* * *
Развалины текстильной фабрики и впрямь были впечатляющими: тёмно-красный кирпич стен, остовы прядильных станков, гигантские чаны для краски… Полчища пауков и лохмотья паутины.
Такие пафосно-устрашающие на фотографиях и совершенно простые и весёлые в жизни, друзья-товарищи готы воодушевлённо разведывали территорию, дружно обустраивали очередной уголок для фотосессии. Несколько раз даже Фрэю загнали под объектив, замотав её, как гусеницу, длинным полотном чёрного крепа так, что повседневную одежду стало совсем не видно. Фрэя боялась себе представить, что за фотографии получит, когда умельцы из их компании пошаманят над кадрами в Фотошопе.
К полудню, вымотавшись до предела, решили заканчивать. Загрузились в две машины и рванули в центр обедать.
Инге, наблюдая нарочито смешливую, порой, до оголённого нерва, на грани истерики веселящуюся Фрэю, пыталась несколько раз добиться от неё объяснений. Но Кьёр включила режим "не понимаю, о чём ты", и Сёренсен отступила. Временно. Фрэя пообещала себе, что обязательно расскажет подруге о вчерашнем происшествии, но не сейчас. Когда-нибудь потом. Завтра, через неделю, в следующем месяце… Не раньше, чем сможет трезво оценить факты. Сейчас она боялась выплеснуть на Инге слишком много лихорадочного бреда, терзавшего её сознание неясными и необоснованными страхами.
Посидев в кафе около часа, компания переместилась к Йенсу – фотографу, рулившему сегодняшней фотосессией. До вечера рассматривали и отбирали кадры. Фрэя не заметила наступления темноты и спохватилась только в восемь. Распрощавшись со всеми, она оставила их развлекаться, а сама доехала до дома на автобусе.
* * *
Закрыв двери парадной, Фрэя щёлкнула выключателем… Свет не зажёгся.
Пощёлкав туда-сюда с тем же результатом, она решила пробираться наощупь, но не успела сделать и трёх шагов, как налетела на что-то твёрдое и, беспомощно взмахнув руками, впечаталась лицом в ковёр. В носу защипало и потекло. Господи, она что, расквасила его? Для девушки и одного такого случая за жизнь многовато, что говорить о двух…
"Везучая же ты, Фрэя Кьёр. Прямо донельзя!"
Но помилуйте, что это было посреди парадной?
Скукожившись на четвереньках, она зажала кровоточащий нос и отпихнула ногами нечто похожее на табурет. Едва подумала о том, чтобы подняться, как её подхватили под живот чьи-то руки, и мужской голос над затылком скороговоркой выдал:
– Не бойтесь, Фрэя, это я – Лиам. Простите ради бога. Мне… ужасно жаль.
Кьёр взвилась на ноги, как ошпаренная, вывернулась из рук Хедегора и рванула наугад к лестнице.
– Убьётесь! Стойте же!
Фрэю снова подхватили, удержав от падения, и стиснули так крепко, что у неё ребра заныли.
– Пустите! Не трогайте меня, – задушено прогундела она, всё ещё пытаясь зажимать нос.
– Пущу. Вы только не бегите. Подождите хотя бы, пока я лампочку вкручу.
Невидимые в темноте руки разжались и мягко подтолкнули Фрэю к стене. Ощутив опору лопатками, она затихла. Рядом глухо стукнуло дерево, заскрипело. Под потолком послышалась возня и шуршание, и почти сразу яркий свет залил парадную. Фрэя увидела, как сосед неловко спрыгивает с табурета, прикрывая рукавом глаза, как, сгорбившись, ожесточённо трёт лицо и убирает руку…
Кьёр икнула, вжимаясь в стену.
Он был ужасен! Красные глаза слезились, щеки алели раздражённой сыпью, походившей на сильнейшую аллергию, верхняя губа выглядела так, будто он её кусал, не контролируя себя, много, часто, мучительно.
Видимо, сама Фрэя тоже смотрелась не очень. При взгляде на неё брови Хедегора съехались к переносице, а губы сложились в беззвучное: "Уф".
– С меня ящик Совиньона, – пробормотал он.
– Н… не нужно.
Лиам пристально посмотрел на Фрэю и, что-то увидев в её лице или взгляде, опустил глаза. Раздражённо дёрнув губой, отвернулся.
– Как хотите.
Подхватив табурет и сгоревшую лампочку, он двинулся к лестнице. Фрэя нерешительно шагнула за ним.
Уже отпирая двери в квартиру, она зачем-то бросила ему вдогонку:
– Почему вы без света были? У вас нет фонарика?
Хедегор, не оборачиваясь, остановился, будто бы размышляя над ответом.
– Есть, – услышала Фрэя. – Я как-то не подумал о нём.
Торопливо кивнув, Кьёр шмыгнула за дверь, дважды провернула ключ и привалилась спиной, прислушиваясь к возобновившемуся скрипу ступеней.
* * *
Тренер остался доволен осмотром лука и допустил Фрэю к занятию. Но уже через полчаса он, наверняка, пожалел. Сегодня Кьёр была невероятно рассеяна. Перед её глазами вместо мишени маячило изуродованное сыпью, такой ужасно яркой на этой белой коже, лицо Хедегора. По спине пробегала дрожь, стоило вспомнить, как он её поднимал-ловил-стискивал вчера в темноте. В ушах до сих пор звучала последняя фраза: "Я как-то не подумал о нём…"
Как?! Как можно не подумать прихватить с собой фонарик, отправляясь менять перегоревшую лампочку в тёмную, как смертный грех, парадную? Забыть о фонарике можно только в одном случае. Если он тебе не нужен. Если у тебя чёртово кошачье зрение!.. Но Лиам совсем не был похож на кота. Вот уж точно.
Снова промазав, Фрэя оттянула тетиву и едва не отпустила, как чья-то рука сжала её пальцы в кулак, заставив, ме-е-едленно ослабляя натяжение, вернуть тетиву на место.
– Кьёр, ты не в себе?
Фрэя перевела шальной взгляд на лук и похолодела. Она не положила стрелу! Если бы тренер не успел, идиотка, задвинувшая сегодня разум Фрэи в тёмный ящик, выстрелила бы вхолостую и угробила свой ненаглядный "Тритон".
– Марш домой. Чтобы до четверга проспалась и вернула себе голову.
* * *
Разбитая и оглушённая словами тренера, своей оплошностью и ещё одним недопуском к занятию, Фрэя уныло брела к дому.
Остановившись у канала, она опустила сумку с луком на мостовую, сунула руки в карманы и прислонилась к перилам. Йозеф уже курил на пороге, значит, ресторан закрывался. Она так долго шла? Видимо, да… Парень не заметил её, а она не стала окликать. Фрэя смотрела на окна мансарды, исходившие ровным холодным светом. Две недели назад она приняла это синеватое зарево за то, какое бывает от экрана телевизора, но сейчас видела, что ни бликов, ни движения в мёртвом свете нет.
Задёрнутые шторы днём, могильный свет ночью, обессиливающая тишина дни напролёт, и внезапные прорывы этой натянутой плёнки беззвучия – такие, что давишься выпрыгивающим из груди сердцем, прислушиваясь, сталкиваясь с необъяснимым, задумываясь…
"Что с тобой не так, Лиам Хедегор? Что с тобой не так?"
Поймав себя на том, что опять начала кусать губы, Фрэя тряхнула волосами и оттолкнулась от перил. Плечи передёрнуло – ночи всё ещё были холодные.
* * *
В парадной горел свет. Пожав плечами, Фрэя придирчиво осмотрела ковровую дорожку, отыскивая следы вчерашней "носокрови". Ничего не увидев, она удовлетворённо хмыкнула. Всё-таки, хороший она выбрала цвет.
Мысленно гладя себя по голове, она отсчитывала ступени, поднимаясь: пятнадцать шестнадцать… семнад… цать. Фрэя застыла, чувствуя, как спина леденеет, как дыхание, застряв на полпути, дёргает гортань, а сердце бешено колотит между висками, набирая децибелы.
По полу перед дверью в её квартиру была размазана кровь.
Много.
Взгляд упёрся в отпечаток ладони, сдвинулся на россыпь тёмных капель, на длинный мазок пальцами и круглые разбитые ударом о мрамор кляксы, уводившие на деревянную лестницу.
Вот оно. Снова. Ударом под дых. Маховик экстремального соседства раскачивался, и Фрэе страшно было даже представить, как будет выглядеть высшая точка его амплитуды.
На мгновение в висок клюнула голосом разума робкая мысль: "С Лиамом что-то случилось, надо подняться к нему и спросить. Это его кровь, ведь тут никто больше не мог быть. Никто, кроме него…"
"Или кто угодно – вместе с ним", – прошипел голос ужаса.
В этот момент наверху хлопнула дверь, и Фрэя подскочила, будто её током ударило. За секунду перемахнув оставшиеся ступени, она вонзила ключ в замок, влетела в квартиру и, едва не грохнув дверью, вовремя придержала её, бесшумно затворяя. Приклеившись к глазку, она увидела как раз сбегавшего по лестнице соседа. Не уверенная, что сдержит уже поползший по горлу скулёж, Фрэя зажала рот ладонью.
Лиам остановился посреди площадки, настороженно глядя на дверь. Прислушиваясь.
Фрэя не могла даже моргнуть. Казалось, в глазах лопаются сосуды от того, что она видела.
Лицо альбиноса от подбородка до скул измазано в крови.
Тонкая кожа под глазами воспалена, будто её часами тёрли и скребли.
Белая футболка от груди до пояса залита красным и липнет к телу.
На руках видны бледно рыжие разводы, какие остаются от плохо смытой…
"Плохо смытой… подсохшей… Господи боже, сколько на нём крови!"
Лиам всё стоял, и взгляд его, казалось, стекленел. Ведро, которое он держал в руке, ещё покачивалось после бега, вены на предплечье вздулись, напряжённые.
"Хватит. Хватит смотреть. Отвернись от меня!!!" – Фрэя чуть было не прокричала это, и она бы не сдержалась, если бы Хедегор не отвёл глаза.
Он поставил ведро, выудил из него тряпку и начал, ползая на коленях, вытирать пол.
Фрэя закрыла глаза, боясь сдвинуться. Если дверь щёлкнет, скрипнет, как угодно выдаст её присутствие, Лиам всё мигом поймёт и…
Что "и", Фрэя не могла додумать. Не хотела. Запретила себе.