- Расчет был только на шок. Возмущение, благодаря которому из города смогут прорваться те, кого там заперли. Не военные преступники, не носители страшных тайн - просто люди. Но началось такое… Запоминай на всякий случай: петля - казнь позорная, расстрел - смерть никакая, а от своей кархи, это называется "обернуть оружие" - наивысший почёт, какой только может быть тебе оказан, врагом ли, судом ли или другом… Последнее я тебе уже внушала. Только для моих всадников и это оказалось превысившим меру повиновения властям. Словом, в итоге я осталась при своём закладе, зыбкое перемирие переросло в обстоятельный мирный договор, и я сделалась почетным и почитаемым заложником уже этого продукта высоких умов.
- Но это и совсем невероятно.
- Не думай, что мы многого добились. Лэн-Дархан уцелел, социализма там не нюхали лет двадцать, а позже на всём нашем островке наступило иное время. Противник, правда, эмигрировал без особых средств к существованию. Только знаешь, что из французских дворян периода Великой Французской резни выходили отличные сапожники? А из динанских аристо - лингвисты и библиотекари-полиглоты, металлурги и ювелиры, геологи и этнографы. У них не принято было никакой пыли да грязи чуждаться - лишь бы не моральной.
Ну а мне бывшие узники и будущие эмигранты преподнесли Бархата. Вороной жеребец с приливом арабских кровей, которые нисколько не испортили чистоту наших могучих малюток. Впрочем, это сейчас увлекаются миниатюризацией и возвратом к исконному генотипу: настоящие лэнцы бывают самые разные.
- Я уже понял.
Они переглянулись с усмешкой.
- И что - дело одним непарнокопытным ограничилось?
- Догадлив. То кольцо, что всё время всплывало в разговорах, с ободом в виде виноградной лозы, тоже после того появилось, и принёс его Карен. Надел на палец и говорит:
- Носите не снимая, камень по мере сил не показывайте, а что оно значит - вам либо Эррат, либо еще кто-нибудь старше меня со временем объяснит.
- Карди, а Эррант - это и есть Эррат? По какую сторону стен она тогда находилась?
- Для чужих - не Эррант и не Эррат. Эррата Дари, лучшая из лучших, - поправила Карди. - Примерно то же, что индийская девадаси, но с достоинством и благородством гейши: знаток обрядов и блюстительница традиций, сосуд для новшеств, однако не даёт себя поработить ни тем, ни другим, ни третьим. Ни людям. Из того же гнезда, что Карен, но вту пору они и в самом деле ещё не сравнялись. Была позже официальной спутницей Армора, пока тот властвовал в Лэн-Дархане, ну и моей старшей подругой тоже. Как по-твоему, стоит еще уточнять?
Сорди хотел сказать, что уточнить нужно бы еще многое: насчет силта, и Волка, и того, кем же всё-таки была в Вечном Городе сама Карди, - но не рискнул испытывать ее терпение.
"Еще не вечер, - подумал он. - Этот день пока не кончен - а завтра будет новый, ничуть не менее чудесный".
XII
- Хитра наша милая Эррант, ох как хитра, - проговорила Кардинена, поворачиваясь перед зеркалом то одним, то другим боком. - Так меня удовольствовала, что и отказаться невместно. Память нестираемая. И нарядить тебя в юбку тоже рука не поднимается. Как-то уж чересчур круто, ты не находишь? В фустанелле на худой конец есть нечто брутальное и старогреческое…
- Кажется, без твоей выдумки было бы еще хуже. Я только не пойму смысла и того, и этого, - Сорди дожидался своей очереди покрасоваться, стоя в одной рубахе с рюшечкой понизу и штанах с сапогами.
- Мы с тобой вроде как хранители древней веры в Тергов. Змея - вельми почитаемое здесь хтоническое божество, особенно отражённая в зеркале. Считается, что от того само зеркало имеет право расколоться, ибо не имеет права отражать божественную суть, скрытую под внешним покровом бытия. То есть оно, как и любая картина, тщится проникнуть в душу предмета и не умеет в силу несовершенства своей тварной природы. Дракона нередко так и изображают - с зеркалом в когтистой лапе. А поперёк всего зеркала трещина змеится. Тавтология такая, понимаешь… Кстати, ты своего зеркальца не потерял? Смотри, оно закалённое. И не сдваивай его, не показывай другому такому же - пламень с небес приведешь похуже прежнего.
- То, что ты сказала, - полная правда или нет?
- Умён становишься. Если бы прямо меня лгуньей назвал - мало бы тебе не показалось. Отвечаю: правда, но и верно не вся. И насчет зеркальной магии, и насчет нас самих. Посвятили себя, это верно: но отдать пока не умеем и боимся. Причём оба.
- Я вообще себе такого не представляю. Карди, но ведь тебе ничего не стоит нарядиться в прежнюю одежду.
- Спасибо, милок, что разрешил. Постирать её уже озаботился?
- Ох, прости.
- Да не пугайся: здесь любое бельё отдают в стирку, чтобы своих нежных ручек не мозолить. И здесь, кстати, не горы, чтобы во всём домашнем на улице ходить.
- Почему в городе так не любят разнополые пары?
- Ну отчего же. Вообще-то здесь терпимость. Просто считается, что размножение, в отличие от легковейных телесных услад различного калибра и окраски - дело интимное, и не нужно всем показывать, что вы между собой сговорились. Засмеют. То же с детьми и родителями: не для того и те, и другие в Лэн-Дархан являются, чтобы узы и путы демонстрировать и выказывать субординацию. Вот оттачивать тактику, отрабатывать приемы, ну и развлекаться в промежутках. Как это у вас называется? А, оттягиваться.
- Затейливо. И в самом деле - место карнавала. А есть такие, кто в одиночку ходит?
- Производители и ублажатели. Чьё мастерство ценится более прочих и более прочих идёт в дело после выхода из здешних стен. Ты вот что думаешь по поводу своего личного брака с той самой Софьюшкой? Нет ничего глупее - венчать девственников с тем, чтобы они на своем горьком опыте постигали азы. Но если девушку до замужества не учат быть кухаркой, экономкой, бухгалтером и кастеляншей, юношу - ремесленником и бодигардом, они не стоят в браке ничего. А насчет искусства возлежания вместе и деторождения как побочного продукта муз оба они изначальные профаны, никакие книжки не помогут, даже если и позволены государственным строем. Вот и выходит типа того: он в нее опростался, она захватила воробышка и понесла его по жизни. Супружество - труд тяжкий, даже будучи заключен по сердечной склонности.
- Я понимаю не всё, что ты говоришь.
- Господи милосердый, да ты что - никак девственник?
- Может быть, и да - в твоём смысле.
- А на свой собственный пол лишь тайком облизывался? И с женой не спал? То-то она на тебя пророкам твоим нажаловалась. Чтобы последили хорошенько.
- Откуда ты знаешь?
- На семь пядей в землю вижу. И таким вот сокровищем правоглавники понапрасну прокинулись! Да на тебе в пору было крест ставить. Или там - икс и игрек. Как на святом.
- По-твоему, такое, как у меня, - и вовсе не грех, а…
- Неоценимая и неоцененная доблесть, мой милый. Эх, молодёшенек ты и всю жизнь проходил в шорах, иначе бы знал, что способов, коими ублажает свою плоть человечество с самой первобытности, - буквально океан. Это раздельное владение женщинами и супружеские ячейки - нововведение.
- Знаю о том.
- Энгельсизм-морганизм, ага. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Этнологическую периферию социалисты вытащили в центр, да так и оставили. А то бы поняли еще, что гомо-гетеро-, транс- и прочие, куда более экзотические варианты сексуальности заложены в нас природой изначально. Конструктивный хаотический момент.
- Карди, ты уж слишком преисполнена полемического задора. Я снова мысли не улавливаю.
- Это когда ты ее ловил, скажи? Только и делал, что извращал меня по-своему.
- Что же ты меня не накажешь?
- Коплю обиды.
Во время разговора она сняла своё "исламское" платье и пробовала приладить слуцкий пояс непосредственно к шароварам, делая поперечные витки и перекидывая через плечо, как сари. Выходило странновато.
- А насчет моей затейливой мысли - объясню, так и быть. Понимаешь, истинных геев обоего рода рождается и в самом деле очень немного: это резерв природы, как бы образец, который сам себя множит в пограничных ситуациях, когда нашей общей матери становится невмоготу носить на себе размножившееся человечество. Если гейство как модус поведения перенимают обычные люди - ситуация разряжается. Если его начинают преследовать хотя бы на словах, как в эпоху Ренессанса, или на деле, как в Средние Века, в ход идут чума, французская болезнь, церковный раскол, тридцатилетние и семилетние войны, охота на ведьм, иприт с люизитом и на худой конец испанка.
- Ты переворачиваешь с ног на голову. Болезни и войны мыслятся как возмездие за грех излишней тварности человека.
- Вот как? Тогда пускай меня поправят.
Она сбросила пояс, который лег на пол необъятной пышной грудой:
- Вот, смотай и убери пока. Всякие цепочки и балаболки тоже. Придётся самим к Эрранте нашей наведаться. Порыться в резервах и ресурсах.
- Можно ученику еще спросить?
- Замечаю я, что ученик вспоминает об учтивости в строго определенных ситуациях. Когда вопрос касается скрытой сути дела. Хорошо, давай спрашивай.
- Какая цель нашего исхода?
- А ты сам не угадываешь?
- Клочками, что никак не сложатся в целое полотно.