- Как поживает ваш Мозгоправ? - спросил я между первым и вторым жареным перепелом.
- Мозгоправ?
- Ваш директор. Я так его прозвал. Вера рассмеялась.
- Мозгоправ, ха-ха! На самом деле ужасно точно подмечено. Кому хочешь мозги вправит…
Тут она осеклась и поспешила сменить тему.
К концу вечера мы перешли на "ты".
Когда сели в машину, я сказал:
- Кстати, я живу совсем недалеко отсюда. У меня большая уютная квартира. Джакузи есть… Хочешь, съездим на экскурсию? На полчасика.
Вера полминутки помолчала.
- А что ты говорил в самом начале?
- Так я ничего не прошу. Только предложил… Без всякой задней мысли…
- Ну, может быть, у тебя была передняя мысль?
Я вздрогнул и удивленно посмотрел на Веру. Она улыбалась, и румянец на щеках подсвечивал ее легкую открытую улыбку.
А вы, оказывается, любите пошлости, сеньора!
- Если серьезно, - она уже не улыбалась, - то мне пора домой. Рано утром надо в аэропорт, провожать группу.
- Сами, что ли, не разберутся? - буркнул я.
- У меня на руках все их документы: паспорта, путевки…
- Ну хочешь, я потом отвезу тебя в аэропорт?
- Потом?
- Ну… после того, как мы выпьем чаю или кофе…
- Мы будем пить чай до утра?
Она издевалась. Я приоткрыл боковое стекло и закурил.
- Не обижайся! - Она прильнула к моему плечу. - Я должна ехать…
Я подвез Веру к ее дому. Жила она черт знает где, я с трудом разобрался по карте. Я бросил машину на проезжей части и вызвался Веру проводить.
- Так как насчет поездки на необитаемый остров? - спросил я.
- Вряд ли…
- Почему?
- На самом деле у меня совершенно нет времени.
- Но хотя бы еще раз встретимся?
- Посмотрим…
Я был разочарован. Вера остановилась и повернулась ко мне.
- Ты такой обидчивый? Никогда не воспринимай слова женщины всерьез. Мне же нужно немного пококетничать… Чтобы не показаться слишком доступной?
И она чмокнула меня в губы. Я прижал ее к себе, довольно сильно, почувствовал ее грудь и бедра и продлил поцелуй.
Мой прибор встал и пружинисто уперся в ее ногу. Она отстранилась.
"Пока!" И убежала.
Я проводил взглядом ее оттопыренную попку и побрел к своей машине.
18
Шотландское виски оказалось таким же вонючим, как Вовочкины промокшие носки у костра, но я все же ухитрился проглотить целый стаканчик. Стало так сла-а-авно!
Мы уже раскованно беседовали, как близкие друзья, не избегая и личных тем.
- Он мне надоел, как геометрия! - говорила Света про Вовочку. - Привязался, Квазимодо! Из-за него меня за километр все обходят! На себя бы сначала посмотрел, прежде чем за мной ухаживать! А пахнет от него, как от козла! Еще и брата мне испортил, теперь целыми днями со шпаной слоняется…
- А мои придурки, Фомин и Яценко, думаешь, мне не надоели? - вторила ей Танюша. - Зачем мне нужны эти бандюги! По ним тюрьма плачет, а я в Италию хочу!
- Плюнь на них! - Захмелевший Кузя положил руку на плечо Танюши. От его забавной застенчивости не осталось и следа. - Я с ними разберусь! Вот увидишь!
- Правда? - Танюша совсем растаяла.
- Конечно! А Италия - не проблема. Я уже был там: Рим, Венеция, привато, резервато. Если хочешь, я увезу тебя в этот солнечный рай, май лав. Моего отца собираются в следующем году туда послать…
- Честно?
- Честное пионерское!
Я не ожидал подобного поворота событий. Может быть, втайне о чем-то и мечтал, но вряд ли всерьез надеялся. Думал, выпьем чуток в тесном кругу, расслабимся, поболтаем. Но уже после первых тостов, славивших великое событие, происшедшее в нашей жизни: окончание восьмилетки, пошли такие откровенные разговоры, что мне оставалось только изумляться и пользоваться моментом.
Между нами четырьмя вдруг возникло нечто. Какой-то тайный заговор. Это уже была не просто маленькая гормональная вечеринка на опушке леса. Мы чувствовали себя самыми настоящими заговорщиками, участниками секретной сходки этаких вольных каменщиков, утаивающих свои истинные убеждения и цели от окружающего мира. Это было тревожное и вдохновляющее ощущение.
Не знаю, как это получилось, но вскорости я уже обнимал Свету и наивно тыкался губами в ее щеку.
А совсем осмелевший Кузя радостно и слюняво тискал и целовал Танюшу. Свой фонарик по забывчивости он продолжал держать в руке, и мутный луч витиевато прыгал по сторонам, выхватывая из черноты слайды таинственной лесной чащи.
"Кузя! - донеслись издалека истошные крики. - Кузя, твою мать!"
Я вздрогнул, и моя добыча выскользнула из моих рук.
- Нас хватились! - упавшим голосом констатировал Кузя. - Что делать?
- Да выключи ты свой фонарь! Сейчас свет заметят! - нервно бросил я Кузе.
Он долго тыкал заевшую кнопку и, отчаявшись, ударил фонарик о ствол дерева. Лампочка погасла. Мы затаились. Девчонки заметно волновались.
"Кузя! Кузя!" - кричали по всему лесу.
Я почувствовал себя защитником и обнял Свету за талию. Меня переполняло воодушевление и подогревало ощущение опасности.
Я должен был действовать. Я готов был на любой подвиг.
- Я пойду на разведку, - сказал я.
Меня пытались удержать, но я был непреклонен. Глотнув для храбрости виски, я отправился навстречу приближающимся голосам.
Под ноги попалось упавшее ветвистое дерево. Я приподнял его и с шумом поволок в сторону лагеря. Через пару минут я нос к носу столкнулся с Вовочкой и Фомой.
- Ты где был?! - подскочил разъяренный Фома. Вовочка положил тяжелую руку на его плечо:
- Подожди, Фома, не гони!
- Как где? - удивился я. - Вот дерево нашел. На всю ночь хватит.
Фома недоверчиво оглядел мою находку.
- А где этот раздолбай Кузя?
- А черт его знает. Я его сразу же потерял… Ребята потоптались, закурили.
- Ладно, молодец, тащи к лагерю. - Фома протянул мне сигарету. - На, покуришь потом. А мы этого недоноска очкастого пойдем искать…
Я притащил дерево в лагерь, кинул несколько веток в затухающий костер и бросился назад. По пути встретил заспанную Надежду в окружении веселых и возбужденных одноклассников. Она пыталась руководить поисками.
- Ну-ка, ребята, еще раз все вместе крикнем: "Кузнецов!" На счет три…
Она была почти в истерике.
Тут я понял, что ищут одного лишь Кузю. Отсутствия Светы и Танюши пока никто не заметил.
Соблюдая осторожность, я вернулся на полянку и рассказал друзьям обстановку.
- Я пошел! - сказал Кузя, поправляя пальцем очки.
- Фома злой, как черт! - предупредил я. - Может, не стоит рисковать?
- А другого выхода нет. Чего теперь всю ночь в лесу сидеть?
Я пожал плечами: действительно, он прав.
- Не ходи! - жалостливо всхлипнула Танюша. Она вдруг оступилась и, наверное, упала бы, если б Света не успела ее поддержать.
Я удивленно заглянул Танюше в лицо. Она была совершенно пьяна.
- Света! - сказал я. - Ты должна отвести Танюшу в лагерь и уложить спать. Чтобы никто ничего не заметил. А мы будем отвлекать…
Мы сердечно попрощались - так, будто нам не суждено было больше увидеться…
Кузя объявился. Надежда его крепко отругала, быстро успокоилась и пошла спать. Вовочка и Фома проводили класснуху взглядом, тут же вцепились в Кузю и поволокли его в темноту, на распаханное поле. Я и десяток ребят последовали за ними.
В кругу возбужденных зрителей Кузю крепко держал сзади за руки Паскей. Все молчаливо одобряли: одноклассник серьезно провинился и должен был понести жестокое, но справедливое наказание.
- Ты где, ё, шлялся, курва очкастая? - орал Фомин ему в лицо.
- Говори, блядь! - вторил Вовочка, нанося Кузе беглые удары по печени.
- Я гулял…
- Не надо пи-пи! А почему пьяный?
Тут приблизился подавленный Яцек, которого раньше здесь не было, и тихо сказал, обращаясь к Фоме:
- Танюша в жопу пьяная… Всю палатку заблевала… Тот аж подпрыгнул.
- А кто, бляха-муха, Танюшу напоил? - заревел Фома. - Ну все, ты труп! Признавайся, гондон, у тебя с ней чего-нибудь было?
- Не твое дело! - Кузя пошел вразнос.
Мне вдруг стало очень стыдно, что я трусливо стою в стороне, бездеятельно наблюдая, как мучают моего друга.
Хотелось растолкать ребят, выйти на середину и объявить себя виновником всего происшедшего. Но… я поспешил тщательнее спрятаться за спинами зрителей. Фому трясло от злобы.
- Ах ты тварь! Ну-ка сними стекляшки!
Паскей отпустил Кузю, тот с готовностью снял очки и тут же получил сочный удар в ухо. Он лишь покачнулся, но из-под его свитера вдруг выскользнула бутылка и глухо шлепнулась в борозду.
Паскей вновь схватил Кузю за руки, а Фома поднял бутылку.
- Ни хрена себе! - Он покрутил добычу в руках. - Половина уже отпита…
- Ну-ка дай! - Вовочка протянул руку.
Он сделал несколько внушительных бульков, довольно рыгнул, глубоко втянул носом рукав и вернул бутылку Фоме:
- Самогонка вроде бы… Крепкая, падла!
Фома тоже попробовал (нет, не самогонка - фирма!). За ним последовали Паскей и Яцек. Бутылка оказалась пуста.
- Значит, это ты Танюшу напоил? - опять надвинулся Фома. - Говори, кто еще с вами был?
- Мы одни, больше никого…
- Ну, тогда получай!
Фома с разворота заехал Кузе в челюсть. Виновнику добавили Вовочка и засуетившийся Яцек.
- Палачи! Вам меня не сломить! - Кузя упал, сломал свои очки и теперь, с трудом поднявшись, подслеповато разглядывал обломки. Его подбородок был измазан кровью.
Я не выдержал и решительно шагнул вперед.