В большой комнате господствовал телевизор. Папа был весь во власти спортивной телепередачи. Хоккеисты "Спартака" теснили армейцев. Металлический скрежет никак не совмещался с тем, что происходило на экране.
- Одевайся и шагом марш во двор! - взорвался папа. - Там и разбирай машину.
Сын и не думал возражать. Он охотно оделся и ушёл, прихватив с собой дополнительный, более серьёзный инструмент. Через два часа Славик, перемазанный грязью и машинной смазкой, стоял на лестничной площадке и колотил большим универсальным гаечным ключом в дверь родительской квартиры.
Бабушка полтора часа отстирывала ненаглядного внука в ванне, применяя при этом всевозможные порошки, пасты, шампуни…
И вот Славик сидит за столом в мирной, семейной обстановке. Все очень довольны. Особенно папа - его любимый "Спартак" обыграл армейцев.
Мама договорилась по телефону с тётей Верой. Тётя Вера согласилась достать импортное манто из искусственного меха.
Бабушке, как никогда, удались пирожки с капустой.
- Ну как - разобрал свою машину? - добродушно спросил отец сына.
Сын ответил:
- Лазоблал! И свою лазоблал, и твою лазоблал.
Отец часто‑часто заморгал глазами, потом подскочил как ошпаренный, подлетел к окну.
Папина "Лада", которая с утра под окном стояла, наполовину была разобрана.
Как потом выяснилось, Славик отцовскую автомашину разбирал не один. Ему с большой охотой помогал какой‑то дядя. Что за дядя? А кто его знает! Много ходит их тут.
"Дипломат"
Сын мой Вовка в третьем классе учится. Пристал ко мне в начале учебного года - отдай да отдай японскую шариковую ручку с вмонтированными в неё миниатюрными электронными часами.
- Чего? - возмутился я. - Ещё чего! Да я в твои годы ржавым пером писал, привязанным белыми нитками к карандашу.
Вовка в рёв.
- У нас в классе давно уже все японскими ручками пишут, а я один, как дурак, отечественной. Не пойду в школу!
На рёв из кухни прибежала жена.
- Чего ребёнка мучаешь?
- Шариковую ручку мою захотел!
- Отдай - зачем она тебе? Всё равно ничего не пишешь.
- Не дам! Да что это такое?!! Что ни потребует - вынь да положи. Нисколько не жалеет вещи - всё рвёт да ломает. А ты только тем и занимаешься - ему уступаешь.
- Пожалел! Сама куплю! И не одну - три.
И купит. На автобусе в Японию съездит, но купит. Пришлось отдать.
В конце второй учебной четверти скандал разразился ещё грандиознее.
- В школу не пойду покуда "дипломат" не купите!
- Чего‑чего?!! - опешил я.
- "Дипломат" - кожаный, с металлическими краями и никелированным замочком. А то у всех в классе "дипломаты", а у меня, как у дурака, портфель!
- Полюбуйтесь на дипломата! - съязвил я. - Да я в твои годы учебники в сумке из мешковины таскал.
Вовка в рёв. Из кухни прибежала жена.
- Опять ребёнка доводишь? Что ему надо?
- Дипломата захотел. Завтра премьер‑министра потребует. А может быть, сразу президента.
Вовка ещё пуще ревёт.
- Не "дипломата", а "дипломат" - чемоданчик такой - с ручкой, с замочком. Все в классе…
- Не ной, - пресекла его жена. - Нашёл у кого просить! Сама куплю!
И купит. Весь дипломатический корпус на голову поставит, но добудет.
А вчера за обедом Вовка начал рассказывать о том, как один ученик из их класса приехал в школу на отцовской "Тойоте". И я понял - пора продавать свою "Ладу", где гарантия, что завтра половина Вовкиного класса не приедет в школу на отцовских автомобилях.
Светлана Семёнова, г. Рига, Латвия
Весёлая фамилия
У нас в классе любят давать клички по фамилиям. И не только когда фамилия смешная. Кузнецова, например, называют "Кузей", а Коровина - "Му‑му". Кузнецов ещё ничего - терпит, а Коровин - в слёзы. Особенно в первом классе.
Оле Чёрной доставалось потому, что она совсем не чёрная, а беловолосая. Ну не подходит ей её фамилия! А вот Артуру Рыжкову фамилия, наоборот, очень подходит. Но попробуй назови его "Рыжим" - сразу схлопочешь. Наши и не называют.
Легче всего Иванову, Петрову и Сергееву. Никакая кличка к ним не пристаёт. Но Витька Сергеев всё равно недоволен. И всё оттого, что в нашем классе есть Таня Сергеева. Кто бы ни пришёл, обязательно спросит:
- Вы брат и сестра?
- Нет! - в один голос кричат Витька и Танька. - Мы - чужие!
И из‑за этого терпеть друг друга не могут.
Классный руководитель, Анна Борисовна, пыталась с кличками бороться. "Кличка, - говорит, - только у животных, а вы - люди".
И стала рассказывать, что фамилии носили ещё наши предки, и среди них могли быть прославленные люди… И привела в пример знаменитого художника Коровина.
Наш Коровин сразу плакать перестал, заважничал, в кружок рисования записался.
А мне с фамилией повезло. Когда я в первый класс собрался, мой папа сказал:
- Фамилия у нас весёлая. Всех насмешишь.
И он стал рассказывать нам с мамой разные истории из свой жизни. Мы так смеялись! У нас у всех троих фамилия - Поцелуйка. Мама - Лида Поцелуйка, папа - Саша Поцелуйка и я - Антон Поцелуйка.
Правда, в классе не сразу разобрались, что фамилия у меня весёлая. Даже наоборот. Как‑то Анна Борисовна вызывала дежурных убирать класс: "Фалеева, Поцелуйка, Сергеева…" Анька Фалеева как взовьётся:
- Я не буду Сергеева целовать! Он противный!
А Витька Сергеев бурчит:
- Очень надо, - а сам красный как мак.
- Что? Кто сказал целовать? - встрепенулась Анна Борисовна.
- Вы! - хором отвечает весь класс.
Потом все учителя привыкли к весёлой фамилии и стали меня называть просто Антон. Антонов у нас в классе больше нет. Но ребята всегда ждали, когда новый учитель придёт. И уж тогда веселились!
Когда у нас появился физрук, Пётр Петрович, то сразу меня вызвал.
- Антон… - говорит. Тут бы ему замолчать, как все старые учителя делают, чтоб урок не срывать. А он дальше читает: - …Поцелуйка.
Я со скамейки вскакиваю и говорю серьёзно:
- Кого, Пётр Петрович?
- Что кого? - не понимает тот.
- Поцеловать, - объясняю я, а весь класс уже хохочет. - Вы же сами сказали - поцелуй‑ка.
Жаль, Пётр Петрович юмора не понял и поставил мне в журнал единицу.
Говорит: "У нас урок, а не вечер смеха или КВН".
А я обязательно в КВНе буду выступать. Люблю людей посмешить.
Как я стал танцором
В тот день Анна Борисовна меня с уроков раньше отпустила. Проверила тетрадку и говорит:
- Всё хорошо, Бородулин, справился. Иди домой.
Все в классе завидуют, конечно, но делать нечего - сиди, пиши. Я свои вещи взял и вышел. Тихо кругом. Учились мы тогда во вторую смену, больше никого в школе не было. Она у нас небольшая - бывший детский сад. Стою я и радуюсь.
Вижу: рядом с классом большой стенной шкаф приоткрыт. Заглянул, а там - разные рулоны бумаги, старые новогодние колпаки, маски. Я тотчас один колпак примерил, маску натянул. Смешно, наверное. Жаль, никто не видит. И залез в шкаф. "Ребята с уроков пойдут, - думаю, - а я как выскочу. То‑то девчонки запищат!"
Сижу в шкафу, дверь плотно прикрыл. Темно. Тепло. Жду, жду, звонка всё нет. Веки у меня потяжелели, и я заснул. Проснулся оттого, что неудобно спать‑то в шкафу. Дверь толкнул. Смотрю - темно в школе, и за окнами тоже темно.
"Ой, - подумал я, - меня, кажется, в школе закрыли! Как я домой попаду! И мама, может быть, уже ищет".
Я немного испугался. Стал на первый этаж спускаться по тёмной лестнице. За перила держусь, ногами ступеньки щупаю. А из углов как будто кто‑то ко мне руки тянет. Знаю, что это не руки, а наши школьные цветы, но всё равно побежал. Бегу. Слышу в зале топот. В конце коридора в щёлку свет пробивается. Я с разбегу в дверь так и влетел!
Вбежал в зал, а там девчонки в парах кружатся. Учитель танцев, Андрей Васильевич, считает им: "Раз‑два‑три… Раз‑два‑три…"
Все на меня уставились. А я в колпаке стою, маска на груди болтается. Тут Анька Фалеева меня узнала, удивилась:
- Игорь, ты что в школе делаешь?
А девчонки все уже хихикают, шепчутся. Я молчу. Не могу же сказать, что в шкафу спал. Колпак стянул, краснею.
- Игорь к нам в кружок пришёл! - выручил меня Андрей Васильевич.
Я кивнул. А учитель продолжает:
- Отлично! Становись в пару с Аней. Мы быстро танцора из тебя сделаем. Мальчиков нам не хватает!
Я огляделся: мальчиков вообще не было, ни одного. Хорошо, что до конца занятий было недолго. Как окончили, я от девчонок бегом побежал к выходу. А там бабушки, дедушки, мамы толпятся. Вахтёрша, Надежда Андреевна, меня увидела и тоже удивилась:
- Игорёк, ты на бальных танцах был?
Я и тут киваю. А все взрослые как начали меня хвалить: "Какой хороший мальчик! На бальные танцы пошёл… Какое благородное занятие. Полезно для здоровья…"
Учитель подошёл, тоже хвалит:
- У мальчика прекрасные данные. Кто родитель?
- Нет родителя, - бурчу я и быстрее куртку натягиваю. Но тут входная дверь открывается, и заходит моя мама. Лицо у неё встревоженное.
- Игорёша, ты где задержался? Я так волновалась!
- Не волнуйтесь! Он у вас будет замечательным исполнителем бальных танцев, - сказал Андрей Васильевич.
Мама так удивилась, так удивилась. И обрадовалась. Сразу стала учителю рассказывать, что они с папой когда‑то танцевали, что это - гены. Ну, я, конечно, не сказал ей, что в шкафу заснул и в зал от страха забежал.