Кравцов удивился. Цифру "семь тысяч" он услышал впервые. Как-то не всплывала она в двух предыдущих разговорах.
Паша посмотрел на часы.
- Слушай, старик, с Порецким, здешним муниципальным советником, я уже поговорил - но в четырнадцать ноль-ноль у меня деловая встреча в Царском Селе, в городской администрации… То есть два часа мне абсолютно нечего делать - ехать в город, а потом возвращаться бессмысленно. Нет светлых мыслей, как провести время? Можем заехать в мою халупу… Но там, честно говоря, хоть шаром покати. Вот начнутся каникулы - жена пацанов сюда на июнь вывезет. В июле-то, наверное, к морю двинут.
- У меня есть другая идея, - сказал Кравцов. - Давай прокатимся по Спасовке - по всей - потихоньку, не спеша? Лет пятнадцать ведь не был… Заодно расскажешь, что и как сейчас со старыми знакомцами…
- Нет проблем. Но маленькая просьба - если кого из знакомых встретим, не называй меня при них Козырем, о'кей? По имени-отчеству не стоит, но здесь и для них я давно не Козырь.
Вот оно как, подумал Кравцов. Что-то меняется в мире и в Спасовке тоже… Козырем Пашу прозвали отнюдь не за любовь к азартным играм. "Козыри" - наследственное, семейное прозвище, уходящее корнями в далекие предвоенные годы и постепенно вытеснившее в обиходе фамилию (когда кто-нибудь из приезжих спрашивал, где дом Ермаковых, то односельчане долго с удивлением чесали в затылках, потом вспоминали: а-а-а, Козыри! - и показывали дорогу).
- Понимаешь, - объяснил Паша, - вот у твоего отца, к примеру, прозвище было Сверчок. Ты это знал? Вот то-то, что и не знал. Как он в город подался да начальником стал - большим, по здешним меркам, начальником - никому и в голову не приходило к нему обратиться, когда приезжал: "Эй, Сверчок!" - даже приятелям стародавним. Сергей Павлович - и только так. Тут свой этикет, деревенский…
Зачем он это так подробно объясняет? - подумал Кравцов. Мог бы просто попросить… Может, ощущает себя прежним Козырем, несмотря на все успехи в бизнесе? По нынешней неписаной табели о рангах Паша, пожалуй, перегнал Кравцова-отца, упорным трудом, без каких-либо интриг и протекций поднявшегося до поста начальника монтажного управления…
Они подошли к машине Паши - тёмно-тёмно-вишнёвому "саабу". Кравцов спросил полуутвердительно:
- Недавно у тебя этот красавец?
- Три недели. А что?
- Да смотришь на него, как на молодую жену в медовый месяц…
- Знаешь, я никогда не шиковал, любые излишки в дело вкладывал. Ох и тяжело деревенскому пареньку вверх ползти… Был бы твой отец жив - подтвердил бы. Я еще три года назад на "мерседесе" ездил - на трехсотом. Зверь-машина двадцатилетней давности. Салатного цвета, пару раз битый, в общем сплошная "Антилопа-Гну". Но движок мощный, приемистый, работал у меня как часы… И подвеска для наших дорог куда пригодней, чем у современных моделей. А потом пришлось пересесть на более авантажную. Особенно как с англичанами по этому проекту связался… - Паша кивнул на руины дворца. - Иначе со мной они и разговаривать бы не стали.
Кравцов снова заметил - по писательской своей привычке замечать всё - маленькую странность. Достаточно подробно (зачем?) расписав свою "Антилопу", Козырь ни словом не упомянул, на чем он ездил последующие три года - до покупки "сааба". Интересно, почему?
Тьфу, - мысленно сплюнул Кравцов. Ну ездил, ну не сказал… Ерунда какая в голову лезет. Вот что значит работать в жанре криминально-мистического триллера.
Но когда "сааб" выехал с полуогороженной территории бывшего дворца графини Самойловой и открылся прекрасный вид с Поповой горы на зеленеющую долину Славянки, Кравцов осознал и вторую странность: место действительно шикарное, зарплата тоже - если учесть почти полное отсутствие обязанностей. Почему же тут за несколько месяцев не удержались пятеро сторожей? Четверо банально и подозрительно быстро спились, пятый словил кирпич на голову… Ну ладно, несчастный случай можно отбросить, случайность есть случайность, - но первые четверо? Паша не похож на человека, принимающего на работу заведомых алкоголиков… Загадка.
Обстоятельства, которые привели на эту работу его, Кравцов предпочел в тот момент не вспоминать. Не хотел безнадежно портить настроение.
2
С Пашкой-Козырем они встретились тоже случайно, месяц назад.
Причём, что удивительно, - не в Спасовке и даже не в Питере, а в Москве, на Звездном бульваре. Вот уж случайность так случайность.
Пашка приехал в столицу по своим делам - проекту восстановления усадьбы "Графская Славянка" надлежало получить одобрение на федеральном уровне.
У Кравцова, честно говоря, особых дел не имелось. То есть, конечно, официально предлог для поездки существовал: зайти в издательство, где готовились к выпуску сразу три его книги - третья, четвертая и пятая. Последнюю он закончил полгода назад, раньше Кравцов писал очень быстро. Зайти, попробовать выцарапать хоть одну корректуру - дело практически нереальное для писателя, не живущего постоянно в Москве. По каким-то тайным законам книжного бизнеса (или только этого издательства) корректуры появлялись в редакции на считанные дни, автору давались без права вынести на срок и того меньший - их можно было лишь бегло, вполглаза просмотреть. Кроме того, стоило поговорить со штатными художниками, попенять на обложки первых двух, уже вышедших книг и высказать пожелания к оформлению следующих. Тоже достаточно бесплодное занятие. Никто и ничего специально рисовать для нераскрученного автора не станет, возьмут первую же хоть отдаленно подходящую картинку из слайдотеки - в лучшем случае. В худшем же обложка ничего общего с содержимым книги иметь не будет…
Короче говоря, Кравцов понимал, что бронтозавра издательских джунглей - "АСТРОН-ПРЕСС" - его визит никак не собьет с избранного пути работы с начинающими писателями. Всё будет идти - вернее ползти - своим чередом. Не в Америке живем, где Стивен Кинг издал свой первый роман - и проснулся знаменитым. Вполне можно было воздержаться от поездки.
Но Кравцов поехал - в глубине души надеясь что-то переломить в себе этим вояжем. Свернуть с рельсов, ведущих в никуда, в пустоту…
Поехал - и встретил Пашку-Козыря.
Оба спешили - но проговорили, стоя на улице, минут двадцать. Не наговорились, вопросов друг к другу за годы накопилось изрядно. Выяснив, что оба возвращаются сегодня, но разными поездами, Паша уговорил Кравцова сдать билет - а на его "Стреле" проблем со свободными местами не возникало.
Потом было эсвэшное купе, мягкий стук колес, много коньяка (пьянели оба медленно и туго). И много разговоров. Оказывается, Пашка читал книги Кравцова. Все - то есть обе. И все журнальные публикации. Зацепился как-то взглядом за знакомую фамилию на лотке, купил, - понравилось. Еще бы, подумал тогда Кравцов, ведь половина действия первого романа проходила в некоем поселке, как две капли воды напоминавшем родную Пашину Спасовку. И Козыря весьма интересовало: как же детского приятеля угораздило попасть в писатели? Очень просто, сказал Кравцов: окончил институт, работал в оборонном НИИ - зарплата маленькая, перспективы туманные; ездил в командировки на объект в Казахстан - там уговорили послужить по контракту, звание лейтенанта после военной кафедры у него имелось; просидел на "точке" четыре года, делал то же, что и на гражданке, но получал куда больше - за должность, за звание, пайковые, за пустынность и безводность, за повышенное излучение гигантского суперрадара, за что-то ещё… Козырь поинтересовался: а как это излучение на будущее потомство влияет? С потомством всё в порядке, сказал Кравцов, - двое, мальчик и девочка, вполне нормальные и здоровые… При этих словах он помрачнел, и Пашка это заметил. Там же, на службе, начал и писать, продолжил Кравцов, в основном от скуки; кроме пьянки да блядохода, развлечений никаких не было… Писалось медленно, тяжко, теперь смешно читать те опусы. Потом демобилизовался - тоска заела, с двух сторон соленое озеро, с двух других - колючая проволока, а за ней пустыня, и так год за годом. На гражданке попробовал себя в бизнесе, вроде получалось, но писать хотелось всё сильнее и сильнее… Пошел на литературные курсы к одному известному писателю… - Кравцов назвал фамилию Мэтра, и Пашка закивал: знаю, знаю… Через пару лет слепил из нескольких своих повестей забойный романчик, отправил в издательство - не "самотёком", понятно, кое-какие знакомства в тех кругах уже наработал, спасибо покойному Мэтру… Он умер? - удивился Козырь. Недавно вроде новая книжка вышла… Да, умер, - снова помрачнел Кравцов. А книжка - ерунда, Мэтр их строчил со скоростью швейной машинки, ещё года три выходить будут; или дольше - если наймут пару литературных негров под известное имя. Посмертные, мол, рукописи… В общем, роман Кравцова приняли, и всё завертелось.
Звучит как повесть со счастливым концом, сказал Пашка. Но что-то вид у тебя, дорогой друг, не счастливый. Даже наоборот. Словно за спиной у тебя что-то страшное, и оглядываться совсем не хочется…
Он, Козырь, всегда, с детских лет, отличался какой-то интуитивной проницательностью.