Оксана выразительно взглянула на мужа поверх очков - я же, мол, говорила. Тот демонстративно отвернулся, покачал головой.
- Да драндулет этот сам кого хочешь выдернет, вот я и решил…
- Ну и славно, - отрезал дед, хотя ничего славного в их необычной встрече Оксана пока не наблюдала. - А чего это мы на дороге-то? Неправильно. Вы давайте в машину свою садитесь да за мной потихонечку катите. Где ямы на дороге, я покажу, чтобы не прибуксовывать больше. А то у меня ведь уже и обед готов…
Артемка, упустивший жука, вприпрыжку вернулся в джип. Машка пробиралась через придорожную траву с плохо скрываемым раздражением. Дмитрий, возвращаясь за руль, все еще разглядывал деда, которого не видел столько лет. А еще ехать не хотел, тоже мне… Оксана села в машину.
Теперь Семен был значительно больше похож на старого деда, чем в своем марафонском забеге со склона. Шел перед "Фрилэндером" неспешно, приволакивая левую ногу, лениво отмахивался от одолевающей мошки. Немалое ее количество, кстати, успело просочиться и в джип. Теперь мошка зудела, бестолково стучась в стекла, а радостный Артемка давил насекомых ногтем.
Оксана, вынув из бардачка репеллент, несколько раз пшикнула в воздух.
- Ну что, рада, сердобольная ты моя?
- Еще бы! И ты рад, просто себя со стороны не видишь.
- Ты посмотри… - Дмитрий вывернул руль, ориентируясь на знаки старика. - И не изменился дед-то. А ведь почти двадцать лет прошло…
- А ты хорош, - она смешно надула щеки. - Родной, чего на жару выскочил? - И натянуто рассмеялась, прикрывая рот ладошкой.
- Ты чего, солнышко?
Улыбку сдуло с ее лица.
- Странный он у тебя какой-то. - Почему-то ей было комфортно, что сейчас муж не видит скрытых очками глаз. - Так необычно встретил… Шума он, смотрите-ка, не любит.
- Ксанка, ты чего? Доживешь до его лет, на тебя посмотрю.
- Ой, можно подумать… Ты у меня уже по утрам ворчишь, как старикан.
- Перестань, - он отнял руку от рычага передач, положил на ее затянутое в джинсу колено. - Мы просто устали…
Вслед за дедом джип поднялся на холм, с которого открывался вид на дом Семена. До него, как оказалось, и вправду было рукой подать - в следующей ложбинке.
Невысокий бревенчатый сруб в один этаж и чердак, покрытый советских времен шифером, ключ с питьевой водой во дворике. К дому был пристроен массивный сарай, в котором Семен содержал скотину. Обнесено хозяйство было редкой и покосившейся изгородью в две жердины. По двору на длинной цепи бегала собака, но лая не было слышно за шумом двигателя.
- А чем он тут вообще живет? - спросила Оксана, когда муж осторожно спускал машину с холма вслед за стариком. - Егерь, что ли?
- Предлагали ему лесником стать, оклад получать, да он отказался. Я маленький тогда был, еще при Союзе. Но фактически он лесником и оказался. После смерти бабушки живет тут отшельником, за лесом приглядывает. Ему из соседних колхозов всегда продукты привозили, дров помогали заготовить. Я денег посылал пару раз. А хозяйство свое, вон, смотри, коровы… Темыч, смотри, буренки на поляне.
Артем опять приник к окну, за которым и правда стали заметны две коровы, мирно пасущиеся в сотне шагов от дома. За ними виднелась дюжина коз, выискивающих что-то в высокой траве. Мальчишка радостно охнул, не отрывая от животных взгляда. Затем увидел собаку, и глаза его вовсе засияли.
Маня за собой, Семен проложил машине курс, предложив остановиться за сараем.
Подскочил пес - не то лайка, не то овчарка, - и тут же выяснилось, что никакой привязи нет. Еще выяснилось, что лаять сторож не любит - вывалив язык, молча бегал вокруг машины, обнюхивая подножки и колеса. Артем с мольбой посмотрел на отца, испрашивая разрешения выйти. Тот приоткрыл окно, высунулся.
- Дед, а пес твой не кусучий? А то даже не привязан…
- Да ну что ты. Потому и не привязан, что умница и послушный. Выходите, не бойтесь!
По щелчку пальца псина вернулась к хозяину и уселась подле ноги. Еще раз с завистью осмотрев джип, тот провел рукой по горячему переднему крылу.
- Пойдемте, хорошие, в дом, - пригласил он, когда мотор умолк, а семья с легкой опаской покинула "Лендровер". - В избе хорошо, настоящее дерево, это вам не бетон. В избе зимой тепло, как в шубе, а в зной прохладно. Идемте, хорошие мои, я покажу, где с дороги умыться.
- А можно собачку погладить? - набрался смелости Артем.
- Конечно, можно, - широко улыбнулся дед. - Это, Артемка, Буран, настоящий сторожевой пес и мой друг…
- Чего же твой сторож на нас не лаял, когда машину увидел? - Дмитрий ласково похлопал деда по плечу, демонстрируя беззлобность вопроса.
- Не может он лаять, болезный… - Нагнувшись, Семен ловко задрал вверх длинную песью морду.
- Артемка, иди-ка в дом за сестрой, потом с собачкой поиграешь… - Дмитрий сглотнул комок, подавив непрошеное отвращение. Дети послушно исчезли в сенях. - Дед, это кто его так?
- Волки, Димка… - Старик погладил жуткий шрам, тянувшийся вдоль всего собачьего горла. - Он еще щенком, почитай, был. С тех пор у меня Буран тихоня. Но умный. Да, друг ты мой лохматый?
Он смело потрепал пса по макушке и ушам, отчего тот яростно замолотил по пыльной земле пушистым хвостом.
Оксана выразительно взглянула на мужа, на вместительный багажник машины, подняла брови. Провожая взглядом исчезающую в сенцах жену, Дмитрий полез забирать из машины сумку с гостинцами.
Внутри вправду оказалось прохладно, будто работал кондиционер. И это несмотря на растопленную, пусть и несильно, печь. Стол, как Семен сказал еще в поле, уже ожидал гостей. Нельзя было сказать, что он ломился от угощений, но на нем усматривалось много интересного.
Виднелись вареные куриные яйца, домашний творог, хлеб, сыр и масло, вяленое мясо. И это уже не говоря о натуральной горе зелени, помидоров и огурцов, а также нескольких крынках с квасом, прикрытых марлей. Стояла среди них и бутылка с прозрачной темно-коричневой жидкостью - пузатая, с высоким горлышком, как в кино.
- Ну и мы не с пустыми руками, - искоса разглядывая яства, Оксана полезла в спортивную сумку, которую муж водрузил на скамью у дверей. - Вот вам свитер, носки теплые шерстяные…
Дед рассматривал подарки с довольной улыбкой, то и дело оборачиваясь к внуку и довольно причмокивая. Дети в углу толкались, пытаясь совладать с примитивным жестяным умывальником, каких Оксана не видела уже лет десять.
- Вот шоколад, вот сок. Натуральный, хороший, самый дорогой. - Дмитрий помог жене вынимать подарки. - Водочка, тоже премиумная. А это коньяк. Грузинский, настоящий, друг из Украины привез, у нас-то и не найти теперь. А это наволочки… ты не спорь, в хозяйстве все сгодится! - он поднял палец, не позволив деду возразить. - Вот, держи, это Ксанка моя настояла их взять. Как и одежду… А это от меня лично. Знал, что у тебя тут связь не ловит, ну и подумал, что хоть радиоприемник пригодится.
- Ой, да зачем он мне?..
- Ты что это, дед, дареному коню в зубы смотришь? - скованно улыбнулся Дмитрий, заметив замешательство жены.
- Нет, конечно, родной…
- Вот и бери. Он на солнечных батарейках, будешь новости или музыку слушать.
- Дак я же не потому, что незачем, просто тишину я люблю… - Однако по глазам деда, не по возрасту молодым и лукавым, Оксана видела, что подарки пришлись по душе. - Ну да ладно, чего это мы?.. Мойте руки, за стол садитесь. С дальней дороги ведь, проголодались поди!
И правда. Оксана, постучав снизу по увесистому штырьку умывальника и сполоснув руки, вдруг почувствовала лютый, какой-то совершенно неуемный голод. Казалось, половину выставленного на стол умяла бы в один подход. У нее зашумело в животе, и Семен понимающе покачал головой.
- Говорил же!
Он снял шляпу, повесив на деревянный гвоздь в стене, и Оксана только сейчас вспомнила, что все еще в темных очках. Убрала их в карман, чувствуя неловкость. Она вообще ощущала ее все сильнее - подумать только, какие глупости полезли ей в голову при первой встрече!
Расселись за столом. Семен во главе - напротив двери, Оксана по левую руку, Димка - по правую. Машка села с отцом, напротив Артема, уже потащившего в рот кусок сыра. Затем мальчик поймал взгляд деда - пристальный, увесистый, и положил сыр обратно, вытирая пальцы о штанину. Оксана одернула его, постаравшись сделать это незаметно.
- Спасибо лесу, - негромко сказал Семен Акимович, кладя перед собой морщинистые руки, - солнцу и всем светлым силам, что наделяют нас жизнью. Пусть не оскудеет этот стол и будут счастливы сидящие за ним.
Затем он с важным и неторопливым видом сунул в рот ярко-зеленый стебелек лука, и гости по какому-то беззвучному сигналу поняли, что теперь можно приступать. Дмитрий, взглядом испросив у деда разрешения, откупорил бутыль и наполнил три стопочки. Машка налила себе и брату квасу.
Пробуя мягкий, совершенно без сивушного привкуса самогон, Оксана рассматривала дом. Было не очень светло, электричество в избе отсутствовало, но грамотно размещенные окна давали достаточно света.
Комнат было две. Побольше, где они сейчас и пировали, со столом, стульями и рабочими верстаками старика. И поменьше, где виднелась кровать и платяные шкафы. Белобокая русская печь разместилась на стыке комнат, обогревая сразу весь дом.
- Уютно у вас, - честно созналась Оксана, чувствуя, как алкоголь мягко окутывает сознание.
- Спасибо на добром слове, - улыбнулся старик, закусывая подсоленным яйцом. - Стараюсь чистоту держать. Вы кушайте, кушайте, не стесняйтесь. Если я в глуши живу, это еще не значит, что в закромах ничего не держу.
Он подмигнул Артемке, протянув ему сочную редиску, и мальчишка улыбнулся в ответ.