- Эй, милая! - крикнул я, когда в глубине зала мелькнула служанка. - Скажи, пусть принесут мне платье, подходящее для женитьбы. И смотрите, чтобы никаких кружев. - Я встал и положил руку на эфес шпаги. - Ночной Дозор должен был уже вернуться. Идем в восточный двор, послушаем, что они нам расскажут. Вместе с ними я отправил Красного Кента и Малыша Райки, из первых уст хочу знать, чего стоят солдаты Стрелы. - Макин шел впереди, потому что Коддину повсюду мерещились убийцы с кинжалами. Убийц я не боялся, я знал, что таится в густых тенях замка. Макин повернул за угол, в этот момент Коддин положил руку на плечо и остановил меня.
- Коддин, принц Стрелы не собирается подсылать ко мне лазутчика с кинжалом и лицом, скрытым черным капюшоном. Он не собирается подмешивать какую-нибудь дрянь в мой хлеб, который я ем по утрам. Он хочет двадцатитысячной армией стереть нас с лица земли. Он спит и видит себя на императорском троне. Возомнил, что у него есть враг за Золотыми Воротами. Он уже сейчас создает легенду о своей славе и могуществе и не станет пятнать ее подлым убийством под покровом ночи.
- Разумеется, будь у тебя больше людей, тебя стоило бы прирезать без лишнего шума, - поворачивая голову, оскалился Макин.
Дозорные ждали нас, переминаясь от холода с ноги на ногу. Несколько женщин суетились вокруг раненых, обрабатывая незначительные царапины. Я велел командиру Дозора все доложить Коддину, а сам подозвал к себе Красного Кента. Райк, которого никто не звал, потопал за ним следом. Четыре года, проведенные в замке, пообтесали Малыша Райки, хотя при нем оставались его семь футов роста и злобное тупое лицо существа с подлым и жестоким сердцем.
- Малыш Райки, - окликнул я его. Даже не припомню, когда мы с ним в последний раз разговаривали. Несколько лет назад. - Как твоя милая женушка поживает? - По правде говоря, я ее никогда не видел, но, думаю, она, должно быть, была женщиной внушительных размеров.
- Она мне изменила, - пожал плечами Райки.
Я отвернулся, не сказав ему больше ни слова. Было в Райки нечто такое, что на каком-то подсознательном, зверином уровне вызывало во мне неконтролируемую агрессию. Возможно, лишь потому, что он был чертовски огромным.
- Ну, Кент, выкладывай, какие хорошие новости ты принес?
- Их слишком много, - Кент сплюнул в грязное месиво у себя под ногами. - Я ухожу.
- Ну что ж, - я приобнял его за плечи. Кент не отличался габаритами Малыша Райки, он был жилистым, ловким и быстрым. Но не эти качества выделяли его среди прочих - он был убийцей по своей природе. Хаос, кровь, смерть - ничто его не пугало, это была его стихия. В центре кровавого месива он оставался хладнокровным, успевал точно оценивать обстановку, в любой смертельной ловушке находил брешь и выскальзывал невредимым. - На то твоя воля, - крепко сжимая сзади его шею, я подтянул Кента к себе. Он дернулся, но, к его чести, за меч не схватился. - Все как нельзя кстати. - Я оттащил его подальше от дозорных. - Но, надеюсь, этого не случится. Хотя бы в силу здравого смысла. Что мы имеем на данный момент: ты один против двадцати. А разве не такой расклад был в тот день, когда мы столкнулись с тобой на берегу озера в окрестностях Раттона? - На мгновение рот Кента дернулся в улыбке. - Как ты сумел со всеми ими расправиться, Красный Кент? - Я намеренно назвал его Красным, чтобы напомнить, как он стоял, дрожа от напряжения и усталости, весь красный от крови противника, и только сверкали в волчьем оскале его белые зубы.
Кент закусил губу и посмотрел куда-то мимо меня.
- Йорг, их там тьма-тьмущая внизу. Каждому из нас придется драться с толпой. Каждый из нас должен быть в тысячу раз проворнее и сильнее. Вертеться так, чтобы как щитом закрываться одним противником от другого. - Кент покачал головой и снова посмотрел на меня. - Но армия не может действовать как один человек.
В словах Красного Кента была своя правда. Коддин хорошо вымуштровал мою немногочисленную армию, особенно отряды Лесного Дозора моего отца, но во время боя трудно держать единство и действовать слаженно. Приказы не доходят, теряются в пылу боя, заглушаются лязгом стали, умышленно пропускаются мимо ушей; рано или поздно бой превращается в кровавую резню, где каждый сам за себя, и потери растут.
- Ваше высочество, - раздался голос служанки, которая ведала королевским гардеробом. В руках она держала платье.
- Мейбел! - Я широко развел руки и свирепо улыбнулся.
- Мод, сэр.
Следует признать, что старая служанка была с характером.
- Ну да, конечно, Мод, - поправился я. - Принесла мне наряд жениха?
- Если он вам понравится, сэр. - Служанка чуть присела в реверансе.
Я взял платье. Тяжелое.
- Кошачий мех? - спросил я. - Что-то его здесь слишком много.
- Это соболь. - Служанка обиженно поджала губы. - Соболь и золотое шитье. Граф… - она замолчала на полуслове.
- Граф Ренар надевал его на собственную свадьбу. Ты это хотела сказать? - спросил я. - Что ж, если оно было впору тому ублюдку, возможно, и мне подойдет. По крайней мере, я в нем не замерзну. - Мой дядя Ренар задолжал мне за терновник, за то, что убил мою мать и брата. За это я отнял у него жизнь, его замок и корону, но он продолжает оставаться у меня в долгу. И его свадебное платье не сравняет наш счет.
- Тебе лучше поспешить с этим делом, ваше высочество, - сказал Коддин, глаза его так и стреляли по сторонам в поисках подосланных убийц. - Надо еще раз проверить оборонительные укрепления, обеспечить всем необходимым лучников Кенниша и обсудить наше положение.
К его чести, говоря о нашем положении, он смотрел мне прямо в глаза.
Я вернул Мод платье и позволил ей себя одеть на глазах Лесного Дозора. Коддину я ничего не ответил. Его лицо было бледным и тревожным. Он мне всегда нравился, с того самого момента, когда пытался арестовать меня, и даже сейчас, когда осмелился говорить о нашем положении, намекая на капитуляцию. Смелый, здравомыслящий, опытный и честный. Лучшего подданного и желать нельзя.
- Ну все, пора с этим делом покончить, - сказал я и направился к церкви.
- Неужели эта свадьба так необходима? - Коддин упрямо продолжал играть роль, которую я ему назначил: не считать меня непогрешимым и говорить мне правду.
- В качестве твоей жены ей может прийтись туго, - усмехнулся Райк. - А как гостье ей за выкуп позволят вернуться на Лошадиный Берег.
Здравомыслящий и честный. Не понимаю, неужели можно не притворяться, а на самом деле быть таковым.
- Свадьба необходима.
По винтовой лестнице мы поднялись в церковь, минуя рыцарей, закованных в латы. На нагрудниках сквозь мой герб проступал герб графа Ренара, словно я правил здесь не четыре года, а всего лишь четыре месяца. Рыцари благородного происхождения не покинули замок после гибели своего сюзерена - либо по бедности, либо по глупости, либо из преданности долгу - и теперь стояли, вытянувшись в линию. Во внутреннем дворе в ожидании толпился простой люд - присутствие чувствовалось по запаху. Я остановился у дверей, поднял палец, упреждая действия рыцаря, положившего руки на засов.
- Каково наше положение?
И снова я увидел призрак ребенка под штандартами, висевшими крест-накрест на стене. Он взрослел вместе со мной. Несколько лет назад он наблюдал за мной мертвыми глазами младенца. Сейчас на вид ему было около четырех. Я быстро побарабанил пальцами по лбу.
- Так каково наше положение? - повторил я свой вопрос. Дважды произнесенные слова прозвучали странно, потеряли свой смысл, как бывает со словами от многократного их повторения. Я подумал о медной шкатулке, оставшейся у меня в комнате. И это заставило меня покрыться потом. - Не будет никакого положения.
- Желательно, чтобы отец Гомст быстро сказал требуемые в таких случаях слова, - посоветовал Коддин, - и мы бы отправились осматривать наши оборонительные сооружения.
- Нет, - заявил я, - не будет никакой обороны. - Мы пойдем в атаку.
Я отстранил рыцаря и сам широко распахнул двери. Церковь была заполнена народом. Мои подданные показались мне беднее, чем я это себе представлял. Слева - брызги голубого и фиолетового: придворные дамы и рыцари в латах, одетые в парадные цвета дома Морроу и Лошадиного Берега.
У алтаря, опустив голову в венке из лилий, стояла моя невеста.
- Вот черт, - вырвалось у меня.
"Маленькая" было для нее самое подходящее определение. На вид не более двенадцати.
Во времена затишья брат Кент становится похожим на крестьянина, томимого добротой, который ищет Бога в каменных домах, где скорбит и плачет добродетель. Война рвет эти цепи. В бою Красный Кент превращается в божество.
3
ДЕНЬ СВАДЬБЫ
Свадьба была своего рода клейким раствором, который сладкими мгновениями мира и покоя в темно-красном ужасе Войны Ста удерживает разношерстное народонаселение в весьма условном единстве. Последние четыре года эта война держала меня за горло.
Я шел по проходу церкви между богатыми и могущественными представителями знати Ренара, хотя, если быть честным, они таковыми не являлись. Я успел ознакомиться с генеалогическими таблицами - у половины из них ближайшие предки пасли коз. Непонятно, почему они остались в замке после гибели своего сюзерена. На их месте я бы внял совету Красного Кента и через хребты Маттеракса пустился бы в бега с тем скарбом, что уместился бы у меня за спиной.
Миана наблюдала за мной - свежая и благоухающая, как лилии у нее на голове. Если шрам на моей левой щеке и пугал ее, она этого ничем не выдавала. Кончики моих пальцев покалывало от желания потрогать неровный рубец на щеке. На секунду вновь вспыхнул опаливший меня огонь, я стиснул зубы, вспомнив невыносимую боль.