- А от жены чего же тогда прячешься? Ты же ничего такого ужасного не натворил, чтобы по углам бегать.
- Да вроде нет. Боюсь я ей сказать. Крику ведь будет, слёз…
- Перво-наперво, Борис Сергеевич, усвой: взрослый человек правду говорит и от проблем не бегает.
- Так и я же не бегаю, я её решить пытаюсь! - горячо возразил папа.
- Так она не с той стороны решается! - усмехнулся Симыч.
- Да с какой же?
- Вот что, братцы, - сказал Марусин дедушка, - сегодня у меня переночуете, вечерком ещё всё обговорим, а завтра утром посажу вас на электричку и поедете: ты - домой к матери, а ты - к жене.
- Но я… - снова начал пререкаться папа.
- Без "но", - сказал Симыч, - лошади не держу.
Утром Симыч разбудил нас рано, напоил чаем и надел на папу рюкзак. Встряхнул его за лямки и строго посмотрел в глаза:
- Запомни, Борис Сергеевич, настоящий мужчина - он и в одиннадцать лет настоящий мужчина. В доме он хозяин, с супругою он джентльмен, а детям своим - лучший друг. Последнее, я смотрю, у тебя теперь очень хорошо получается. Ну, с богом! - и Симыч повёл нас на станцию.
На обратном пути в электричке мы с папой опять молчали, но не было уже в нашем молчании той безнадёжности, которая мучила нас по дороге в Чудово. Папка мой как-то даже посветлел лицом, да и я повеселел. Всё-таки не может ошибаться такой хороший и умный человек, как Сим Симыч. Всё-таки есть шанс, есть надежда нам с папой и мамой остаться вместе.
- Миша!!! Это как вообще понимать? Какое ещё Чудово? Какие Орликовы? Уехал, какой-то клочок бумаги матери оставил! Телефон отключил! - начала ругаться мама, как только мы появились на пороге. - Я тут с ума схожу! По стенам уже бегаю, места не нахожу! Заходи, сейчас немедленно встанешь в угол!!! Ой, извини, Борис, - мама только заметила папу, - но сейчас лучше иди домой. Миша, дома будешь сидеть под замком, и никаких друзей!
- Мам, - робко я попытался вклиниться, - Боря - он мне не друг…
- Ну тем более. Раз уже не друг, пусть домой отправляется!
- Ну, то есть друг, но не только…
- А кто ещё? - вскинула брови домиком мама.
- Он мне ещё и отец, - сказал я, а папа вздохнул и развёл руками.
- Что?!!! Миш, ты чего? Он же в Монголии у нас, в командировке. Сообщения от него каждый день приходят, всё нормально, пишет… - Мама выглядела растерянно. - Миш, с тобой всё в порядке? Ты здоров? Сам подумай, как этот мальчик твоим отцом может быть?
- Может, - сказал папа.
- Может, - кивнул я. - Сам бы не поверил, но лично присутствовал и во всём участвовал.
- Ничего не понимаю, - пробормотала мама. - Где присутствовал? В чём участвовал?
- В превращении папы вот в него… вот в такого… молодого.
- В каком-таком превращении?
- Да мы сами не знаем, как это всё получилось, - подал наконец голос папа. - Помнишь ту тетрадку, куда я игры для Мишки записывал? Я только поиграть с ними хотел, а там считалка одна, эне-бене-раба… А она - бац! - и сработала.
- Мы смотрим, - подхватил я, - вместо папы уже какой-то мальчик сидит.
- Мальчик? - Мама отказывалась верить в наш рассказ.
- Мальчик, - хором ответили мы.
- Мишенька, там… - мама побледнела, приложила руку к груди и стала оседать вниз по стенке, - в сумочке таблетки… такие… принеси.
Я поскакал в кухню и вернулся с маминой дамской сумочкой в руках. А папа взял маму под локоть и повёл к дивану.
- Боря, - спросил она слабым голосом, - это правда ты? Вы меня не разыгрываете?
Папа кивнул головой, мол, я это, укрывая маму пледом. Я дал маме таблетку, принёс ей стакан воды. Мама немного отдышалась, пришла в себя и сказала:
- Даже если это и так, - произнесла она слабым голосом, - я всё равно требую доказательств.
Папа достал из кармана обручальное кольцо.
- Это и Мишка тебе дать мог.
Папа показал ей паспорт.
- Да Борис дома его бросает где попало.
Папа подумал и достал из шкафа альбом со старыми фотографиями. Нашёл одну свою, где ему было лет двенадцать, и показал её маме, усевшись на пол рядом с диваном.
- Посмотри, Наташенька. Ну это же я, только маленький. Видишь?
Мама заплакала, прижала к себе папину голову и сказала:
- Борька-Борька, что же это за ерунда такая? Как тебя так угораздило? Как же мы жить-то теперь будем?
- Да нормально будем мы жить, - сказал я. - Как люди.
Мама поцеловала папу в макушку и сказала:
- А что ещё нам остаётся?
В этот же день папа, как смог, починил табуретку и ввернул недостающие лампочки. Позвонил декану, попросил отпуск. Извинился за прогулы. Сбегал в магазин за цветами. Вымыл посуду после ужина. Ночевал он снова в моей комнате, на этот раз спальник я ему уступил. Мы немного пошушукались и запланировали на следующее лето большой семейный поход в горы. Папа обещал научить рубить дрова и разводить костёр одной спичкой. Ну и про гвозди, само собой, разговор тоже был.
Утром мама взяла отгул, и мы всей семьёй, чего уже года три не случалось, пошли в кино. В кино я видел, как в темноте папа украдкой поцеловал маме руку. Мама смутилась, улыбнулась и закрыла улыбку рукою. Когда мы шли обратно, папа держал маму за руку. Со стороны это выглядело так, как будто не очень маленький мальчик никак не может оторваться от мамочки. Но я-то знал, я видел, что за руку её ведёт вполне взрослый мужчина.
Я подошёл к нему с другого бока, дёрнул за рубашку и сказал:
- Да ты никак растёшь, старик. Точно, растёшь.
И показал ему большой палец.
Глава 9
О жизни двух мужчин в дикой природе
1 сентября вместе со мной на школьную линейку пошёл мой папа - мой настоящий взрослый папа. Он мог бы, конечно, и не ходить: всё-таки пятый класс - это вам не первый, но я так захотел. Я хотел, чтобы все мои друзья, которые были свидетелями того странного папиного превращения на моём дне рождения, увидели, что мой папа снова стал таким, каким был - большим, серьёзным, высоким, а не тем испуганным бестолковым мальчишкой, каким они видели его перед самыми каникулами. Что у нас снова всё нормально. Что мы стали сильно походить друг на друга за это лето - оба худые и загорелые и очень вытянулись: я на полголовы, а папа так вырос, получается, на целую жизнь. И я как будто прожил эту жизнь вместе с папой. Он мне так однажды и сказал:
- Мишка, ты даже не представляешь, какой шанс тебе выпал…
- Какой, пап?
- Да твой родитель проживает добрую часть своей жизни у тебя на глазах! Вчера он был мальчиком, сегодня - вьюноша, а завтра - молодой мужчина в полном расцвете сил! Ну скажи, кто-нибудь может похвастаться тем, что видел своего отца молодым?
- Да разве этим похвастаешься, пап… Никто же не поверит, если расскажешь.
А вообще, каникулы у нас получились прямо-таки выдающиеся. Нет, сначала мы никуда не собирались. После того как папа наконец собрался с духом и объяснился с мамой, мы решили никуда больше не сбегать и отсидеться дома. Папа, конечно, порывался уехать куда-нибудь - хотя бы к Симычу в Чудово, но мама сказала, что ей спокойнее, когда мы все дома.
Когда папа перечинил все табуретки в доме и все мои игрушки, он даже решил затеять ремонт - мол, давно не делали, на работу ему ходить не надо, так хоть какая-нибудь будет от него польза.
Но мама и этот замысел пресекла:
- Вот ещё! По официальной версии, наш папа гостит в Чесоткине у своих родителей и помогает им перестраивать дачный домик. А к нам приехал на каникулы мой племянник Борис, сын моей сестры Ольги, если кто спросит. Соседи ещё решат, чего доброго, что я решила детей поэксплуатировать в их законные каникулы. Кстати, тебя тут Склочнева похвалила, сказала: "Ваш племянник вроде Мишкин ровесник, а так ведёт себя по-взрослому, вежливый такой, по хозяйству помогает и сломя голову, как Мишка, не мчится, не разбирая дороги. Так посмотришь - вроде мальчишка… А послушаешь - рассуждает как взрослый".
Да, - тут мама немножко призадумалась, - странное дело: Борь, когда ты прежним был, у меня частенько такое ощущение бывало, что будто у меня не один ребёнок, а два.
А сейчас - как будто вы оба у меня скоро в старичков превратитесь - всё сидите, думу думаете, какое-нибудь дело делаете…
- Когда это я вёл себя, как ребёнок? - всполошился папа.
- Как когда? Да почти всегда! За полночь тебя от компьютера отгони, утром тебя разбуди, галстучек тебе найди, а ты ещё бегаешь и кричишь: "Где моя флэшка? Где мой титульный лист?"
- Ну ладно, ладно… - смутился папа. - Важная конференция тогда была, межвузовская.
Соседка Склочнева чуть нас с папой не рассекретила. Однажды мы с мамой столкнулись с ней в магазине.
- Что-то ваш племянник, Наталья Ивановна, как-то чересчур уж заметно в рост пошёл… - сказала Склочнева, взяв маму за рукав курточки.