Отвратительная вонь никуда не исчезла по прошествии целого дня и ночи, витала в воздухе с того самого момента, когда легкий бриз невольно принес ее.
Туман выбил из тела пот и вместе с ним озноб. В его пелене братья казались призраками, и я вдруг вспомнил женщину с мертвым лицом, стоявшую у одинокого каменного дома в окружении оборванных детишек. Одиночество имеет много лиц.
- Лучше бы переждать, пока туман рассеется, - сказал Кент.
Всплеск и чертыхание Райка.
- Я в грязи по колено.
Кент дело говорил. Туман не выдержит жара солнечных лучей.
- Хотите здесь подольше задержаться? - спросил я братьев.
Кент ничего не ответил, задумался.
Показавшееся солнце паршиво выполняло свою работу, я никак не мог согреться. Холодный влажный туман пропитал меня насквозь, мутной кисеей висел перед глазами.
- Я вижу дом! - закричал юный Сим.
- Не может быть! - заткнул его Макин. - Какого рожна дому стоять среди…
Из тумана проступили два дома, затем три. Целая деревня. Бревенчатые дома, крытые сланцевой плиткой.
- Что за чертовщина? - сплюнул Роу. Он плевался при каждом удобном случае.
- Может, сборщики торфа? - предположил Грумлоу.
Это казалось более или менее разумным объяснением. Хотя, насколько мне было известно, торфяные болота предпочитают более прохладный климат, но и в таком случае местные жители приходят на болото, собирают торф, а потом возвращаются домой. Они не строят домов на болоте.
В доме слева от нас открылась дверь, и мы все семеро схватились за оружие. Выбежал маленький ребенок, босой, он за кем-то гнался, было не разглядеть, за кем. Он пробежал мимо нас и растворился в тумане. Только слышался плеск воды под его ногами, подтверждая, что он реальный, и зиял чернотой проем открытой двери.
С мечом в руке я приблизился к двери. Она казалась мне входом в склеп, и тянуло оттуда сыростью и гнилью.
- Джейми, ты забыл… - тусклое поблескивание моего меча заставило женщину замолчать. Даже в тумане сталь Зодчих поблескивала. - О! - выдохнула женщина.
- Мадам. - Я чуть заметно склонил голову, не желая опускать ее слишком низко.
- Простите, - сказала женщина. - Я не ждала гостей. - На вид ей было не больше двадцати пяти, светлые волосы, приятное лицо, но из тех, что быстро выцветают, в платье из домотканой холстины, простом, но чистом.
Слева между домами стало отчетливо видно мужчину лет пятидесяти с деревянным бочонком на плече. Он бросил бочонок на стог соломы и поднял руку.
- Добро пожаловать! - сказал хозяин. Поскреб белую щетину на подбородке и пристально посмотрел сквозь туман. - Вы принесли с собой хорошую погоду, юный сэр.
- Что же вы не входите? Входите, - позвала женщина. - У меня горшок на печи, богаты только овсяной кашей, но просим к столу. Ма! Найди хорошую миску.
Я покосился на Макина. Он пожал плечами. Кент таращился на пожилого мужчину, крепко сжимая топор.
- Простите, я - Рут Миллсон. Как невежливо с моей стороны. А это - брат Роберт. - Женщина показала рукой на пожилого мужчину. - Мы называем его "брат", потому что он провел три года в Гоанском монастыре, но не прижился там. - Женщина весело улыбнулась. - Входите!
Что-то промелькнуло в моей памяти. Гоан. Был некий Гоан недалеко от моего дома.
- Ваше гостеприимство на моих друзей тоже распространяется? - спросил я, показывая на Макина.
Рут повернулась, чтобы войти в дом.
- Не стесняйтесь. Еды на всех хватит. Нет ничего хуже пустого желудка!
Я пошел за ней, Макин не отставал. Нам обоим пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о притолоку.
В доме оказалось чисто и сухо. На столе горела лампа, медная, начищенная до блеска, словно фамильная ценность. Царил полумрак, ставни закрыты, будто ночь угрожала ворваться в дом. Макин спрятал меч в ножны. Я не был столь вежлив. В голове вертелась мысль: чего-то не хватает. Или я чего-то упорно не замечаю.
Райк остался снаружи, нависая громадой над столпившимися вокруг него братьями. Они выглядели глупо, сверкая оружием и латами на фоне двух маленьких девочек, со смехом пробежавших мимо. Проковыляла, прихрамывая, старуха с узлом под мышкой, не замечая кинжалов Грумлоу, что-то пробурчала себе под нос.
- Рут, - обратился я к женщине.
- Садись! Садись! - перебила меня та. - У тебя вид полумертвого. А ты еще мальчик. Высоким парнем вымахал, но мальчик. Я-то вижу. А мальчикам надо много есть. Я права, ма? - Неосознанно женщина провела рукой по шее. Белая кожа, очень белая. На солнце она обгорит хуже Райка.
- Права. - Голова ма показалась в проеме дверей, которые, по всей видимости, вели в другую комнату. Седые волосы обрамляли суровое лицо, но мягкие губы сглаживали впечатление. - А как мальчика зовут?
- Йорг, - сказал я. Не место и не время было упоминать свой титул.
- Макин, - представился Макин, хотя Рут смотрела лишь на меня и общалась только со мной, и это казалось немного странным, потому что с обожженным лицом я уже не был таким привлекательным, как раньше, а вот Макин умел находить общий язык практически с любым человеком.
- А существует ли господин Миллсон? - спросил Макин.
- Садись! - повторила Рут. Я сел, Макин последовал моему примеру и занял кресло-качалку у холодного очага. Я приставил свой меч к столу. Женщина лишь мельком на него глянула. Где-то у меня из-за спины Рут взяла куртку.
- Этот Джейми скоро голову свою забудет!
- У тебя есть муж? - спросил я.
Тень пробежала по лицу женщины.
- Два года назад он отправился в замок. Пошел наниматься на службу к герцогу. - Женщина улыбнулась. - В любом случае ты слишком молод для меня. Хочешь, я Сеску позову. Она свежа и мила, как весенний день. - Озорство играло в ее глазах, голубых, как незабудки.
- И что же ты тут делаешь? - спросил я.
Рут была мне симпатична. В ней таилась какая-то искра, и этим она мне напомнила служанку из Логова по имени Рейчел. Я чувствовал себя неловко, так как чувствовал к ней влечение. И после восьми недель путешествия моя неловкость просто бросалась в глаза.
- Тут делаю? - Женщина рассеянно прижала пальцы к губам (красивым губам, следует заметить), а затем начала раскачивать корневой зуб.
Ма вышла из кухни, почерневшим деревянным ухватом она несла глиняный горшок. Макин вскочил, чтобы помочь ей, но она даже не посмотрела в его сторону. Рядом с ним старуха казалась крошечной, сгорбившейся под грузом лет. Она поставила горшок на стол передо мной и положила костлявую руку на крышку, не решаясь ее снять.
- Соль?
- С удовольствием! - Я бы предпочел мед, но я был не в Логове. Подсоленная каша лучше пресной, даже если за неделю за столом герцога Маладона ты съел достаточно соли.
- О, - выдохнула Рут. Она вытащила руку изо рта, на ладони у нее лежал зуб. Не маленький, а большой коренной зуб с длинными белыми корнями в пятнышках темной крови, темной настолько, что она казалась черной. - Простите, - сказала Рут и вытянула руку, словно зуб приводил ее в ужас, но отвести от него взгляд она не могла, глаза у нее были широко раскрыты, взгляд затуманен.
- Ничего страшного, - сказал я. Странно, как быстро сексуальное притяжение может смениться отвращением. Это явление поэты описали как "От любви до ненависти один шаг".
- Может, мы поедим? - предложил Макин.
При мысли о еде мои внутренности перевернуло. Болото исторгало вонь, которая не убывала, напротив, ее словно с новой силой вдохнули в дом.
Ма вернулась с тремя деревянными мисками, одна из которых была украшена резными цветами, и стулом, показавшимся мне слишком хорошим для такого дома. Она поставила миски на стол: мне - с резными цветами, одну - напротив принесенного стула, третью она продолжала держать в руке, растерянно оглядываясь по сторонам, будто что-то искала. Рассеянно она почесала голову чуть выше виска.
- Что-то потеряли?
- Кресло-качалку, - она засмеялась. - Здесь так мало места. Не думаешь, что здесь можно что-то потерять!
Она оторвала руку от головы, в руке остался клок седых волос. Стала видна розовая проплешина. Старуха смотрела на клок волос с ужасом и недоумением, как и ее дочь на свой зуб.
- Говоришь, Рут, отправился в замок герцога? - сказал Макин, сидя в кресле-качалке. - А какому герцогу замок принадлежит? - Макин мог рассеять неловкость ситуации, но ни одна из женщин не посмотрела в его сторону.
Ма сунула клок в фартук и, шаркая ногами, поплелась на кухню. Рут положила зуб на подоконник.
- Верно говорят, что это приносит удачу? - спросила она. - Когда зуб выпадает. Кажется, я однажды слышала об этом. - Она начала открывать ставни. - Пусть солнышко светит.
- Какой герцог правит здесь? - спросил я.
Рут улыбнулась, капелька крови застыла в уголке рта.
- А разве ты не знаешь? Конечно же, герцог Геллетар!
В этот момент я понял, чего мне недостает здесь - мертвого ребенка, он всегда лежал, свернувшись калачиком, там, где появлялись тени. Здесь тени были слишком густые.
С шумом распахнулась дверь, и влетел Джейми. Мальчики в определенном возрасте либо носятся ураганом, либо вообще ничего не делают. Он задел дверной косяк и торчавшим гвоздем содрал кожу размером с монету.
Джейми подбежал ко мне, широко улыбаясь, на верхней губе поблескивали сопли.
- Кто вы? Господин, кто вы? - Он не замечал раны, плоть под содранной кожей блестела и была цветом как свежая печенка.
- Так это земли… - Я не обращал внимания на мальчишку, а пристально смотрел в мутные глаза Рут.
- Конечно же, Геллета. - Она открыла ставни. Гора Хонас к западу от нас. Если ночь тихая и ясная, можно видеть огоньки.