Отфыркиваясь и отплёвываясь, утирая пот и ругая кобылу, Ивашко открывает мне очередную попаданскую "америку". В смысле - это новость только для тех, кто из 21 века. Хотя если подумать… Но ведь надо знать, что об этом нужно подумать.
Как перегоняют массы пленных или заключённых в 20 веке? Классическая картинка - марш пленных немцев по Москве. Толпа человеческого материала выстраивается в более-менее правильную колонну. Можно - по четыре, можно - по сорок в ряд. Людей не связывают, не сковывают - все физически свободны. Но по бокам идёт конвой с огнестрельным, часто - автоматическим оружием. В Москве в роли конвоиров выступают маленькие, довольно тощие советские солдатики, вышагивающие как на параде с трёхлинейками с примкнутыми штыками. Магазин у винтовки - пять патронов, конвоир, навскидку, один на тысячу конвоируемых.
Фактически людей удерживает в построении не реальная невозможность совершить действие, а умозрительный страх смерти.
Если смерть воспринимается как благо, как пропуск в царство всевышнего, например, то такой человек сам идёт на конвоира. Охрана в фашистских концлагерях таких очень любили - стрелок на вышке получал три дня отпуска за каждого застреленного.
Пока нет многозарядного - стада хомосапиенсов перегоняют в других технологиях, ограничивая свободу самой особи в таком стаде. Например - ножными кандалами. Но более эффективными и дешёвыми являются методы с увеличением связности - людей привязывают друг к другу. Тогда и стрелок с мушкетом, и воин с саблей могут, одним выстрелом, одним ударом, остановить связанную группу. Просто свалив любого пленника. А дальше - можно убивать их по одному, пользуясь собственной свободой манёвра.
В Средневековье обычно используется "африканская" вязка. Она была отработана белыми охотниками за рабами в Западной Африке, и эта картинка даже попала в учебники по истории. Рабов вяжут цепочкой, в колонну по одному. Обычно, связывают руки за спиной за кисти, а между связанных рук пропускают общую верёвку. Получается довольно свободное "ожерелье" из бесхвостых обезьян.
Иногда берут два деревянных сука с развилками на концах, связывают их стволами с перекрытием навстречу друг другу, в торчащие вперёд-назад рогатки вставляют шеи перегоняемых рабов. Где и приматывают.
Подобные, "цепочечные", вязки широко используется по всему миру. До изобилия железа для цепей, или до появления автоматического и скорострельного - для страха.
"Русь продаёт в Византию великое множество рабов" - хвастался Ярослав Мудрый подобно какому-нибудь негритянскому царьку из Дагомеи. Этих рабов увязывали цепочечно. Но, кроме русских людей, которых продавали рюриковичи, значительное количество рабов, таких же русских людей, продавали в Византию и степняки. Которые увязывали русский полон не цепочками, а шеренгами.
Не могу сказать - какой именно из степных народов изобрёл этот способ. Но и половцы, и занявшие их место в "мировом разделении труда", татары - использовали одинаковую технологию. Применительно именно к русским рабам при массовых поставках на мировой рынок.
Тут вот какая технологически-географическая тонкость. Полон собирается в лесной местности, а гонится - по лесостепи и степи. Основную часть пути масса рабов перегоняется по довольно большим пустым пространствам. Где пешие люди могут двигаться без дорог, широко, свободно.
"Широка страна моя родная
Много в ней лесов, степей, холмов
Я другой такой страны не знаю
Где так вольно можно гнать рабов".
Причём в исходной точке имеется достаточно древесины, которая позволяет увеличить жёсткость сцепки пленников между собой.
Главный недостаток любой "мягкой сцепки": она позволяет невольникам сократить дистанцию между ними и нарушить целостность связей. Например, перегрызть путы у впереди идущего.
Парные "африканские" рогатки обеспечивают жёсткость связки в паре, но не между ними. Для русского полона применяют другие, более продвинутые, технологии.
В начале пути, где в лесной зоне дороги узки, степняки строят "лестницы": пленников выстраивают по росту в колонну по одному, две длинных жерди кладутся на плечи, а головы закрепляют привязываемыми под подбородком и под затылком поперечинами. Руки погоняемым, естественно, вяжут сзади - за локотки. Ложку ко рту не донесёшь, но штаны спустить или подол задрать - самостоятельно сможешь. Такие конструкции можно увидеть в некоторых исторических фильмах об этой эпохе.
За редкими исключениями степняки стремятся как можно быстрее уйти с Руси. Поэтому русский полон не идёт или бредёт - бежит. Бежит сотни километров до безопасных для степняков мест. Часто - в низовья Днепра. Питание - кусок сырой конины в день. Короткие остановки для отдыха без снятия пут - побежали дальше. Скорость для степняков - вопрос выживания, надежда уйти от погони.
Но любая "цепочечная вязка", и "лестница" - тоже, скорости не обеспечивает. Убирать "слабое звено" из цепи и заново восстанавливать связность - долго, трудоёмко. Вот какой-то гений средневековья и придумал другой способ, вязку - рядную.
Степняки идут на Русь большими отрядами. Пробив порубежье, они рассыпаются на отряды, около сотни человек в каждом, для ловли полона. Выходя назад, они снова собираются вместе. И, уходя от порубежья, вытаптывая траву в степи. По вытоптанному - полон можно и рядами гнать.
Захваченных в неволю расставляют в ряды по нескольку человек, связывают им назад руки сыромятными ремнями, сквозь ремни продевают деревянные шесты, а на шеи набрасывают верёвки; потом, держа за концы верёвок, окружают всех связанных цепью верховых и, подхлёстывая нагайками, безостановочно гонят по степи. Слабым и немощным перерезают горло, чтобы не задерживали движение.
Достигнув относительно безопасных земель, степняки пускают своих лошадей в степь на вольный попас, а сами приступают к дележу ясыря (полона), предварительно помечая каждого невольника раскалённым железом. Подобно тому, как метят скот в степи. Получив в неотъемлемую собственность невольника или невольницу, каждый джигит волен обращаться с ними, как с собственною вещью. Женщин и девушек часто здесь же насилуют, в том числе при мужьях, родителях и детях.
Один удар саблей сзади по ремню, через который продет деревянный шест, позволят отделить немощного от общей связки. Основная масса пленных продолжает бежать дальше, а выпавшего - можно спокойно дорезать.
Очевидец из немцев уже в 17 веке даёт такое описание:
"старики и немощные, за которых невозможно выручить больших денег, отдаются татарами молодёжи, как зайцы щенкам, для первых военных опытов; их либо побивают камнями, либо сбрасывают в море, либо убивают каким-либо иным способом".
Французский герцог, находившийся в польско-татарской армии во время похода в середине 17 века на Левобережную Украину, сообщает:
"Татары перерезали горло всем старикам свыше шестидесяти лет, по возрасту неспособным к работе. Сорокалетние сохранены для галер, молодые мальчики - для их наслаждений, девушки и женщины - для продолжения их рода и продажи затем. Раздел пленных между ними был произведен поровну, и они бросали жребий при различиях возраста, чтобы никто не имел права жаловаться, что ему достались существа старые вместо молодых. К их чести я могу сказать, что они не были скупы в своей добыче, и их крайняя вежливость предлагала ее в пользование всем, кто к ним заходил".
Герцог не уточняет: принимал ли он сам эти "крайне вежливые" предложения, и каких из предложенных ему христианских "существ" - он использовал.
Не ясно так же, обладали ли попки юных украинцев какой-то особой привлекательностью для крымчаков в части "для их наслаждений". А вот блестящая разноплемённая знать в Константинополе-Стамбуле того времени явно предпочитала поляков и украинцев - русским. "Ибо московиты угрюмы и склонны к побегу".
Однако реализация этой национальной особенности - "склонны к побегу" - не обеспечивала беглецу благостного возвращения: на Руси таких не любили.
Начиная с самого первого договора с Византией, русские князья всегда принимают на себя обязательства выдавать всех беглых рабов. Сходные обязательства исполняют русские власти и в отношении Золотой Орды.
Несколько столетий русский человек, сумевший вырваться из чужеземной неволи, воспринимался на Руси не как герой, а как преступник, враг властей и дичь для охоты.
Власти были правы: человек, прошедший ад на византийских или турецких галерах и сумевший оттуда вырваться, уже не боялся ни земных властей, ни мук загробных.
Одним из наиболее известных "московитов", прошедших этим путём, является Иван Исаевич Болотников. Это - редчайшее исключение: бывший холоп князя Телятевского сумел освободиться и вернуться. И - поднял восстание.
Ключевский даёт обобщение набегам степняков:
"В продолжение XVI в. из года в год тысячи пограничного населения пропадали для страны, а десятки тысяч лучшего народа страны выступали на южную границу, чтобы прикрыть от плена и разорения обывателей центральных областей. Если представить себе, сколько времени и сил материальных и духовных гибло в этой однообразной и грубой, мучительной погоне за лукавым степным хищником, едва ли кто спросит, что делали люди Восточной Европы, когда Европа Западная достигала своих успехов в промышленности и торговле, в общежитии, в науках и искусствах".
Ключевский говорит о 16 веке, приведённые выше цитаты - о 17-м. Однако начинать надо, вероятно, с 7-го, с тех времён, когда авары-обры покорили дулебов и завели привычку, въезжая в земли этого племени, выпрягать из повозок своих лошадей, заменяя их молодыми женщинами и девушками из славянок.