную… Что? Оплошность? Если бы знать, что…".
Он разозлился на себя и собственную тупость. "Надо снова пойти в деканат, может, на месте разберусь, что к чему. Еще раз посмотрю все папки, а лучше… А лучше сделать выемку документов. Но, – он покачал головой, – в ректорате завопят, как это, в разгар вступительных экзаменов вы забираете личные дела абитуриентов? Нет. Потребуется помощь Блинникова. Его санкция. А для того, чтобы получить его санкцию, надо предоставить обоснование. А еще лучше – какие-то результаты. Пусть минимальные, но результаты. Как ни крути, я должен сейчас навестить Юлю и еще раз зайти в деканат. Да. Вот так я и поступлю. Сначала в общежитие, потом – снова в деканат".
Стратонов запер в сейф заявление об исчезновении Марины Дроздовой и отправился в общежитие.