Содержание:
Кургузов Юрий - Луна - Солнце мертвых 1
Глава I 1
Глава II 3
Глава III 5
Глава IV 8
Глава V 10
Глава VI 12
Глава VII 14
Глава VIII 16
Глава IX 18
Глава X 19
Глава XI 20
Глава XII 22
Глава XIII 24
Глава XIV 26
Глава XV 28
Глава XVI 30
Глава XVII 31
Глава XVIII 33
Глава XIX 34
Глава XX 37
Глава XXI 39
Глава XXII 40
Глава XXIII 42
Глава XXIV 44
Глава XXV 46
Глава XXVI 47
ЭПИЛОГ 50
Кургузов Юрий
Луна - Солнце мертвых
Странное дело: о том, что хорошо, о днях, которые провел приятно, рассказывается скоро, и слушать про них не так уж интересно. А вот про то, что неприятно, что вызывает страх или отвращение, рассказы получаются долгими и захватывающими.
Д.Р.Р.Т.
Для того, чтобы успешно лгать, необходимо научиться расслаблять голосовые связки и мышцы гортани; в противном случае приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы протолкнуть ложь через горло, в результате человек тужится и говорит быстрее и более высоким голосом, а к лицу приливает кровь.
Р.С.
Глава I
Как-то раз, за вечерним чаем, г-н М., мой близкий приятель, неутомимый выдумщик и весельчак, в ответ на наши горячие просьбы поведать что-нибудь эдакое необычное и будоражащее воображение, в чем он был великий мастак, вдруг нахмурился, обвел присутствующих странным взглядом, положил недокуренную сигару в пепельницу, потом как-то неопределенно усмехнулся и неожиданно, безо всякого предисловия, сказал:
- Однажды я получил от бывшего товарища по университету письмо, в котором тот настоятельно просил меня приехать к нему погостить. В ту пору, однако, я был занят - сейчас уже точно не припомню, чем, - и от приглашения вежливо уклонился, мотивируя отказ какими-то выдуманными причинами. К тому же во время учебы мы вовсе не были настолько близки, чтобы по прошествии восьми или десяти лет я вдруг бросил все дела, хотя бы и не очень важные, и помчался куда-то по его непонятной, эгоистической прихоти.
Но вскоре я получил второе письмо, и довольно взволнованное. Приятель писал, что сейчас ему просто не к кому обратиться, он одинок и нуждается в поддержке, а кроме меня, понять и помочь ему не сможет никто.
Не скажу, что был в восторге от такого признания, но делать нечего - тревожный, даже молящий тон послания заставил меня скрепя сердце собраться в дорогу, и через двенадцать часов я уже стоял поздним вечером на площадке маленькой железнодорожной станции и, пристроившись к тусклому фонарю, с переменным успехом пытался перечитать адрес своего товарища на конверте его письма.
Справившись наконец с этим делом, я постучал в окошко начальника станции и, когда оно распахнулось, спросил у заспанного тщедушного человечка, как мне лучше добраться до Волчьего замка.
Нахлобучив на лысую голову фуражку с огромной кокардой, начальник станции посмотрел на меня так, как обычно, наверное, люди, пребывающие в здравом рассудке, глядят на умалишенных, и с негодованием ответил, что никак.
- Неужели никак? - усомнился я, и тогда он выпалил краткую, не очень внятную речь, основная суть которой сводилась опять же к вопросу о помешательстве некоторых, кто ходит по ночам где не след и не дает отдыхать порядочным и честным усталым людям.
Я, в свою очередь, сказал, что хорошо все понимаю, понимаю его справедливое возмущение и даже гнев, но что прикажете делать? Я приезжий, дороги не знаю и должен же, в конце концов, хоть где-нибудь да переночевать?!
Он задумчиво поскреб плохо выбритый подбородок, поразмышлял с минуту и наконец вынужден был признать некоторую обоснованность столь безумных притязаний, заметив, что определенная логика в моих словах, по-видимому, все ж таки есть.
Тогда, дабы не дать зачахнуть этим хилым росткам некоего подобия сочувствия, я аккуратно положил перед ним сиреневую бумажку.
Он взял ее - очевидно, посмотреть, - и сразу же по рассеянности сунул в карман.
- Очень, очень трудно! - вздохнул он, полируя шершавый подбородок и бросая на меня из-под козырька испытующие, но одновременно и вроде бы как обнадеживающие взгляды.
Тогда я дерзко предложил ему перестать меня гипнотизировать, а переходить поскорее к конкретным действиям, от результатов которых впрямую будет зависеть, останется ли данная бумажка в конечном итоге в грустном одиночестве или же обретет несколько аналогичных подруг.
Мои слова возымели определенное влияние, потому что почтенный государственный служащий, сразу же выпалив, что на станции и в ближайших окрестностях ночевать негде, попросил меня подождать и захлопнул окошко.
Минут пять оттуда доносились приглушенные голоса. Потом где-то сбоку распахнулась не замеченная мной ранее в темноте дверь, и оттуда, в сопровождении начальника станции, вышел здоровенный детина, весь заросший космами черных волос и густой смоляной бородой.
- Вот! - Начальник станции попытался подтолкнуть детину в моем направлении, но с таким же успехом он мог бы толкать свою станционную будку. - Вот, господин! Этот парень отвезет вас в Волчий замок, я договорился… - И он почтительно вытянулся передо мной. Бородач молчал.
Я сунул несколько кредиток начальнику и, повернувшись к своему новому вознице, спросил, сколько должен ему.
- Погодите, сударь, - повел тот могучими плечами. - Вот если доедем, тогда и заплатите сколько не жалко, - добавил он и пошел запрягать.
Признаюсь, это "если доедем" внесло было некоторый дискомфорт в мою цивилизованную душу. Но, увидев нечто, весьма отдаленно напоминающее устройство для передвижения посредством лошадиной тяги, и самое, так сказать, лошадь, тощее и унылое пегое существо, я успокоился, приписав мужиково "если доедем" исключительно его здравому смыслу и отсутствию иллюзий насчет своего, с позволения выразиться, экипажа.
Я уселся насколько возможно удобнее, детина взобрался на козлы и достал из-за голенища кнут. Начальник станции подобострастно и в то же время с чувством собственного достоинства (удивительное сочетание!) отдал нам честь, и телега загромыхала, съезжая по насыпи куда-то в ночь.
Ехали молча. Я совершенно не представлял, как мой кучер ориентировался на дороге - кругом стояла беспробудная темень.
- А по звездам, - хмыкнул тот через плечо.
Я оторопел: он что, мысли мои читает?!
- Да вроде того, - пробасил бородач.
- Однако… - Я заерзал на жестком сиденье.
- Не беспокойтесь, господин. Доедем как надо, вот только…
- Что "только"? - вскинулся я.
- Оборотней бы не повстречать, - хмуро прогудел он.
- Оборотней?! - Я рассмеялся, как, уверен, рассмеялся бы на моем месте любой, считающий себя несколько образованным и вполне современным человеком. Правда, смех этот, думаю, был бы искреннее и увереннее, если бы я в тот момент находился, к примеру, в клубе или какой-нибудь великосветской гостиной.
- Оборотни, - повторил я, - оборотни… Да ты, брат, шутник.
Он, не оглядываясь, снова пожал широченными плечами.
- Воля ваша, господин, верить или не верить. Вы, конечно, человек городской, ученый, да только у нас тут, знаете ли, всякое бывает.
Разговор начал меня забавлять. Я уселся поудобнее и запахнулся в плащ.
- Ну-ну, и что же "у вас тут" такое бывает?
Он насупился:
- Ладно, сударь. Чего зря болтать, если все равно не верите. Да и ни к чему это: беду накличем. Мне-то что, со мной ничего не случится, а вот вас запросто порешить могут. И даже хуже.
- Что значит - хуже?! - удивился я, потешаясь в душе над "темным" собеседником.
- А то и значит! - отрубил он и, немного помолчав, обиженно прогудел: - Я, конечно, и правда мужик неотесанный, да только…
Он не успел договорить - тишину непроглядной ночи прорезал вдруг тонкий, тоскливый вой, донесшийся откуда-то справа, издалека.
- Ну вот! - Возница резко осадил лошадь и размашисто перекрестился. - Накаркали…
- Чего "накаркали"? - не понял я.
- Чего-чего! Убуров, вот чего! - сердито воскликнул бородач. - Эх, господин, в городе бы перед дамочками смелость свою показывал, а тут и без тебя…
Вой послышался опять, теперь гораздо ближе, и доносился он уже спереди, так, словно хозяин этого заунывного вопля переместился левее и находился сейчас прямо на нашем пути.
Сзади тоже донесся рык, более глухой и раскатистый.
- Пара, - пробормотал возница, соскакивая с козел. - Ну, держись, барин…
- Господи! - Я попытался непринужденно рассмеяться, но, по-моему, безуспешно. - Да это же волки! - Открыл свой саквояж и достал револьвер - я всегда беру в дальнюю дорогу револьвер, хотя пользоваться им пока что, слава богу, ни разу не приходилось.
- Волки?.. - Мой провожатый вздохнул. - Конечно, волки. Только не простые…