-Наш близкий друг, тоже джинн, господин Ракшас, оставил на время свое тело, и дух его тоже оказался поглощен одним из этих воинов, - сказал Джон. - Он сможет пережить процесс изгнания духов из терракотовой армии?
-Сомневаюсь, - ответил хан. - Если бы я знал, какой именно воин поглотил вашего друга, я проявил бы при изгнании духа дополнительные меры предосторожности. Но в этой армии больше восьмидесяти тысяч воинов. Не думаю, что удастся найти среди них именно того, кто вам нужен. Мне здесь, в Сиане, и так предстоит большая работа.
-Бедный господин Ракшас. - Джон, сидя внутри Джалобина, закусил губу. - Он пытался отвлечь воина-дьявола в храме Дендур от меня и Фаустины. Уводил его подальше, чтобы мы успели сбежать. Мне так его не хватает...
Все услышали, как Джон-Джалобин сглотнул слезы.
-Мы все будем по нему тосковать, - кивнул Нимрод. - Он чудный и мудрый друг.
-Жизнь и смерть - это одна и та же нить. Просто на разных концах она называется по-разному, - сказал Великий хан. - Постарайтесь запомнить: была глина - стала чашка. Чашка полезна нам потому, что перестала быть глиной. В глухих стенах вырубают двери и окна, и помещение становится для нас полезным. Полезна пустота, небытие. Одновременно это и самая большая радость.
-Непонятно, - призналась Филиппа.
Великий хан погладил ее по голове.
-Слова правды всегда туманны, - произнес он - Но поверь, дитя мое, большие подвиги складываются из малых. Из таких, какой совершила ты.
-Она и вправду героиня, наша Филиппа! - подхватил Джалобин. И Джон, который по-прежнему находился в теле дворецкого, радостно с ним согласился.
-А еще, девочка, у тебя воистину великое сердце, - продолжал хан. - И в награду я дарю тебе эти земляничные тапочки.
Хубилай наставил длинный ноготь на ноги Филиппы, и на них появилась пара красивых туфелек-шлепанцев.
-Большое спасибо, Ваше Императорское Величество, - сказала девочка. - Но разве они земляничные? Они же золотые!
-Да, но пахнут земляникой, - возразил Великий хан.
-Как здорово!
-У меня к вам маленькая просьба, господин Хубилай, - сказал Джон устами Джалобина.
Великий Хан кивнул.
-Вы ведь будете проводить экзорцизм в музеях мира? Насколько я понимаю, после Сианя вы именно это и намерены сделать. Пожалуйста, освободите духа из храма Дендур в музее Метрополитен в Нью-Йорке. Это мой приятель, Лео Полита, он был Ка-слугой в этом храме сто пятьдесят лет. Если можно, избавьте его от этих обязанностей. Вы не против?
-С удовольствием выполню твою просьбу, - ответил Великий хан.
-Спасибо! - Джон просиял. - Большое спасибо!
-Что ж, думаю, нам пора домой, - сказал Нимрод.
-Надеюсь, мама уже вернулась! - воскликнула Филиппа. - Я так по ней соскучилась! По ней и по моей джинн-силе. Я без нее как без рук. Или даже без одежды.
-Ага, ты чувствуешь себя голой! А мне-то каково? - донесся изо рта Джалобина недовольный голос Джона. - У меня даже тела нет. Теснимся тут с Джалобином. А он точно слон в посудной лавке.
-Буду признателен, если вы, молодой человек, оставите свои личные наблюдения при себе, - негодующе сказал Джалобин. - Джонни, я вынужден делиться с тобой самыми интимными тайнами, и это, знаешь ли, не всегда приятно.
-Я вас понимаю как никто, - отозвался Финлей.
Смерч нес их над Тихим океаном, а потом над всем Североамериканским континентом. Приземлившись глухой темной ночью в Центральном парке, все стали прощаться.
-Ты не хочешь зайти к нам в гости? поздороваться с мамой? - спросила у Нимрода Филиппа.
-В другой раз, - ответил Нимрод. - Надеюсь, отец ваш за это время поправился, мама вернулась, и всем вам есть что сказать друг другу. Так что мы вас на некоторое время оставим одних. В узком семейном кругу.
-А как же господин Ракшас? - спросила Филиппа. - Когда мы уехали, его тело осталось в комнате Джона. Что случается, когда джинн умирает? Его хоронят?
-Поскольку это случилось в доме вашей мамы, она сама решит, как лучше все организовать, - сказал Нимрод. - Скажите ей, что я позвоню из Лондона. И обязательно прибуду на церемонию погребения.
После того как Филиппа обняла на прощание Джалобина и Нимрода, дворецкий позволил Джону - перед тем как мальчик покинет его тело - попрощаться с Финлеем и поблагодарить его за все, что он для них сделал.
-Было познавательно, - сказал Финлей с явным намеком.
-Что ты теперь станешь делать?
-Навещу отца, - ответил Финлей. - Нимрод прав. Надо попробовать с ним помириться. А осенью поеду грызть гранит науки. Пансион-то проплачен. - Финлей и Джалобин-Джон обменялись рукопожатиями.
После этого Джон переместился в тело сестры. И вот Филиппа сошла со смерча, а Нимрод, Джалобин и Финлей полетели дальше в Лондон.
Джон и Филиппа отлично ужились в одном теле на протяжении нескольких минут - пока добирались от Центрального парка до дома Гонтов на Восточной 77-й улице. В конце концов, они были близнецами, а у близнецов редко бывают друг от друга тайны. Кроме того, они решили, что обмениваться мыслями не так уж плохо: так они смогут быстро и подробно, без лишних объяснений узнать, что делал каждый из них за время разлуки.
-А знаешь? - сказал Джон. - Приключения - это, конечно, здорово, но я от них жутко устал. Я хочу попасть домой, получить назад свое тело и увидеть маму с папой. Я хочу есть то, что люблю я, а не то, что любят Джалобин или Финлей. Я хочу снова иметь право на выбор, понимаешь? Снова быть самостоятельным. Снова иметь семью. Ходить в школу. Ну, жить нормальной, обычной жизнью.
-И я тоже, - призналась Филиппа. - Я пойду на кухню, найду что-нибудь поесть, поболтаю с мамой и с папой, посмотрю телевизор, а позже навещу миссис Трамп.
Филиппа остановилась перед газетным киоском, и оба близнеца успели прочитать статью на первой странице газеты "Нью-Йорк пост": "Миллионы детей во всем мире очнулись от массового гипноза. Развеяны чары юного фокусника - неудачника Джонатана Таро".
Радости детей лампы не было предела. Но одновременно они жалели бывшего друга.
-Бедный Дыббакс, - вздохнула Филиппа.
-Помнишь, он любит, чтобы его называли Бакс? - сказал Джон. - Он ненавидит свое имя.
-Интересно, что с ним теперь будет?
-В газете написано, что он исчез. - Джон пожал плечами. - Уж не знаю, что это значит.
-Да, это я тоже прочитала. Читать я умею. Просто интересно, что будет с ним дальше. Я вот прожила без джинн-силы месяц, и это оказалось довольно тяжело. Даже представить не могу, что значит остаться без джинн-силы до самого конца жизни.
-Ага. Точно без руки.
-Ну, Джалобин и без руки прекрасно справлялся. Наверно, в конце концов ко всему можно привыкнуть, - заметила Филиппа.
Добравшись до дома и не обнаружив там маму, дети очень огорчились. Их ожидало лишь мамино письмо, написанное знакомым каллиграфическим почерком. Мама сообщала, что спешит к ним из Иравотума и будет уже очень скоро. Джон заметил, что письмо написано на личном бланке миссис Гонт. Бумага была жутко дорогой - с ее именем и адресом, выполненными специальным золотым тиснением. Пачку такой бумаги мама обычно держала дома, в кабинете, в откидном бюро. Странно... Неужели она взяла такую бумагу с собой в Вавилон? Джон удивился, но потом напомнил себе, что его мать - могучий джинн и вполне может устроить свою жизнь так, как ей нравится.
Неутешительная новость о том, что мама еще не прибыла домой, была - до некоторой степени - скрашена тем, что их радостно встретила миссис Трамп, которая полностью оправилась от своей мозговой травмы. Миссис Трамп выглядела даже лучше, чем прежде, и в ней появились некий блеск и очарование. В дорогущей одежде, с новым жемчужным колье, с новой прической, которая чем-то неуловимо напомнила мамину, эта новая миссис Трамп показалась близнецам весьма изысканной дамой. В домработницы она явно не годилась.
Здоровье их отца тоже почти совсем поправилось. Волосы его были с проседью, но не белоснежны. И он был уже способен стоять, а не только сидеть в инвалидном кресле. Папа оказался даже как-то повыше ростом, чем помнилось детям. Руки у него уже не дрожали, а главное - ушел запах, острый запах плесени, который неуловимо витает над стариками. Мистер Гонт здоровел день ото дня, и Марион Моррисон сочла возможным покинуть Нью-Йорк, поскольку ее призвали к следующей жертве злонамеренного джинн-заклятия. Голос мистера Гонта тоже обрел былую силу. Восстановилось все - вплоть до его постоянного желания командовать.
-Джон, - сказал мистер Гонт. - Иди-ка наверх и воссоединись со своим телом. А ты, Филиппа, тоже иди наверх и верни себе джинн-силу. Когда будете готовы, сразу спускайтесь в библиотеку. Полагаю, нам надо немного поговорить. Мы так давно не общались по-семейному. Так что надо сесть и рассказать друг другу все, что случилось за это время. Мы с миссис Трамп ждем вас в библиотеке.
Заинтригованная Филиппа устремилась наверх. Там Джон вежливо поблагодарил сестру за временное пристанище и вселился назад в свое родное тело.
-Черт возьми, хорошо-то как! - сказал он. - Я снова стал самим собой!
-Прежде чем ты окончательно расслабишься, не забудь дунуть мне в ухо, - сказала Филиппа.
-Что?! Зачем?
-Мне надо вернуть джинн-силу, - объяснила Филиппа. - С твоего разрешения.
-Ладно, - мрачно сказал Джон. - Давай доведем это дело до конца.
Когда все свершилось, Джон сплюнул на пол.
-Не изображай, что тебе противнее, чем мне, - сказала Филиппа, вытирая ухо платочком.
-А ты почем знаешь? - буркнул Джон.