- Мне также известна причина, почему этот человек воздержался от пожертвования. Ему показалось, что время, проведенное здесь, не стоит этих денег. Невероятно, но факт. А теперь давайте забудем об этом. Этот человек не стоит нашего внимания. Но, сэр, поверьте, нам и без вас неплохо. Вы будете кусать локти, а мы тем временем будем веселиться. А теперь наденьте куртки. Мы идем на прогулку. Я продемонстрирую вам силу маны.
Принс и Иоланда повели народ. Компания пересекла западную лужайку и обошла озеро. Приближаясь к лесу, Лаверн заметил, что из-за деревьев поднимается голубоватый дым. В воздухе разносился нежный перезвон колокольцев.
Компания остановилась у крытого соломой домика, спрятавшегося между чахлыми дубами. К домику примыкали несколько деревянных сарайчиков и каких-то других построек. Сухощавый старик - Хьюго представил его как мистера Микина - подбрасывал поленья в пылающий костер.
- Ну и пламя у тебя сегодня, Роберт, просто на славу! - заметил Принс. Было видно, что старик рад похвале. Он и не думал оставлять свое занятие. - Боб, может, ты все-таки оставишь нас на минутку?
По-прежнему улыбаясь и кивая, старичок скрылся в одном из сараюшек.
Сняв пальто и пиджак, Принс передал их Иоланде. Лаверн с любопытством ждал, что будет дальше.
- Мана по-гавайски означает "жизненная сила". Мана не только защищает нас, но и питает. То, что вы сейчас увидите, - не что-то такое сверхъестественное или божественное, а всего лишь демонстрация заложенных в каждом из нас способностей.
Принс подошел к огню и опустился на колени. Лаверн сдержал желание броситься вперед и оттащить американца от пламени. Не отворачивая лица от огня, Принс резким движением выбросил руку вперед, в самое сердце танцующих языков.
При виде такого зрелища присутствующие дружно ахнули. Энгус грохнулся в обморок, и Иоланде пришлось приводить его в себя. Принс же, судя по всему, не испытывал ни малейшей боли, хотя от пылающей руки и поднимался черный дым.
- Господи Иисусе! - вырвалось у кого-то.
- Совершенно верное сравнение, - откликнулся Принс, не оборачиваясь. - Меня защищает та же самая сила, что позволяла Иисусу из Назарета творить чудеса. На протяжении веков ману называли по-разному. Христианам она известна как "святой дух". Она - дыхание Всевышнего.
Принс выдернул из пламени руку и показал ее собравшимся - целехонькую, без следов ожога. Целым остался и рукав рубашки. Хьюго попросил Лаверна потрогать кожу, чтобы окончательно удостовериться. Рука оказалась здоровой и прохладной на ощупь. И хотя лицо Принса находилось лишь в нескольких сантиметрах от обжигающего пламени, оно тоже ничуть не пострадало. Ни брови, ни волосы не были обожжены.
- Ну, Хьюго, это явно какой-то фокус, - усмехнулся Лаверн.
Иоланда тотчас одернула его:
- Нет, Вернон, это не фокус. Грех так говорить…
Принс покачал головой, давая понять, что ее вмешательство ни к чему.
- Вернон, если я тебе скажу, что ты тоже можешь засунуть руку в огонь и ничуть при этом не пострадаешь, что скажешь ты мне в ответ?
На несколько мгновений воцарилось молчание, нарушаемое лишь потрескиванием пылающих поленьев.
- Я бы сказал: "Извини, но я не застрахован от последствий пожара", - пошутил Лаверн.
- Давай проверим. - Принс схватил Лаверна за запястье. Для такого худощавого человека, как он, в его руках чувствовалась недюжинная сила. - Позволь, я тебе помогу.
Лаверна охватил ужас. Однако внутренний голос подсказывал, что сейчас неподходящий момент демонстрировать свою слабость.
- Надеюсь, ты мне доверяешь?
- Да, но, может, мне все-таки снять куртку? - с глупым видом произнес Лаверн.
Принс покачал головой:
- Не бойся. Она не сгорит.
Вернон послушно проследовал за Принсом к костру. Когда до того осталось меньше чем полметра, Лаверн понял, что не ощущает жара. Они с Принсом присели на корточки, и Хьюго отпустил правую руку Лаверна. Зато крепко ухватился за левую, одарив его при этом пронзительным взглядом.
- Сколько в тебе веры, друг мой?
Откровенно говоря, нисколько, подумал Лаверн. Но не успел он хоть что-то промямлить в ответ, как Принс нагнулся вперед, и их сомкнутые руки оказались в самом сердце пляшущего пламени. Лаверн стиснул зубы, приготовясь к адским мукам, однако не ощутил никакой боли, вообще ничего, если не считать легкой щекотки. Из его груди вырвался вздох облегчения, который вскоре сменился нервным хохотом. И все это время языки огня лизали их сцепленные руки.
Затем Лаверн ощутил, как Принс сжал его кисть. Что это? Поздравление? Или предупреждение? Лаверн так и не понял. Дрожа, он вытащил руку из пламени, и тогда ему стало ясно, какую злую шутку сыграл с ним Принс. Кожа оказалась целехонька - ни намека на ожог, зато рукава рубашки, свитера и куртки превратились в пепел, запекшийся на нем черной дымящейся коркой. В изумлении Лаверн поднял руку, чтобы лучше рассмотреть изуродованную одежду, но в следующий миг обугленный рукав отвалился, обнажив руку до самого плеча.
Принс откинул голову и расхохотался. Вскоре вместе с ним хохотали и все другие. И только Лаверн, неожиданно лишившийся в холодный день рубашки, свитера и куртки, не мог взять в толк, что тут смешного.
Хьюго же с торжествующей улыбкой склонился к нему и шепнул в ухо:
- Это тебе за жадность.
* * *
Произошедшее в лесу одновременно отрезвило и расстроило Лаверна. До этого он считал Хьюго Принса обыкновенным проходимцем. Увы, все оказалось гораздо сложнее. Даже если тот и фокусник, то отнюдь не заурядный. Скорее иллюзионист самого высокого класса. А трюк с костром!.. Хьюго выставил его на посмешище. Даже хуже. Продемонстрировал миру его непрофессионализм.
В шесть часов вечера все собрались за ужином в банкетном зале, по периметру которого тянулась старинная галерея - явно Елизаветинской эпохи. Принс, Иоланда и Эдисон отсутствовали. Обедающими занималась домашняя обслуга Принса, в большинстве своем полинезийцы и азиаты. Стены помещения украшали портреты далеких предков Хьюго Принса. Их мясистые лица взирали на присутствующих с традиционным самодовольством избалованных привилегиями аристократов.
За столом царила шумная и непринужденная атмосфера. Лаверну пришлось отражать бесчисленные подначки в духе черного юмора о всяких "безруких" и "рукавах, в которых много чего спрятано". Единственным, кто проявил истинную симпатию к Лаверну, оказался Йен Маршленд. На него произвело крайне неприятное впечатление, что Принс, которым он до этого искренне восхищался, повел себя с гостем так недружелюбно.
Главным блюдом ужина был пирог с дичью, явно некогда обитавшей в поместье Хьюго Принса. Пирог оказался вкусным, удачно приправленным специями, однако аппетит Лаверна был безнадежно загублен событиями сегодняшнего дня.
Лило принялась игриво тереться под столом пяткой о его ногу, и Вернон благоразумно решил не дожидаться десерта. Сославшись на усталость, он вернулся к себе в комнату и принялся перелистывать номер "Популярной классики".
Минут через двадцать раздался стук в дверь. Лаверн с испугом подумал, что это опять похотливая Лило.
- Кто там? - спросил он намеренно старческим голосом.
- Эдисон. С вами все в порядке?
Вернон открыл дверь, и девушка вошла в комнату, принеся с собой легкий аромат пачулей.
- Разумеется, со мной все в порядке, - откликнулся Лаверн. - Что случилось?
Девушка легонько прикоснулась к его лбу.
- Вы уверены? У вас какой-то чересчур шутливый голос.
- Я симулировал серьезное заболевание, если хотите знать.
Эдисон решительно шагнула к его кровати, повернула журнал обложкой вверх и улыбнулась:
- Значит, вы не шутили? Когда говорили о том, что любите читать перед сном.
На ней был мешковатый, затрапезного вида серый свитер и старые рваные джинсы. Несмотря на это, Эдисон выглядела восхитительно, и Лаверну с его старомодными манерами подумалось, что ей не следует находиться в комнате женатого мужчины, особенно после десяти часов вечера.
- Итак, юная леди, чем могу быть вам полезен?
Эдисон хихикнула:
- О Господи! Вы какой-то весь скованный и чопорный. Настоящий брюзга. Разве нельзя просто зайти и сказать "привет", если вам это хочется?
На лице Лаверна явственно отразилось смущение.
- Конечно. Извините. Конечно же, можно.
- Я рассказала о вас Хьюго. О том, как вы дали мне денег на Рождество. Это, наверное, произвело на него впечатление. Он просил узнать, не сможете ли вы прийти к нему в его личную гостиную. Выпить вместе с ним.
- Что? Вы хотите сказать, он приглашает меня зайти к нему? Меня одного?
- Нет. И меня тоже. Еще там будет Иоланда.
- Значит, Иоланда его жена?
- Нет, - ответила Эдисон с легкой ироничной улыбкой. - Впрочем, не исключаю, что она не против ею стать.
Вернон ненадолго задумался над предложением Хьюго.
- Даже не знаю. За сегодняшний день ваш друг Хьюго до чертиков утомил меня. Вы, может быть, не в курсе, что он спалил мою куртку, когда показывал один из своих дурацких фокусов.
Лукаво улыбаясь, Эдисон подошла к шкафу и быстро вытащила из него куртку Лаверна, аккуратно висевшую на вешалке.
- Вы имеете в виду эту куртку?
У Вернона от удивления отвисла челюсть. Правый рукав самым чудодейственным образом оказался цел. Куртка смотрелась абсолютно новой. Лаверн недоверчиво подергал ее, ожидая какого-нибудь очередного подвоха. Не выпуская из рук куртки, Эдисон снова подошла к шкафу и извлекла оттуда, казалось бы, безнадежно испорченные рубашку и свитер. Они тоже оказались как новые.
Лаверн тихонько чертыхнулся и удивленно покачал головой: