Дивизионный хирург ушел, и в здании остались только трое - полицейский, Гаттон и я. Сэр Маркус Каверли являл собой ужасающий образчик человека, умершего от удушья, и хотя в недалеком будущем предстояло вскрытие, вряд ли могли возникнуть сомнения в причине его смерти. Тело обрело столь плачевный вид, должно быть, в результате падения контейнера в трюм с высоты в тридцать футов, и врач полагал, что все повреждения на трупе посмертные, а сама смерть наступила добрых двенадцать часов тому назад.
- Понимаете, - продолжал Гаттон, - когда ящик разбился, предметы, предположительно находившиеся в карманах сэра Маркуса, выпали и лежали среди обломков. Там мы и обнаружили эту женщину-кошку.
- Однако она могла выпасть и не из его кармана, - сказал я.
- Не исключено, - согласился Гаттон. - Но то, что она была в ящике, по-моему, очевидно. К тому же, это не просто совпадение.
Он показал на силуэт, нарисованный на крышке ящика. Я успел поведать ему, что видел накануне ночью в Ред-Хаусе и потому произнес:
- Судьба на нашей стороне. По крайней мере, нам известно, откуда отправлен ящик.
- Именно так, - вновь согласился инспектор. - Конечно, чуть позже мы все равно выяснили бы это у перевозчика, но в деле, подобном нашему, каждая минута на счету. Как представитель прессы, вы вряд ли одобрите мое предложение умолчать об этих двух уликах. Но то, что такие вещи раньше времени просачиваются в газеты, часто тормозит расследование. Итак, что это за статуэтка?
- Это приношение по обету. Подобные статуэтки были у древнеегипетских паломников, прибывающих в Бубастис. Она подлинная, и если вы считаете, что история реликвии поможет следствию, я посвящу вас в подробности сегодня вечером. Надеюсь, вы улучите время заглянуть ко мне.
Гаттон взял у меня фигурку и многозначительно посмотрел на нее.
- Полагаю, - сказал он, - происхождение предмета чрезвычайно важно для нас. То, что изображение почти такой же кошки, только более грубое, есть и на ящике, не может быть простым совпадением.
Я молча посмотрел на него и спросил:
- Вы думаете, что ящик изготовили специально для тела?
- Без малейшего сомнения, - заявил инспектор Хит из местной полиции. - Он идеальной формы и размера для этой цели.
Я опять принялся изучать обломки, сложенные на полу, и осмотрел несколько предметов, находившихся рядом с ящиком. Это были личные вещи убитого баронета. Полицейские тщательно запротоколировали, в каком из карманов был найден тот или иной предмет. Сэр Маркус был в вечернем наряде, в ящике рядом с ним также обнаружилось его летнее пальто. В пальто нашли портсигар и пару перчаток; в бумажнике оказалось двадцать фунтов казначейскими билетами; визитки, личные бумаги и статуэтка кошки просто выпали откуда-то из карманов. Стекло часов, лежавших ранее в жилетном кармане, разбилось, но часы продолжали тикать рядом с телом мертвого хозяина. Среди вещей, найденных при жертве этого жестокого преступления, фигурировала ротанговая трость с золотым набалдашником; следовательно, каков бы ни был мотив убийства, об ограблении не шло и речи.
- Первым делом необходимо выяснить, - сказал Гаттон, - где сэр Маркус побывал с момента ухода из дома вчера вечером до момента смерти. Сейчас мне необходимо позвонить в Скотланд-Ярд. До наступления вечера требуется отыскать перевозчика, доставившего груз в доки. А сам я тем временем посещу квартиру сэра Маркуса и Ред-Хаус, который представляется мне средоточием этой загадки.
Он положил эмалевую статуэтку в карман и поднял разломанную доску с изображением кошки.
- У вас в руках плащ, - сказал он мне. - Спрячьте это под ним!
Затем коротко кивнул инспектору Хиту:
- Вы же, - сказал он с мрачной улыбкой, - сейчас выйдете и поговорите с собравшимися!
Дав указания Скотланд-Ярду по поводу извозчика, доставившего ящик в порт, и составив официальное заявление для представителей прессы, инспектор Гаттон втиснулся в мой двухместный автомобильчик, и вскоре мы уже раскачивались и подпрыгивали на побитой мостовой улиц Ист-Энда.
Мы узнали последний лондонский адрес сэра Маркуса, неизвестный мне, из его визитки, и вскоре, с глубоким волнением в груди, я вместе с Гаттоном поднимался по лестнице в апартаменты убитого баронета.
Не успели мы дойти до двери, как она распахнулась и оттуда вышел человек, несомненно, полицейский в штатском. За его спиной я заметил печального и несколько растрепанного мужчину, которого принял за дворецкого покойного сэра Маркуса.
- Здравствуйте, Блайз! - поприветствовал Гаттон коллегу. - Кто вас сюда послал?
- Слуга сэра Маркуса, Моррис, позвонил в Скотланд-Ярд, - последовал ответ, - так как не мог понять, что произошло с его хозяином, и меня отправили к нему.
- Вот как, - сказал Гаттон, - хорошо. Напишите для меня отчет по всей форме.
Блайз удалился, и мы с Гаттоном вошли в прихожую. Дворецкий Моррис закрыл дверь и провел нас в маленькую библиотеку. Около телефона стоял поднос с графином и стаканами, и все говорило о том, что Моррис спешно позавтракал печеньем и виски с содовой.
- Я всю ночь не ложился, джентльмены, - начал он, как только мы вошли в комнату. - Сэр Маркус был хорошим хозяином, и если ему случалось ночевать вне дома, он всегда предупреждал меня. Поэтому я понял, что что-то не так, еще не узнав кошмарную новость.
Он плохо владел собой, и голос его дрожал. О покойном баронете ходила такая слава, что лично я не позавидовал бы ей, но каковы бы ни были его недостатки, пусть их у него имелось немало, он хорошо обращался со слугами, а это искупало многое.
- Несколько часов сна вам не помешают, - доброжелательно заметил Гаттон. - Понимаю ваши чувства, но, к сожалению, слезами горю не помочь. Не хотелось бы вас беспокоить, но должен задать вам несколько вопросов, которые помогут прояснить ситуацию. Первый вопрос: вам знакома эта вещь?
Он достал из кармана фигурку Баст, богини-кошки, и показал ее Моррису.
Дворецкий мутными глазами уставился на статуэтку и поскреб небритый подбородок, затем медленно покачал головой.
- Нет, - произнес он. - Я уверен, что никогда прежде не видел ничего похожего.
- Второй вопрос, - продолжил Гаттон. - Ваш хозяин когда-нибудь бывал в Египте?
- Не могу знать наверняка, но при мне нет, а тридцать первого числа будет шесть лет, как я служу у него.
- Так-так, - сказал инспектор. - Когда вы видели сэра Маркуса в последний раз?
- Вчера вечером в половине седьмого, сэр. Он собирался сначала поужинать в клубе, а потом отправиться в театр "Нью-авеню". Я сам заказывал ему билет.
- Он намеревался пойти в театр один?
- Да.
Гаттон красноречиво посмотрел на меня, я же ощутил неприятное волнение. В его взгляде я прочел, что он заподозрил присутствие в деле женщины, а при упоминании театра "Нью-авеню" мне сразу вспомнилось, что там играет Изобель Мерлин! Гаттон снова обратился к Моррису:
- Не дал ли сэр Маркус вчера повода предположить, что он собирается ночевать не дома?
- Нет, сэр, поэтому, зная его привычки, я начал беспокоиться, когда он не вернулся и не позвонил.
Гаттон пристально поглядел на дворецкого и медленно и отчетливо проговорил:
- Если вы ответите на мой следующий вопрос, вы не предадите память своего хозяина. Самая неоценимая услуга, которую вы можете оказать ему, это помочь нам в поисках убийцы.
Он на секунду прервался и продолжил:
- Не был ли сэр Маркус увлечен актрисой театра "Нью-авеню"? - спросил он.
Моррис беспомощно и встревоженно переводил взгляд с Гаттона на меня. Потерев щетину на подбородке и помешкав, он наконец решился ответить:
- По-моему, там была некая дама, которая…
Он умолк и сглотнул.
- Которая что? - подсказал Гаттон.
- Которая интересовала сэра Маркуса, но я о ней ничего не знаю, даже имени, - заявил дворецкий. - Я знал… о некоторых других, но сэр Маркус… не распространялся об этой леди, что заставляет меня думать…
- О чем?
- …что он, вероятно, не добился успеха.
Моррис договорил и уставился невидящими глазами на книжный шкаф.
- Так-ак, - пробормотал Гаттон и внезапно спросил: - Не навещал ли сэр Маркус кого-нибудь на Колледж-роуд?
Моррис поднял усталый взгляд.
- На Колледж-роуд? - повторил он. - Где это, сэр?
- Неважно, если название вам не знакомо, - коротко ответил Гаттон. - У сэра Маркуса был автомобиль?
- Уже давно не было, сэр.
- Другие слуги?
- Нет. Он был холост. Для такой жизни большое хозяйство излишне, а поместьем Фрайарз-Парк по-прежнему владеет вдова сэра Бернема.
- Сэр Бернем? Это дядя сэра Маркуса?
- Да.
- У сэра Маркуса еще есть родственники?
- Есть тетушка, леди Бернем Каверли, но у них, кажется, были плохие отношения. Понимаете, ее собственный сын, к которому должен был перейти титул, умер. Наверное, поэтому она недолюбливала хозяина. Из тех, о ком я знаю, остается только его троюродный брат, мистер Эрик, сейчас, конечно, уже сэр Эрик.
Я отвернулся, уставившись на книги, в беспорядке лежавшие на столе. Рана еще не затянулась, и вряд ли я был способен скрыть боль, которую испытывал при упоминании Эрика Каверли.
- Они дружили? - продолжил инспектор ровным и холодным голосом.
Моррис быстро поднял глаза.
- Нет, сэр, - ответил он. - Никогда не дружили. Несколько месяцев назад между ними вспыхнула старая вражда, и однажды вечером они чуть не подрались в этой комнате.
- Вот как? Из-за чего они ссорились?
Моррис опять засомневался, стоит ли продолжать, однако наконец с явственным смущением сказал:
- Конечно, из-за… женщины.