- Нет-нет. Дело вовсе не в этом, нет. То, что вы говорите, звучит слишком уж моралистически. Любой доминантный вид опустошил бы эту землю с равным, если не с большим энтузиазмом. Я хочу лишь сказать, что земле нет до этого никакого дела. И небу до этого нет никакого дела. И планете нет никакого дела. Вся система структурирована таким образом, что за долгим и нудным распадом с неизбежностью следует возрождение. Почему вы так цепляетесь за свое драгоценное человечество? Вы ведь чувствуете уже, что оно ускользает от вас, прямо в эти минуты. Вы разваливаетесь буквально на глазах. Неужели это ощущение настолько болезненно?
Эф вспомнил - теперь он почувствовал от этого острый укол стыда - ту апатию, которая охватила его после ареста, когда он сидел в опросной комнате резиденции ФБР. Он с отвращением посмотрел на предложенный ему коктейль - Палмер все еще ожидал, что Эф выпьет его.
- Самым разумным ходом с вашей стороны было бы заключить сделку, - продолжил Палмер.
- Мне нечего предложить, - сказал Эф.
Палмер помолчал, размышляя над услышанным.
- Именно поэтому вы продолжаете сопротивляться?
- Отчасти да. Почему это все веселье должно достаться лишь таким, как вы?
Палмер резко убрал руки на подлокотники кресла - с такой решительностью, словно у него только сейчас открылись глаза.
- Это все мифы, да? - спросил он. - Кино, книги, легенды… Они просто впечатались в сознание, укоренились в памяти. Те развлечения, что мы вам продавали… подразумевалось, что они должны успокаивать вас, примирять с действительностью. Все было задумано так, чтобы вы оставались в повиновении, но продолжали мечтать. Желать нового. Надеяться. Жаждать большего. Все, что угодно, лишь бы вы поменьше чувствовали себя животными, лишь бы вы отвлекли свое внимание от этого ощущения и обратили бы его на вымыслы, рассказывающие вам о существовании, наполненном куда как большим смыслом… о высшем предназначении. - Палмер опять улыбнулся. - О чем-то, что лежит за пределами привычного цикла "рождение - воспроизводство - смерть".
Эф указал на Палмера своей вилкой.
- Но разве не этим вы сейчас озабочены? Вы полагаете, что скоро выйдете за пределы смерти. Вы верите в те же самые вымыслы.
- Я? Жертва того же великого мифа? - Палмер задумался об этой точке зрения, но быстро отбросил ее. - Я сотворил себе новую судьбу. Я отрекаюсь от смерти во имя избавления. Мое видение таково: то человечество, о котором у вас так болит душа, уже подчинено и полностью запрограммировано на порабощение.
Эф остро взглянул на него.
- Порабощение? Что вы имеете в виду?
Палмер покачал головой.
- Я не собираюсь рассказывать вам все в деталях. Не потому, что, вооружившись этой информацией, вы могли бы сотворить нечто героическое. Наверное, могли бы, но - не сможете. Слишком поздно. Жребий уже брошен.
У Эфа голова пошла кругом. Он вспомнил речь Палмера, произнесенную… когда же? да сегодня, только ранее. Вспомнил его торжественное заявление.
- Зачем вам сейчас понадобился карантин? Почему вы хотите блокировать города? Какой в этом смысл? Разве только… Вы что, хотите собрать нас в стада?
Палмер не ответил.
- Они не могут обратить всех и каждого, - продолжил Эф, - потому что тогда кровяные обеды закончатся. Вам нужен надежный источник пищи… - Тут-то до него и дошло, что именно провозгласил Палмер в своей речи. - "Система продовольственного снабжения…" "Разнообразные мясоперерабатывающие учреждения…" Неужели вы… Нет…
Палмер сложил на коленях свои старческие руки.
Эф продолжил напирать.
- Но тогда… Что там насчет атомных электростанций? Почему вы хотите ввести их в строй?
Ответом Палмера была все та же фраза:
- Жребий уже брошен.
Эф положил на стол вилку, вытер салфеткой лезвие ножа и аккуратно присоединил нож к вилке. Его тело требовало белковой пищи, как наркош - большой дури, но сейчас откровения Палмера убили в нем всякие позывы к еде.
- Вы не безумны, - с расстановкой сказал Эф. Он пристально разглядывал Палмера, словно бы стараясь вчитаться в него. - Вы даже не злобны. Вы в отчаянии. И, конечно же, страдаете манией величия. Вы абсолютно извращены. Неужели эта чудовищная круговерть порождена всего лишь смертным страхом одного богатого человека? Вы пытаетесь откупиться от смерти? Фактически выбираете альтернативу? Но - чего ради? Что вы еще не сделали в жизни такого, к чему испытываете столь страстное вожделение? И что останется для вас такого, к чему следовало бы вожделеть?
На какую-то мимолетную долю секунды в глазах Палмера промелькнула тень слабости, может быть, даже страха. В это мгновение он и явил себя тем, кем был на самом деле: слабым, хрупким, больным стариком.
- Вы не понимаете, доктор Гудуэдер, - сказал он. - Я всю жизнь был больным. Всю мою жизнь. У меня не было детства. Не было отрочества. Сколько я себя помню, я всегда боролся с собственной гнилью. Страх смерти? Я проживаю с ним каждый день. Что я хочу сейчас, так это превзойти его. Заставить его умолкнуть. Это бытие в человеческом обличье - что оно хоть когда-нибудь дало мне? Каждая радость, каждое удовольствие, которые я когда-либо испытывал, были испоганены этим неумолчным шепотком болезни и разложения.
- Но… стать вампиром? Неким… некой тварью? Кровососущим монстром?..
- Ну что же… Определенные меры уже приняты, и соглашения достигнуты. Я буду неким образом возвышен. Понимаете ли, даже на следующем этапе должна будет существовать какая-то классовая система. И мне обещано место на самом верху.
- Обещано вампиром. Вирусом. А как насчет его собственной воли? Он собирается подавить вашу точно так же, как подавил волю всех остальных, отобрать ее у вас, сделать вас продолжением себя самого. Что в этом хорошего? Просто замена одного шепотка на другой…
- Поверьте мне, я справлялся с куда большими бедами. Но с вашей стороны очень любезно, что вы проявляете такую заботу о моем благополучии. - Палмер перевел взгляд на огромные окна, словно пытаясь рассмотреть сквозь отражение в стекле гибнущий город, лежавший внизу. - Люди предпочтут этой участи любую судьбу, какая бы она ни была. Вот увидите, они с воодушевлением примут нашу альтернативу. Будут приветствовать любую систему, любой порядок, который пообещает им иллюзию безопасности. - Он отвел взор от окна и снова посмотрел на стол. - Однако вы даже не притронулись к напитку.
- Возможно, я не столь уж и запрограммирован. Возможно, люди более непредсказуемы, чем вам представляется.
- Я так не думаю, - сказал Палмер. - У каждой модели есть свои индивидуальные аномалии. Вот, например: знаменитый врач и ученый становится убийцей. Забавно. Чего не хватает большинству людей, так это видения - видения истины. Способности действовать с неотразимой уверенностью. Не-ет, как группа - как стадо, это ваше словечко - они легко управляемы и замечательно предсказуемы. Они вполне способны продавать, обращать и убивать тех, кого они заверяют в своей любви, - лишь бы обрести взамен спокойствие духа или получить горстку съестного. - Палмер пожал плечами в явном разочаровании от того, что Эф, видимо, покончил с едой и обед, таким образом, завершен.
- А теперь вы отправитесь назад, в резиденцию ФБР.
- Те агенты тоже в игре? Насколько велик этот заговор?
- "Те агенты"? - Палмер покачал головой. - Как и в случае с любой другой бюрократической организацией - ну, например, ЦКПЗ, - стоит взять под контроль верхушку, и вся остальная структура просто начинает выполнять приказы. Древние действовали подобным образом многие годы. Владыка - не исключение. Неужели вы не понимаете, что правительства как раз и были созданы для таких целей в первую очередь? Так что… нет, никакого заговора не существует, доктор Гудуэдер. Все это та же самая структура, которая существовала с начала письменной истории человечества.
Господин Фицуильям отключил Палмера от его машины-кормилицы. Эф понял, что Палмер уже наполовину стал вампиром: скачок от внутривенного питания к кровяному кормлению не так уж и велик.
- Зачем вам понадобилось видеть меня? - спросил Эф.
- Ну разумеется, не злорадства ради. Надеюсь, с этим все ясно. И не ради того, чтобы облегчить душу. - Палмер даже хихикнул, но тут же вновь обрел серьезный вид. - Это мой последний вечер в качестве человека. Мне вдруг пришло в голову, что обед с моим несостоявшимся убийцей может стать важной частью всей программы. Завтра, доктор Гудуэдер, я продолжу существование уже в такой плоскости, которая лежит вне досягаемости смерти. И ваш род тоже продолжит существование…
- Мой род? - перебил его Эф.
- Ваш род продолжит существование в плоскости, которая лежит вне досягаемости надежды. Я доставил вам нового мессию, и судный день уже близок. Мифотворцы были правы во всем, за исключением того, в каком виде произойдет второе пришествие мессии. Он действительно воскресит мертвых. И будет восседать на последнем суде. Бог обещает вечную жизнь. Мессия обеспечивает ее. И он утвердит на земле царствие свое.
- Кем же при этом будете вы? Царедворцем? По мне, дело выглядит так, что вы просто очередной робот, исполняющий его приказания.
Палмер состроил покровительственную гримасу, сложив сухие губы бантиком.
- Понимаю. Еще одна неуклюжая попытка вселить в меня сомнения. Доктор Барнс предупреждал меня о вашем упрямстве. Впрочем, я полагаю, вам не следует останавливаться. Можете пробовать еще много-много раз…
- Я ничего не пробую и не пытаюсь. Если вы не в состоянии понять, что он водит вас за нос, значит, вы заслуживаете, чтобы вам сломали шею.
Выражение лица Палмера не изменилось. А вот что творилось позади этого выражения - дело другое.