Вчерашний разговор с Танатом оставил странное ощущение. Он все ей очень хорошо объяснил, но даже объясненное, оно плохо укладывалось в голове. Она разговаривала со Смертью! Более того, он – ее отец! Точнее, отец ее души. Но это уже детали. Шерри просто никогда не могла подумать о чем-либо подобном. Никогда не воспринимала Смерть, как нечто столь материальное. Казалось, ее мир перевернули с ног на голову, разрушив былые убеждения. Единственная в своем роде… Именно так о ней вчера сказал Танат. У нее не было причин не верить ему. Но кто бы мог подумать!
Честно говоря, Шерри пока просто не знала, как ко всему этому относиться. Сейчас восторг от осознания того, что будет ей по силам, пересиливал, но, как известно, у любой медали две стороны. Шерри успела давно уяснить, что за все приходится платить в той или иной степени. Правда, одним судьба выставляет счет по минимуму, другие же отдуваются по максимуму.
Вздохнув, Шерри отогнала прочь мрачные мысли, и вспомнила о Косе Смерти. Весьма странное оружие, да и не только оружие – сосредоточение великой силы. Стоило об этом подумать, как в памяти тотчас стали всплывать обрывки воспоминаний из прошлых жизней. Они походили на кусочки головоломки, которые сами собой складывались в общую картину. Шерри вспомнила, что значит сила Косы Смерти и как ей управлять, на что она способна в том или ином случае. Последним вспомнилось, как выпустить всю силу Косы Смерти, и что за этим последует. Сначала Шерри содрогнулась, но потом решила: "Что ж, как-то я все-таки могу умереть". К удивлению, это принесло ей даже некоторое облегчение. Абсолютное бессмертие страшило ее.
Так получилось, что взгляд Шерри опять упал на мирно спящего Мюриэля. Он лежал на спине, одна рука на животе, другая вытянута вдоль тела, на лице полная безмятежность – еще чуть и оно стало бы смазливым. Хотя таким она его никогда не видела. Даже в самом начале их знакомства не было никаких сомнений в его половой принадлежности, а потом уж и подавно.
Непослушные пряди волос разметались по лицу вампира. Шерри постаралась осторожно их убрать, но Мюриэль тотчас распахнул глаза, словно и не спал вовсе, а только прикрыл их на минуточку. Поначалу эта особенность очень удивляла Шерри, но потом привыкла.
– Как ты себя чувствуешь? – сразу же поинтересовался Мюриэль, сев на кровати одним плавным движением, словно его за ниточки потянули.
– Нормально, только легкая усталость, – отмахнулась девушка.
– Все равно тебе еще весь сегодняшний день лежать в постели, – напомнил вампир.
– По-моему, это лишнее, – скривилась Шерри, и тут же попыталась встать, от чего ее ощутимо зашатало.
– Вот видишь! – воскликнул Мюриэль, укладывая ее обратно. – Лежи, и даже не думай вставать. Я сейчас принесу тебе завтрак.
Когда вампир вернулся с целым подносом еды, Шерри мило болтала с Сильвией. Оказывается, у них нашлось много общего. Мюриэль улыбнулся свой возлюбленной, и только сейчас заметил, что она немного изменилась: глаза стали ярче, кожа сияюще-матовой, а во взгляде порой проскальзывала какая-то древняя мудрость. Не знай он, в чем дело, то мог бы принять ее за дитя вампира. За этим открытием он даже не сразу заметил, что Сильвия ушла, вежливо откланявшись.
– Что с тобой? – насторожилась Шерри. – Ты словно привидение увидел!
– Какое привидение? – нарочито заинтересованно осведомился Мюриэль, аккуратно ставя поднос прямо на кровать.
– Вот уж не знаю, – буркнула Шерри, хватая бутерброд, и уже серьезно, – Так что тебя так удивило?
– Твои глаза. Они стали такими яркими! – вампир сказал лишь полуправду.
– В самом деле? – подозрительно сощурилась девушка, ища зеркало. Таковое нашлось на удивление быстро. Узорчатое, на длинной ручке. Похоже на работу прошлого века.
Придирчиво всмотревшись в свое отражение, Шерри воскликнула:
– Ну ни фига себе! Я сияю как начищенный чайник! С чего это? Мне нравиться, – и уже с надеждой, – Это навсегда, да?
– Скорее всего, – осторожно ответил Мюриэль.
Шерри стушевалась, буркнув:
– Что ты смотришь на меня так, будто у меня рога выросли?
– Ты прекрасна, любовь моя.
– Ну-ну, – фыркнула девушка, но скорее для приличия, чем из-за обиды. Ее давно и след простыл.
Глава 24.
Памятуя о том, что у них в доме гостья, и не одна, Менестрес пробудилась рано. Ну, для вампира, конечно. Пока она приводила себя в порядок, ей доложили, что Шерри проснулась и сейчас завтракает вместе с Мюриэлем. Поэтому королева не спешила ее навещать. Зачем мешать? И так ясно, что с девушкой все в порядке. Ну, относительно, конечно. Ведь у Шерри сейчас идет глобальная перестройка организма. Сила сплетается с самой структурой клеток, с ДНК. Вот почему ей нужно полежать пару дней – не стоит тратить энергию, требуемую для других целей.
Решив, что зайдет к Шерри позже, Менестрес направилась в кабинет, собираясь написать пару писем. Она уже приготовила бумагу и ручку, когда поняла, что это занятие придется отложить.
Сначала по комнате распространилась удивительная свежесть и какой-то не поддающийся определению дивный аромат. Хлопнули крылья, создав несильный порыв ветра, и перед королевой появилась высокая фигура в белоснежных одеждах и с белоснежными крылами за спиной. Трудно сказать, какого пола, скорее мужского. Светлые вьющиеся волосы, безупречные черты лица с выражением суровой безмятежности и горящий взгляд.
Окинув пришельца взглядом, Менестрес бросила:
– Можешь не работать на публику. Я такое не раз видела.
Крылатый сразу как-то сник. Крылья исчезли, а одеяние обратилось белым костюмом.
– Так-то лучше, – усмехнулась королева. – Что привело тебя ко мне, архангел?
– Думаю, тебе известно что, сестра.
– Сестра? – вскинула брови вампирша.
– Ну… когда-то ваша Первейшая была созданием Света…
– Ну-ну. Так что тебе нужно? Чем обязаны?
Архангел явно не ожидал такого холодного приема и стушевался. Как-то не походил он на грозного воина с карающим огненным мечом.
– Мой визит связан с дщерью Смерти, – Менестрес скривилась. Ну и привычки у них! Говорить пафосно и высокопарно. – Той, которую вы так опрометчиво воспитывали.
– Опрометчиво? – тут королева нахмурилась. – Я так не думаю.
– Это дитя вообще не должно было появляться на свет!
– Ну уж, что теперь? Обратно не засунешь.
– Но ее силы опять пробудились. Зачем?
– Так было необходимо, для ее блага, – отрезала Менестрес, не удостоив посланника даже взглядом.
– А о всеобщем благе ты не подумала? Она – самая большая угроза человечеству!
– Не стоит сгущать краски. Да, ее сила огромна, но прошедшие тысячелетия показали, что она вполне в состоянии контролировать ее. К тому же эта сила нейтральна.
– Пока! – подчеркнул архангел. – А что если она примкнет к силам Тьмы?
– С чего вдруг? – хмыкнула Менестрес. – До сих пор прецедентов не было.
– Но сейчас она встречается с вампиром!
– Ну, знаешь… Это личное дело каждого, с кем встречаться.
– Боюсь, не в этом случае. Он может повлиять на нее…
– Угу, ты еще скажи, плохому научить. Чушь все это.
– Такая сила на Земле – безумие! – всплеснул руками архангел. – Ее нужно обезвредить.
– Она не противопехотная мина, тут дело не решается с помощью перерезания одного проводка, – возмутилась Менестрес.
– Порой лучше принести одну жертву, чем подвергнуть риску миллионы, миллиарды жизней, – пространно заметил крылатый визитер.
– То есть? – вампирша нахмурилась. – Мы заключили тройственный договор: Свет, Тьма и Танат, и он все еще в силе.
– Мы и не собираемся его нарушать. Но в договоре вполне четко указывается: если дитя Смерти поставит под угрозу жизнь планеты, то хранители…
– Я прекрасно помню договор, – фыркнула Менестрес. – И еще ни разу не было прецедента возникновения подобной угрозы.
– Но равновесие очень хрупко, – заметил архангел
– Оно всегда хрупко. Я не понимаю, чего ты добиваешься.
– Но, сестра, ты, твое истинное воплощение, когда-то было одним из нас, ты должна понимать…
– Я никогда не была одной из вас! – Менестрес сама от себя такого не ожидала, но это голос Первейшей, Дайомы, срывался с ее уст. Обычно так бывало только когда королева принимала истинный облик. – Вы – хранители внутреннего круга, к которому я никогда не принадлежала, и я помню Землю задолго до того, как ее препоручили вам, – с языка едва не сорвалось "Как же тогда спокойно было!", но это было бы уже явным оскорблением.
– Но… – пытался было вставить архангел, а Менестрес добавила, не дав договорить:
– К тому же вы постоянно пытаетесь причислить мой народ к силам Тьмы.
– Твари, кровь людскую пьющие, – скривился посланник. – Да еще и имена ангельские использующие…
Королева укоризненно покачала головой, но все-таки ответила на эти, казавшиеся детскими, обвинения:
– У нас с людьми давний симбиоз. Так было задумано задолго до вашего появления. И как лев не может отказаться от мяса, так и мы – от крови. Что до имен… так это скорее мой народ должен предъявлять вам претензии. Напомню, что мы живем на Земле сотни тысяч лет, а вы тут без году неделя, чуть больше двух тысяч лет.
Архангел, похоже, оскорбился в лучших чувствах, но старался не подать виду, поэтому спросил подчеркнуто деловым тоном:
– Значит, ты отказываешься помогать нам?
– В чем? Сгубить Юрану? Конечно! Я обещала защищать ее.
– Это дитя обречено. И ставки слишком высоки. Иногда приходится идти на некоторые жертвы.
И посланник света исчез, оставив за собой последнее слово. Менестрес возмущенно фыркнула. Ему удалось вывести ее из себя.