- Ха-ха-ха! - залился смехом, похожим на бульканье кипящего на очаге чайника, Абдурахман. - Так и нужно наказывать жадных судей! Да прославится имя Насреддина - защитника бедных!
Тощий злобно глядел на длинноносого. Караванщики с интересом прислушивались к рассказу, перемигивались, не скрывая улыбок,
- Прекрати смех, нечестивец! - грозно крикнул толстяк Абдурахману. - Или мы прогоним тебя - добирайся до города со своим верблюдом один, как хочешь…
Длинноносый покосился на погонщиков и придал лицу серьезное выражение.
- Вот еще случай, - скучным голосом протянул тощий. - Решал я спор между муллой и бедняком. Мулла еще накануне принес мне жирную курицу с цыплятами…
- И она оказалась поддельной, как горшок с медом? - догадался толстый.
- Нет, курица была настоящей, но когда я спросил муллу, что он может сказать в доказательство своей невиновности, то Насреддин, находящийся тут же, крикнул: "Не задавай глупых вопросов, судья! Ведь та курица с цыплятами, которую тебе вчера передал мулла, уже все сказала!"
- Ха-ха-ха!.. - забулькал было Длинный Нос, Но тощий судья продолжал:
- Знай: Насреддин часто пользуется каким-нибудь трудным спором или сложной тяжбой, для того чтобы опозорить судью!
- Меня-то, если на то будет воля аллаха, он не сумеет провести, - ухмыльнулся толстяк.
- А вот как ты, о сын мудрости, решил бы такой спор: жалобщик утверждает, что он стоял все время рядом с дровосеком и подбадривал его, говоря при каждом взмахе Топора: "Вот так, вот так". А теперь дровосек, получив плату за труд, не хочет делиться. Как тут быть?
Толстый продолжал улыбаться, но глаза его стали растерянными.
- Я тоже не мог ничего придумать. Но тут подвернулся ходжа и решил это дело в одно мгновение. Он взял у перепуганного дровосека его деньги и позвенел ими возле уха жалобщика, приговаривая: "Тот, кто не работал, а только болтал, тот получает вместо денег их звон".
- Да прославится мудрый Насреддин! - закричал пронзительно Абдурахман - Длинный Нос.
Толстый судья озабоченно покачал головой:
- Да, он, пожалуй, умнее, чем мне говорили…
И впервые за многие дни улыбка сползла с его круглого, как таз, лица.
А тощий, очевидно, тоже впервые за многие дни, улыбнулся Улыбка получилась какой-то скомканной, более похожей на судорогу, чем на улыбку, но все же это было большим событием для мрачного тощего судьи.
- А вы знаете, - очень громко, чтобы его услышали караванщики, начал Длинный Нос, - как ходжа отвечает на вопросы? Еще в школе, учеником, он прославился решением знаменитой задачи о двух коровах.
- "Две коровы, одновременно проходившие по узкой улице, сцепились рогами. Первая шла слева, вторая справа. Которая может сказать, что другая первая зацепила ее своим рогом?" - скороговоркой закончил тощий. - Про эту задачу ты говоришь?
- Именно про эту, о многомудрый, - приложил руку к груди Абдурахман и продолжал: - Ученики отвечали по-разному…
- Первая виновата, - не вытерпел толстяк.
- Нет, вторая, - сказал тощий.
Длинный Нос хихикнул. Оба судьи негодующе посмотрели на него.
- Вы оба неправы, справедливейшие и достойнейшие, - почтительно произнес бывший великий подслушиватель бывшего пресветлого эмира.
- Так как же решается задача? - удивился толстяк.
- Какая же корова может сказать, что зацепили ее? - вытянул шею тощий.
- Насреддин сказал: "Эх, да где же это видано, чтобы коровы заговорили? Как же вы хотите, чтобы одна из них сказала что-то другой? Из говорящих коров я встречаю только одну породу - судейскую, да и то она, пожалуй, скорее относится к ишакам!"
И Абдурахман довольно забулькал.
- Дурак он, этот Насреддин, - серьезно сказал толстяк. - Я уверен, что я бы смог победить его даже в споре.
- А ответьте на вопрос: что такое нож? - спросил подслушиватель тощего судью.
- Ну… то, чем режут!
- Мудро, о мудрейший! Но знаете ли, что ответил ходжа? "Это пила, у которой еще не прорезались зубы!"
- Хе-хе! - произнес тощий, и было непонятно, кашель это или неумелая попытка рассмеяться.
- А почему охотник, когда стреляет, закрывает только один глаз? - продолжал Абдурахман. - Знаете, как это объяснил ходжа? "Если бы он закрыл оба, то ничего бы не увидел!"
- Ха-ха-ха! - раздался с той стороны, где лежали верблюды, хохот караванщиков.
- Хи-хи-хи! - вторил Абдурахман.
Самодовольный толстый судья нахмурился, а тощий еще так не привык к смеху, что пока больше не повторял попыток улыбнуться.
- Он умеет выворачиваться не только из самых трудных, но даже и из смешных положений, - сказал тощий. - Знайте это! Слышали вы историю с кислым молоком?
- Нет, - скучным голосом ответил толстяк. Он уже начинал понимать, с каким противником ему придется встретиться, и каждая история об остроумии и находчивости ходжи все более и более ухудшала его настроение.
- Однажды в жаркий день ходжа пришел домой и попросил миску кислого молока, говоря: "Нет ничего полезнее и приятнее для желудка в такую пору!" Но оказалось, что дома нет никакого молока - ни кислого, ни свежего. "Хорошо, что нет, - сказал ходжа. - Кислое молоко вредно человеку". Слышавшие это родные зашумели: "Ты противоречишь себе! То ты говоришь, что кислое молоко полезно, то - что оно вредно. Когда же ты прав?"
- Ну, и как он вывернулся? - с интересом спросил Длинный Нос.
- Он ответил: "Если кислое молоко есть в доме - то оно полезно, если нет - то вредно…"
- А слышали вы, как ему дали задачу покрасить материю в такой цвет, чтобы он был ни синий, ни красный, ни черный, ни зеленый, ни желтый, ни рыжий?.. "Хорошо, - ответил ходжа. - Зайдите за этой материей ко мне в любой день, но чтобы он не был ни понедельником, ни вторником, ни средой, ни четвергом, ни пятницей, ни субботой, ни воскресеньем".
- Говорят, он даже брался выпить море, - упавшим голосом произнес толстяк.
- Брался, - вздохнул тощий. - И даже выиграл спор на тысячу монет.
- Не может быть! - воскликнул Абдурахман.
- Он поспорил на тысячу монет с одним баем, что выпьет море, и пришел на берег. Но пить не стал.
- Так как же он выиграл?
- Он сказал: "Я готов начать, но прежде отведите от моря все реки, в него впадающие. Я же взялся выпить море, но не реки…" Понятно, что бай не мог выполнить этого требования и заплатил проигрыш.
- О-о! - застонал толстяк.
Тощий поглядел на своего собеседника и опять попытался улыбнуться.
- Да, Насреддин крепкий орешек даже для такого мудрого и предусмотрительного человека, как ты… А знаешь, как Насреддин взялся перенести гору на своей спине?
- И опять выиграл? - Глаза Абдурахмана загорелись.
- Да. Перед тем как он взялся за это по просьбе хана, он поставил условие: тысяча монет и три месяца полного отдыха для него и его подручных - шайки каких-то босяков.
- Куда он только девает деньги, этот ходжа! - завистливо вздохнул Абдурахман - Длинный Нос.
- Он сумасшедший, - сказал тощий: - он их отдает тем нищим, которые попадаются ему на пути.
- И мне он мог бы отдать деньги?
- Да, если бы ты был бедным дехканином или неимущим погонщиком верблюдов… Ну так вот, пришел срок переносить гору. Насреддин подошел к подножию, прислонился спиной к горе и кричит людям хана: "Что вы стоите, ишаки? Бегите на другую сторону и толкайте. Помогите мне взвалить ее - ведь иначе я ее не смогу унести!" Ну, толкали придворные эту гору, толкали, надорвались, а взвалить, конечно, не смогли… "Ну, если уж вы не можете положить мне ее на спину, то и я вам ничем помочь не могу…"
- Но ведь мы с ним справимся, Абдурахман? - тоскливо произнес толстый судья. - А, Абдурахманчик? Ты не боишься этого бродяги Насреддина?
- Как будет угодно аллаху! - закатил глаза Длинный Нос.
- А еще у меня был такой случай, - злорадно сказал тощий. - Вернее, произошло это не со мною… а с моим предшественником, да продлит аллах его дни!..
- Не хочу я больше даже слова слышать о Насреддине! - замахал руками толстяк. - Пора в путь… Не задерживай врага, чтобы он не угадал твоих намерений, не задерживай друга, чтобы он не терял напрасно времени…
- Слава Насреддину - мудрейшему из хитроумных! - завопил Абдурахман. - Да продлит аллах дни нашего друга ходжи!
- Чтобы следа твоего верблюда не видел я в своем караване! - заорал толстяк, стараясь выглядеть как можно более свирепо. И добавил шепотом: - Абдурахман, поезжай за нами в отдалении… В городе держи со мной связь через чайханщика Шарафа…
Длинный Нос поклонился и пошел к верблюду.
Солнце, которое во время разговора судей прошагало большую часть своей дневной тропы, уже стало заглядывать под навесик.
- Да будет над тобой благословение аллаха! - произнес тощий, прощаясь с толстым. - В городе еще есть достойные люди - Абдулла познакомит тебя с ними. Может быть, удастся тебе справиться с Насреддином… - И ехидная улыбка зазмеилась в морщинах худого лица.
Мрачный толстяк тяжко вздохнул и направился к своим верблюдам.
И караваны разошлись - зашагали каждый своим путем.
На почтительном расстоянии от унылого толстого судьи шага/, верблюд Абдурахмана.
Тишину пустыни нарушил крик. Какой-то человек, прихрамывая, выбежал из-за песчаного бархана и побежал за Абдурахманом, размахивая рукой.
Длинный Нос остановил верблюда. Обливаясь потом, подбежал один из погонщиков караванов тощего судьи.