Они размеренными шагами подошли к грузовику, ждавшему на берегу озера. Погодин бесцеремонно затолкал Велигорского в кузов и набросил на него брезент, слегка стукнув магазином АКВ по утолщению, образованному головой полковника.
Мирский уселся за руль и посмотрел через темную полосу песка на солдат в лесу. Другая группа играла в лапту ветками и еловыми шишками; казалось, никого не интересовала машина и находившиеся в ней люди.
- Куда мы едем, товарищ генерал? - спросил Велигорский приглушенным брезентом голосом.
- Спокойно, - сказал Погодин и стволом АКВ снова уперся ему в бок.
Глава 38
Хаотическая и покрытая шрамами часть коридора тянулась на протяжении полумиллиона километров, лишенная воздуха и бесплодная. Планы второй высадки на поверхность были забыты; без атмосферы для этого требовалось непомерное количество топлива. Если бесплодный отрезок будет продолжаться более миллиона километров, им придется забыть о своей миссии и повернуть обратно, решил Лэньер.
- Вы думаете, дальше будет так же? - спросила Карен Фарли, садясь рядом с ним. - До бесконечности?
Лэньер покачал головой.
- Забрали же они куда-то Патрицию.
- Вы думали о колодцах? Возможно, они ушли из коридора, и мы не можем последовать за ними.
- Я думал об этом, и у меня есть предчувствие, что они не воспользовались колодцем.
- Опять стена! - объявил Хайнеман.
Они собрались в передней части кабины, Кэрролсон сидела в кресле второго пилота, а Фарли и Лэньер застряли в проходе. Лэньер как-то слишком назойливо ощущал прижатое к нему тело Карен.
Движение трубохода сквозь коридор вызывало головокружение и ассоциировалось для Лэньера с бегом по канализационной трубе. Со всех сторон мимо проносились пурпурные, коричневые и черные пятна, обнаженная грязно-бронзовая поверхность коридора. Впередсмотрящий радар постоянно подавал сигналы с полусекундными интервалами.
- Прошу занять места. Сейчас мы будем замедляться, - предупредил Хайнеман. - На этот раз разверните кресла. Радар по-прежнему направлен вперед. Замедление составит около двух десятых же…
Кэрролсон пристегнулась к креслу второго пилота, очаровательно улыбнувшись Лэньеру.
- Садитесь позади, босс, - сказала она. - Я первая заняла место.
Лэньер и Фарли пробрались мимо ящиков с оборудованием и сели рядом. Лэньер глубоко вздохнул и закрыл глаза; желание стало почти невыносимым.
- Что-то не так? - спросила Карен.
- Нет, ничего. - Он успокаивающе дотронулся до ее руки.
- Вы хорошо себя чувствуете?
Неубедительная улыбка и кивок.
- Что-то не так, Гарри. Я достаточно долго знаю вас…
- Мы будем там примерно через час, - объявил Хайнеман.
- Так в чем дело? - настаивала Карен.
Лэньер глубоко вздохнул и покраснел.
- Я не могу ничего поделать, Карен. Это безумие. Я… испытываю сексуальную потребность в течение последних двадцати часов. Это не проходит.
Она посмотрела на Гарри без всякого выражения, потом ее глаза слегка расширились.
- Вы сами спросили, черт побери, - рассердился он.
- Просто так, вообще?
- Нет.
- К кому-то конкретно?
- Да.
- Кто… или я слишком много спрашиваю?
Он ткнул пальцем в Карен, трясясь от сдавленного смеха и покраснев, как рак.
- Это так забавно?
- Н… нет, - Лэньер наконец справился с собой. - Это безумие.
- Вы никогда не интересовались мной раньше?
- Нет… Вы, конечно, привлекательны, но…
- Тогда заткнитесь.
Замедление уже началось. Карен отстегнула ремни и медленно поплыла к кабине, хватаясь за ручки кресел и багажные сетки под потолком.
- Подождите, - Лэньер попытался удержать ее. Он оглянулся, изо всех сил вывернув шею. - Карен!
Фарли висела в проходе, ведущем в кабину.
- Разбудите нас, когда мы будем у стены, - многозначительно сказала она, задвигая перегородку решительным поворотом рычага. Затем добралась обратно и оперлась коленом о его кресло.
- Простите… - начал Лэньер.
- Ничего особенного. Фарли потянула за замок молнии своего комбинезона и расстегнула ее, открыв футболку с китайским иероглифом на груди, обозначавшим "Кит" - китайское название Камня. Затем быстро сбросила комбинезон и сняла белые шелковые трусики. Лэньер потрясенно смотрел на нее.
- Могли бы сказать и раньше, - укоризненно сказала она. - Все, что мешает вам здраво рассуждать, вредит нашей миссии.
Стянув через голову футболку, она запихнула одежду в карман на спинке сиденья.
Лэньер снял комбинезон, нервно поглядывая в сторону кабины. Карен устроилась на двух соседних сиденьях; замедление трубохода создавало некоторое, хотя и искаженное, чувство направления.
- Вы никогда не включали себя в общественный список, - заметила она, беря Гарри за руку и привлекая к себе. - Уверена, что не из-за излишней застенчивости.
Лэньер с отчаянно бьющимся сердцем дотронулся до ее груди и с нежностью провел тыльной стороной ладони по ее бедрам и животу.
- Мне никогда в жизни не был нужен, кто-то до такой степени, - признался он.
Кэрролсон поднялась по лесенке в середину салона. Фарли и Лэньер уже были одеты и сидели друг напротив друга.
- Еще десять минут, и мы на месте, - невозмутимо сообщила Ленора. Она на мгновение задержала взгляд на лице Фарли, а затем повернулась к Лэньеру: - Похоже, это такая же стена, как и предыдущая, но большей высоты и с более узким проходом - сто метров - вокруг сингулярности. Мы должны сделать те же тесты, что и раньше.
- Согласна, - сказала Фарли.
- Гарри… - начала Кэрролсон, пристально глядя на него.
- Что?
- Нет, ничего.
Она спустилась по лесенке и вернулась в кабину.
- Господи, мне стыдно, - пробормотал Лэньер.
- Почему? Потому что вы человек?
- У меня есть обязательства.
- На Камне нет никого, у кого бы их не было, - улыбнулась она. - Но с тех пор как я здесь, было столько обманывания…
Он невольно усмехнулся.
- Обмана.
- Неважно. Только не говорите, что вы этого не замечали!
Он покачал головой.
- Нет, я действительно ничего не замечал. Начальник обо всем узнает последним.
- Только если у начальника закрыты глаза. Сомневаюсь, что Хоффман оставляет подобное безнаказанным.
- Ладно, значит, я… Я не знаю. Я не стыдлив, но, может, слегка наивен.
- Вы вовсе не наивны. Фарли похлопала его по руке. - И не беспокойтесь. Вы все еще начальник.
Глава 39
Велигорский с трудом сохранял спокойствие. Он охрип и сильно вспотел, от него плохо пахло. Мирский почти жалел полковника.
Торжественно открылся вход в библиотеку третьей камеры, и Погодин с Притыкиным поторопили пленника несколькими хорошо рассчитанными толчками своих автоматов. Мирский неторопливо шел следом.
- Так вот где вы впустую тратили свое время! - крикнул через плечо Велигорский.
- Вы никогда здесь не были? - спросил Мирский, изображая удивление. - Я все же считал вас более любопытным.
- Это бессмысленно, - заявил Велигорский. - Здесь все забито американской пропагандой. Зачем зря терять время?
Мирский громко рассмеялся - больше от злости, чем от веселья.
- Бедный вы сукин сын, - сказал он. - Те, кто построил этот космический корабль, не в большей степени американцы, чем вы и я.
Они остановились перед рядами кресел и хромированных капель.
- Если вы меня убьете, Белозерский и Языков вполне готовы продолжить дело, - сказал Велигорский.
- Я не собираюсь вас убивать. Мы нужны друг другу. Я хочу, чтобы вы сели.
Велигорский стоял, трясясь, словно продрогший пес.
- Кресло вас не съест, - успокаивал Погодин, снова подталкивая его.
- Вы не сможете промыть мне мозги! - взревел полковник.
- Нет. Но, может быть, я смогу обучить вас. Сядьте.
Велигорский медленно опустился в ближайшее кресло, со страхом глядя на каплю.
- Вы хотите заставить меня читать? Очень глупо.
Мирский обошел кресло сзади и протянул руку, чтобы открыть крышку пульта.
- Хотите научиться говорить по-английски, по-французски, по-немецки?
Велигорский не ответил.
- Нет? Тогда, может быть, немного истории? Не с американской точки зрения - с точки зрения наших потомков. Русских, переживших Гибель.
- Меня это не интересует, - сказал Велигорский; отражение его бледного мокрого лица в капле представляло собой почти целиком один большой нос.
- Это то, что американцы скрывали от нас, - пояснил Мирский. - Разве не ваш долг - познакомиться с сокровищем, за которое мы боролись? Ваше руководство не может этого сделать. Они мертвы или скоро будут мертвы. Вся Земля будет покрыта дымом в течение многих лет. Миллионы погибнут от голода или замерзнут. К концу десятилетия в живых останется менее десяти миллионов наших соотечественников.
- Вы несете чушь. - Велигорский вытер лицо рукавом.
- Наши потомки построили этот корабль, - сказал Мирский. - Это не пропаганда. Звучит фантастично, но это правда, Велигорский, и все наши ссоры друг с другом не могут скрыть ее. Мы тренировались и прилетели сюда, и сражались, и погибали, чтобы найти эту правду. Вы будете предателем, если отвернетесь от нее.
- Вы предлагаете поделиться властью? - поинтересовался Велигорский, глядя на него.
Мирский выругался себе под нос и повернулся к аппарату.
- Он будет говорить с вами по-русски, - сказал он. - Он ответит на ваши вопросы и научит вас, как им пользоваться. Теперь спрашивайте.