Затем, почти в торжественной обстановке, помощник воеводы выписал девять свитков… да всего девять, остальные до того момента не дожили. Предъявителю этого свитка в городище полагался почет и уважение… это в моральном плане, в материальном же, полагалось пятьсот ноготков золотом и жеребец из княжеских конюшен, хотя, как сказал Тарин, если бы выжило больше десятка, то отделались бы просто жеребцами. Обоз в городище собирался выдвигаться только завтра к обеду и мы, покинув шатер воеводы, завалились все вдевятером у телеги с водой и уснули.
Глава 29
Проснулся сам, никто нас не будил, не осмелились… Я уже более-менее научился ориентироваться во времени по солнцу, и судя по его местоположению на небе, сейчас часов одиннадцать утра. Кое-кто тоже проснулся и копошится с вещами собирая снаряжение, Талес, вытряхнув содержимое двух ранцев что-то перебирает, Тарин еще спит.
- Что-то потерял? - подсел я к Талесу, с полным котелком чистой воды из бочки на телеге, к слову из колодца в городище, сушняк одолевал.
- Уже нашел, - ответил он, еле разжав опухшие губы.
- Красавец! - посмотрел я на него с сочувствием.
- Ерунда, заживет, а вот два зуба жалко…
- Я что хотел спросить… - оглянулся я по сторонам и убедился что лишних ушей нет, - куда ты теперь, и что собираешься делать.
- Ты знаешь что…
- Один не справишься.
- Попробую.
Да уж, характер у парня, княжеский одним словом…
- Сгинешь в одиночку.
- Что ты предлагаешь?
- Блюдо мести нужно подавать холодным, - вспомнил я старый фильм.
- Еще немного… и моя месть протухнет и начнет смердеть.
- Талес, у меня тоже есть счеты к… в общим я еще не знаю точно к кому, но обязательно выясню, но знаю точно, что люди эти имеют непосредственное отношение к знати Трехречья и власти. Мы можем объединить наши усилия, но для начала нужно вытащить одного хорошего человека с угольных копей.
Талес посмотрел на меня, нет, не зло, а как-то колюче что ли, закрыл верхний клапан ранца, закончив складывать свои вещи и резким движением затянул кожаный шнурок на крючке-замке.
- Я помню, что обязан… хорошо… я помогу тебе, но просить тебя помочь мне я не могу и не буду.
- Гордость не позволяет? - хмыкнул я.
В ответ Талес промолчал.
- Тогда наймешь меня, - улыбнулся я.
Талес поднял глаза, тоже хотел улыбнуться, но застонал и схватился за губы.
- Это будет смертельно опасно, - ответил он через минуту, - рискованно… и скорее всего бессмысленно.
- По большому счету Талес, любая месть бессмысленна, а вот восстановление справедливости очень даже имеет смысл.
- Ты хочешь сказать, что готов рисковать жизнью за справедливость?
- Готов, во всяком случае, у меня на ближайшее время именно такие планы, и они совпадают с твоими. И мне и тебе для осуществления этих наших планов нужны союзники, скажем откровенно, но двойне хорошо, если у союзников совпадают цели.
- А Тарин?
- Что Тарин?
- Он тоже союзник?
- Лучшего союзника чем Тарин, ты не найдешь во всем княжестве… Он один раз уже спасал жизнь твоему отцу, он предан ему, даже мертвому… и из-за людей которые виновны в смерти твоего отца он потерял все… близких людей, земли и будущее и Род.
- Давай вернемся к этому разговору, когда прибудем в городище… люди просыпаются уже.
- Хорошо.
После обеда в городище отправилось три длинных фургона, которые повезли тело погибшего походного воеводы, четверых раненых икербов, которых нашли на поле боя и нас восьмерых… Да, уже восьмерых, во сне, судя по всему от внутреннего кровотечения, умер еще один наш, из ополчения. Всех других погибших сожгут на плато, и наших и икербов… тут так, полное уважение и прощение погибшему в бою, мертвым воинам нет позора и по местному верованию, Большая Луна примет их всех одинаково, и те, кто с остервенением и ненавистью вчера бился на плато, после смерти стали братьями навечно…
Солнце уже шло к закату, когда мы подъезжали к городищу. Нас остановил для проверки разъездной княжеский дозор, с ними в компании также были двое из судейской стражи. Но когда поняли, откуда едет наш обоз, и кто его пассажиры, попросили разрешить сопроводить нас до городской площади, это было для них большой честью. По прибытию в городище икербов сразу увели куда-то, тело походного воеводы переложили на открытую телегу и увезли в здание Совета Хранителей, где его собирались кремировать по какому-то "воеводскому" обряду. Ну а нас расположили в казармах регулярного княжеского войска. Долговязый вояка проводил нас и сказал, что мы можем оставаться в расположении неделю, это у них что-то вроде периода реабилитации, наверное. Обещали трехразовое питание в придачу с почетом уважением, а завтра у нас предстояла встреча с князем ну и собственно получение от него всяческих вознаграждений, и моральных и материальных. Когда мы расположились в казарме, долговязый повел нас в баню. Всю одежду долговязый сказал отдать двум толстым теткам на стирку и ремонт, что мы с превеликой радостью сделали. Плечо к слову начало "дергать", что ничего хорошего не обозначало, в пути я перевязывался пару раз конечно, но рана однозначно воспалилась, мизинец и безымянный пальцы постоянно немели. После бани немного отпустило, но я все равно пожаловался местному лекарю в казармах, который пытал меня почти час, предварительно напоив какой-то гадостью. Он снял швы, промыл рану, нова зашил и засыпав ее каким-то порошком наложил повязку… кровищи снова натекло.
- Завтра утром придешь, а сейчас иди, и выпей чего покрепче… будет болеть, а выпьешь, то хоть поспишь спокойно.
Зелье что дал выпить мне лекарь, кроме не сильно обезболивающего эффекта, изрядно замутило сознание и я на "автопилоте" пришел в казарму.
- Есть у нас что-нибудь впить покрепче? - спросил я Тарина тяжело опустившись на топчан.
- Есть, - ответил за Тарина Талес и протянул мне флягу покойного Сагала.
- О, то что нужно, - ответил я и приложился несколько раз.
В казарме кроме нас восьмерых никого не было, "все ушли на фронт" как говориться, в соседней казарме располагалась городская стража, но и она была полупуста, только иногда с той стороны доносился смех и голоса. Мы втроем сидели чуть в стороне от других ополченцев, и у нас была возможность поговорить.
- Тарин, а далеко эти угольные копи? - тихо спросил я, еще раз приложившись к фляге и передал ее ему.
- Прилично… но если конными, то на пятый день доедем. Это на юге, почти на границе.
- Ты был там?
- Да, еще когда служил при славном князе… отвозил туда разбойников на каторгу.
- Охраны много?
- Под сотню.
- Да… многовато, - задумался я.
- Мы купим твоего Вараса… Грешат там этим, и бывает что продают в рабство каторжан.
- О как. А что, не проверяют те же хранители как их подопечные поживают?
- А как проверишь? - улыбнулся Тарин, - был, был да сгинул, может на копях привалило, может другие каторжане забили за пайку, да углем присыпали… всякое там случается.
- И что, вот так приедем и скажем а продайте-ка нам кузнеца Вараса?
- Нет конечно, деньги есть, купим пару халатов вон в старом городище побогаче, да сойдем за купцов, попросим показать тех кто покрепче и из недавно осужденных и выберем три человека вместе с Варасом.
- Зачем три то?
- По одному не продают… жадные.
- Ясно.
- С жеребцами то что делать будем?
- А что?
- Как что, а кормить, поить, обиходить? Много забот с ними.
- А, вот ты о чем.
- Моего можно продать и на фураж и фургон выменять, - вступил в разговор молчавший до этого Талес.
- Решил значит… ты снами?
- Нет… просто, он мне не пригодится.
Я обратил внимание, что Талес немного замкнулся и что-то там себе думает.
- Эй, княжий сын… а что это ты удумал, - наклонился к нему и тихо спросил Тарин
- Завтра к нам князь Палей пожалует и, я поквитаюсь с ним.
- Ну и дурак… Сомневаюсь что получится, охранители у него ловкие и глазастые, сгинешь бесславно как убивец и разбойник, опозорив при этом память об отце своем.
- Может это единственная возможность за всю мою жизнь… что бы отомстить, - обиженно ответил Талес.
Тарин оглянулся на сидящих в дальнем углу казармы других ополченцев и тихо, но как-то более чем настойчиво начал выговаривать Талесу:
- Вот ты княжьих кровей, а ума у тебя как у стряпухи на постоялом дворе, хоть храбрости и удали не занимать… Убив Палея ты не отомстишь, ты просто обесчестишь себя и свой славный Род, тебя или охранители сразу убьют или потом с позором казнят. Это судьба сына славного князя Васлена?
Талес молчал, сопел и слушал, а Тарин продолжил:
- Лишить их всего… власти, денег и чести, рассказать людям правду о смерти Васлена и вернуть себе то, что принадлежит по праву Рода княжеского. Вот какой должна быть твоя месть!
Тарин откинулся на стену, и раскурил трубку, которую он плотно набивал, пока делал внушение Талесу.
- Как же мне это сделать?
- Нам Талес, нам… Надо только подождать и сделать все с умом.
У Талеса пару раз чуть вздрогнул подбородок, он отвернулся и уткнувшись в соломенный матрас суть слышно почти простонал:
- Сагал…
- Думаю, что и покойный Сагал поддержал бы Тарина, - похлопал я по плечу Талеса.
Он снова сел развернувшись к нам и сказал:
- Хорошо… Двадцать лет ждал, подожду еще немного.
- Вот это другое дело, это разумно, - сказал я и потряс флягой, на дне еще плескалось, и я протянул ее Талесу, - расскажи нам свою историю.