- Да вы, сударь, еще больший экстравагант, нежели я предполагал в начале нашего разговора. Но согласитесь, беседа мало-помалу сместилась в несколько иное русло по сравнению с исходным. Вы пришли сюда, желая - не желая того, но чтобы издаться. Я, по долгу службы, встал неколебимой естественной преградой на вашем тернистом и скользком пути. Эту преграду - то есть, меня - вы успешно преодолели, и я делаю вам сейчас вполне официальное заявление: мы принимаем рукопись к изданию, заключаем с вами договор, и через некоторое время (только не морочьте мне, пожалуйста, больше голову) книга выйдет в свет - туш! Итак, вы удовлетворены, сударь?
- Нет.
…Эх, наверное, мало пожил я еще на свете, подумал я, маловато потрудился на ниве просвещения (или затемнения) населения, потому что такого типа в моей коллекции монстров еще не бывало.
Хотя сие общеизвестно, не грех лишний раз и напомнить, что середь так называемых писателей помимо нормальных людей довольно шизофреников и дебилов, полудурков и целиком гармонично завершенных идиотов, проституток обоего полу, пьяниц и забулдыг, наконец, просто полуграмотных, едва могущих связать пару слов без того, чтоб не споткнуться, не отличающих тире от дефиса, а запятой от апострофа, девственно чистых умом творцов-демиургов, которые, как то ни удивительно, все поголовно-искренне одержимы чудовищной по своей жестокости для хоть мало-мальски нормального человека идеей: они, и только они, способны (должны, обязаны, призваны!) донести (принести, занести, поднести) до читателя им, и одним только им ведомые истины (аксиомы, теоремы, постулаты), потому что никто кроме них не разбирается так хорошо и разносторонне в филателии, сельском хозяйстве, инфляции, любви, тайнах души, войнах, промышленности, политике, бельканто и абортах.
Таких чудовищ, повторяю, было в моем паноптикуме-гербарии предостаточно, но вот теперь рядом сидел человек - не проститутка, не забулдыга и вроде не совсем сумасшедший, - которому удалось вполне прилично связать даже не два, а несколько тысяч слов, и который вынудил меня, без протекции начальства и нажима со стороны высоких покровителей, предложить ему то, что я ему предложил, и который…
- Но почему же, черт подери, "нет"?! - громогласно возопил я.
Ответ его был тяжел как булыжник:
- Потому, что история не закончена.
- Ага, - кивнул я, - понимаю. И заканчивать ее, разумеется, придется мне?
Он тоже кивнул:
- Разумеется.
От такой наглости я вспотел.
- Но почему?! - возорал я.
- Да потому, что когда вы, все хорошенько обдумав, придете ко мне домой…
- Вы покажете мне волосатого мальчика! - догадался я. - Так?
Однако чувство юмора действительно не числилось в списке его добродетелей либо же недостатков.
- Мальчик ушел, - с тихой укоризной проговорил он. - Разве вы забыли? Мальчик ушел, но я покажу вам кольцо и конверт…
- Да-да, - сказал я. - Конечно. Кольцо и конверт. А мальчик ушел. Но постойте… - И только тут в голове моей что-то зашевелилось.
А он ждал. Он терпеливо ждал, пока нужные извилины в моем захудалом мозгу сплетутся все же в одним им ведомую хитроумную комбинацию, которая бы позволила мне наконец окинуть мир просветленным, одухотворенным и оплодотворенным репродуктивной работой мысли взглядом - и тогда…
И тогда я вдруг закричал:
- Да вы что, с фонарем столкнулись?! Вы думаете хотя бы иногда, о чем говорите?..
Кажется, впервые на сумеречном, если не сумрачном лице гостя появилась слабая тень улыбки. Не ухмылки, а именно улыбки. И пусть усталой, вымученной - но тень ее появилась.
- А быстро до вас доходит, - сказал он. - За это время можно совершить кругосветное путешествие.
- Скатертью дорога, - предложил я. - Так значит, вы утверждаете, что видели волосатого мальчика собственными глазами?
- Как в данный момент вас.
- И видели то самое кольцо и загадочный конверт?
- Не только видел, но и держал в руках. Они и сейчас в моем доме, в библиотеке, в правом верхнем ящике письменного стола.
- Так-так, - сказал было я и подумал…
Да нет, если честно, ни черта я тогда не подумал. Думать я начал значительно позже, а тогда только сказал "так-так" - и всё.
- Вот потому я и прошу вас придти ко мне, - подытожил он.
Я снова кивнул:
- Ну да, посмотреть содержимое конверта, полюбоваться на загадочное кольцо, а заодно и мимоходом дописать вашу незаконченную историю. Простите, но я все-таки не вижу причины, почему вам самому не заняться этим. Сказавши "А", надо говорить и "Б"…
Его глаза сверкнули:
- Ни за что!
- М-да… - сочувственно пробормотал я. - Понимаю… - Хотя - ни черта я тогда не понимал…
- Так вы придете?
Знаете, наверное, к тому времени я был уже достаточно заинтригован, потому что, неопределенно помахивая головой, промычал:
- М-м-м… должно быть… Должно быть, возможно, вероятно, приду… м-м-м…
Он встал.
- Когда?
- Когда… Ну, давайте хотя бы завтра.
Он вдруг решительно выпятил челюсть.
- Идемте прямо сейчас!
Однако я тоже вдруг решительно выпятил челюсть.
- Еще чего! Я же на службе, сударь, а завтра - завтра выходной. И потом, на сегодня у меня запланированы еще кое-какие дела, личного характера…
Но хватка гостя была сродни бульдожьей.
- Хорошо, приходите вечером, можете даже ночью. Моя семья отдыхает на Корсике, так что вы никого не побеспокоите. Договорились?
- Ну ладно, - сдался я. - Но навряд ли освобожусь раньше десяти.
- Отлично. - Он протянул руку и взял со стола папку с рукописью.
- Можете оставить, - предложил я.
Он нахмурился:
- Полагаю, это преждевременно. До скорой встречи, сударь.
Я тоже поднялся.
- До встречи… Послушайте, уважаемый, не совсем скромный вопрос?
Он был уже у двери.
- Да?
Я невольно замялся, подбирая слова, но наконец подобрал.
- Скажите, ваше… сочинение… э-э-э… случайно попало ко мне?
(Господи! - он улыбнулся во второй раз.)
- Признаться, не совсем. Я знаю, что штат издательства весьма… разнообразен, однако мне очень было нужно, чтобы рукопись прочел не только, и даже не столько редактор, но… как бы это выразиться поточнее… человек определенного склада мысли и действий.
(Вот так номер!)
- И чем же, простите, вы руководствовались при выборе рецензента? - не слишком благожелательно прищурился я.
Его рука легла на дверную ручку.
- Ну-у, скажем, некоторыми рекомендациями одного нашего общего знакомого.
- Ага… - протянул я. - И вы, конечно, назовете мне его имя?
Он пожал плечами:
- Конечно, нет.
- Но хотя бы какой была характеристика? - почти простонал я.
В глазах гостя блеснули странные искорки.
- Мне отрекомендовали вас как человека, очень похожего на М.
- Внешне? - удивился я.
- Нет, внутренне. Успехов вам в личных делах!
- Спасибо… - пробормотал я.
Но услышать в ответ "пожалуйста" было уже не от кого.
Глава II
Позвонив, я ждал, наверное, с минуту - тишина.
Тогда я опять позвонил, а потом вежливо, хотя и настойчиво постучал по бронзовому окладу тяжелой резной двери - результат тот же самый.
Несколько поразмыслив и прийдя в итоге к выводу, что раз меня пригласили - мало того, почти в буквальном смысле приволокли сюда за шиворот, - значит, я имею право на многое, в том числе и более панибратское обращение с этой проклятой дверью. И я толкнул ее сильнее, и она… совершенно неожиданно отворилась.
Критически покачав головой, я ступил в прихожую, едва освещенную слабым отблеском микроскопического бра. Во всем доме было так тихо, что я понял: на Корсику уехала не только семья, но и прислуга, - по крайней мере, не приходящая, а проживающая у моего оригинального дневного визитера постоянно. Если б, к примеру, сейчас где-нибудь на втором этаже вдруг заскреблась мышь, я бы ее услышал. Однако вокруг было тихо как в лесу или гробу - мыши в этом доме, похоже, не водились. А может, и водились, но тоже уехали отдыхать на Корсику.
Помедлив секунду, я сделал несколько пробных шагов к лестнице, ведущей наверх, где, кажется (как и во всех домах подобной планировки), располагалась библиотека. Хозяин мог ожидать меня там, но для приличия я негромко покашлял и вполголоса проговорил:
- Эй!
Тишина - и вторая попытка:
- Эй! Есть кто живой?..
Оказалось, что есть. Сначала до моего слуха донеслись мелкие, торопливые шаги, а потом… потом на ступеньках покрытой ковровой дорожкой лестницы показалась… собака. Мощная, хотя и невысокая, с широкой грудью, куцым хвостом и тупой мордой…
Это было так неожиданно, что я замер, но собака не обратила на мою персону ни малейшего внимания. Быстро и деловито она пробежала мимо, встав на задние лапы, когтями передних и носом распахнула дверь - и выскользнула на улицу.
Я только пожал плечами, облегченно выдохнул и двинулся вверх по лестнице. Обошел весь второй этаж, натыкаясь лишь на пустые спальни, ванные комнаты и просто запертые двери, и наконец вроде бы нашел то, что искал, - библиотеку.
Там тоже было почти темно: свет не горел, и только большой старинный камин скупо отбрасывал красно-черные тени своих алых языков на стены и шкафы с книгами.
Прямо перед камином стояло кресло, и хозяин дома пребывал сейчас в нем: лицом к огню, спиной ко мне.
И я снова сказал:
- Эй, послушайте, а я все-таки пришел!
Ответа не последовало.