- Да уж. Действительно удачное. А то прыгнет Юрий в этот вертолет - и: "Здравствуйте, Константин Эдуардович. Что у нас здесь новенького?"
Константин пихнул Любу в бок.
- Еще накаркаешь. По деревянному постучи.
- С удовольствием, - та немедленно запустила руку в постель.
- Эй-эй, - Константин перехватил ее ладонь. - А как же кофе?
- Потом. - Люба обвила любовника свободной рукой. - После свадьбы.
На базе, с нетерпением ожидавшей вертолета с Большой земли, жизнь тем не менее не замирала.
Сергеич подошел к Юрию, держа в руках большой лист.
- Командир, я тут план набросал.
- План? Какой план?
Плотник развернул лист.
- Народ у нас маленько обленился. Жизнь-то худо-бедно наладили. Думаю вот полосу препятствий соорудить. Для разминки.
- Полосу препятствий? Интересно. Давай посмотрим… - Юрий с любопытством разглядывал изображенные на листе рисунки. - Это что у тебя?
- Это? Слоник.
- Слоник? Какой слоник?
- Чтоб перелезать.
- Н-ну… допустим, - согласился Юрий, несколько удивленный образностью мышления мастера. - А это что?
- Это такая горка. Наверх - по лестнице, а вниз уже…
- Я догадываюсь. Сергеич… - Юрий попытался сформулировать ответ так, чтобы не обидеть плотника. - Мысль, конечно, хорошая, только… что-то твоя полоса больше на детский городок похожа. У нас и так уже курилка, как песочница.
- Так я в городе, - смутился плотник, - как раз… по детским городкам. - Он принялся сворачивать лист с чертежами. - Пожалуй, еще поработаю.
- Вот-вот, поработай, - согласился Юрий. - Мысль, в принципе, хорошая… Мысль правильная, - повторил он уже после ухода Сергеича. - Потому что народ действительно что-то стал…
На глаза ему попался Жора, который, повесив гамак на свежем воздухе, благодушно возлежал в нем, пожевывая травинку. Юра направился к нему.
- Жора, ты что прохлаждаешься? Ты разве не на ферме должен быть?
- Привет семье, - удивился Жора. - Сегодня ж воскресенье. - Он почесал живот и мечтательно сказал: - На срочной по воскресеньям два яйца давали.
- Воскресенье? Ты не путаешь?
На базе все дни были на одно лицо. Лично Юра считал, что сегодня суббота.
- Сам глянь, - кивнул Жора в сторону дома. - Лёха, вон, дембельский календарь вывесил.
На стене дома действительно висел мятый лист оберточной бумаги с нанесенными на него цифрами. Некоторые числа создатель календаря уже перечеркнул крест-накрест. Первым неперечеркнутым было число "25", нарисованное красным.
- Видал? - показал Жора. - Красный день календаря.
- Положим, - заметил Юра, - мы и в будни последнее время не шибко напрягаемся. Деревенские уже косо смотрят. Пищу-то мы у них исправно берем.
- Нормально, командир. В деревне у нас Колян с доктором за всех отрабатывают.
- Знаю я, как они отрабатывают. Колян все больше по ночам.
- И чё? Мужик правильно рассудил. Чего ему в гамаке корячиться, когда можно в тепле и с удовольствием.
- А на ферме как? - перешел на другую тему Юрий. - Бодуну еще вчера схрон закончить обещали.
- Ему сейчас не до схрона.
- Он же лося поймать мечтал.
- Ага, - Жора широко осклабился. - А теперь Леху ловит.
- Как это?
- К Олеське своей не подпускает. А та на мотоцикл - и к нему.
Юрий чертыхнулся.
- Ну, приехали. Теперь еще и Алексей. Надо как-то держать себя в руках. Не хватало еще Бодуна против себя восстановить. Что тогда делать будем?
Качая головой, он двинулся по направлению к столовой.
- Прав Сергеич. Народ распустился. Брали бы хоть с Михаила пример, что ли. Вот уж кто целый день как пчела трудится.
Зайдя за угол дома, Юрий вынужден был резко отшатнуться. Огромный мясницкий нож, прошелестев мимо его лица, смачно врезался в стену. Стоявший в нескольких шагах от нее повар держал за лезвия еще пару ножей.
- Ты что, Михаил, охренел?! - заорал Юрий, придя в себя.
- Виноват. Не заметил.
- Виноват… Тебе что, больше заняться нечем?
- Так особо и нечем, - пожал плечами повар. - Обед вроде сготовлен.
- Шел бы в деревню, если делать не хрен.
- А на фига? Баб разобрали, а обед там и без меня варить умеют.
Юрий резко развернулся и направился в казарму.
"Надо что-то делать. И немедленно. Пока еще не поздно. Иначе здесь скоро будет не база, а черт знает что".
Взбежав по ступенькам, Юрий рванул дверь на себя. Дверь не поддалась.
- Что за ерунда? - удивился Юрий.
Он попробовал дернуть дверь еще раз - с тем же эффектом. Юрий забарабанил в нее кулаком. Это возымело действие. Через некоторое время дверь приоткрылась, в проеме показались голова и плечо Николая. Судя по состоянию плеча, остальные части его тела также не были обременены одеждой..
- Какого черта ты заперся? - спросил Юрий.
Николай виновато потупился.
- Так, Юра… Тут Марья подошла.
Услышав эти слова, Синицын открыл рот, закрыл рот, потом снова открыл.
- Вы, мужики, совсем обалдели, - только и смог сказать он. - Здесь у нас что - воинская часть или публичный дом?
Николай отвел глаза в сторону.
- Скажешь тоже, публичный дом…
- И скажу! Я вот что скажу. Через полчаса в песочнице… тьфу!..в курилке - общее собрание. Явка обязательна. Ответственный - ты! - Юрий ткнул пальцем прямо в лицо Николаю.
- Юра, так половины ж народа нет, - ответил тот. - Леха где-то с Олеськой гуляет, доктор в деревне на приеме, Саня к пруду пошел, с аккумулятором.
- Это еще зачем?
- Рыбу хочет попробовать током бить.
- Значит так. Чтобы через час…
- Через час точно не успеть. Давай через два?
- Хорошо, - сдался Юрий. - Чтобы через два часа все были в сборе.
Не слушая возможных возражений, он развернулся и ушел. Возражений не последовало.
- Чего это на него нашло? - пробормотал Николай. - Жорик! - крикнул он, завидев "начальника охраны". - Дай сигнал, чтоб народ сходился.
- Ладно.
Жора спрыгнул с гамака, подошел к разложенному посреди курилки костру и неторопливо поджег растопку. Дождавшись, когда займется пламя, он скептически осмотрел результат и пробормотал:
- Хвои надо кинуть, а то дым жидкий будет. Не заметят.
На доме Терентия висело уже привычное для деревенских объявление: "Доктор Левинсон ведет прием амбулаторных больных с 12.00". Правда, теперь между словами "Левинсон" и "ведет" была пририсована "птичка". Над ней значилось важное дополнение: "и народная целительница Алена Сизова". Соответственно, в слове "ведет" последняя гласная также была заменена на "у". Этим нехитрым способом Виктор Всеволодович пытался убить двух зайцев сразу. Во-первых, приобщить-таки недоверчивых жительниц села к современной медицинской помощи. А во-вторых… Убийство второго зайца относилось к категории сокровенных личных тайн доктора Левинсона.
- Большое вам спасибо, Алена, что согласились присутствовать, - поблагодарил он девушку, скромно сидевшую на лавке в "анбулатории". - Эти дуры старые меня почему-то боятся. Семеновна вон до сих пор за версту обходит. А с вами им спокойнее будет.
- Не за что, - Алена с любопытством следила за приготовлениями доктора к началу приема. - Чего ж не глянуть, чему в городе-то учат.
- Пожалуйста, пожалуйста. У меня нет от вас никаких секретов.
В избу с улицы заглянул Терентий.
- Как, доктор? Пущать или обождать пока?
Виктор осмотрел свой импровизированный кабинет. Рядом с рукомойником висело чистое полотенце. Вынутые из чемоданчика прибор для измерения давления и стетоскоп лежали на крахмально-белой скатерти.
- Пожалуй, можно начинать, - решил он. - Мы готовы.
Терентий скрылся. С улицы послышался его голос.
- Петровна, заходь!
Через некоторое время в избу действительно зашла Петровна. Невооруженным глазом было заметно, что старушка сильно нервничает.
- Здравствуйте, - поклонилась она. - Утречко доброе, Алена.
- Здравствуй, Семеновна, - поздоровалась девушка.
- Проходите, пожалуйста, - пригласил Виктор. - Садитесь.
Петровна села на лавку рядом с Аленой и вперила в доктора напряженный взгляд.
- Чем я могу вам помочь? - спросил Виктор. На этот раз, помня о предыдущем фиаско, он решил использовать только те фразы, в которых при всем желании трудно было найти второй смысл.
- Так… Алена вон знает, - Петровна повернулась к девушке. - Поясницу вчерась опять скрутило. В избе-то подметала когда, наклонилась чуток, а уж расклониться никак. Так прихватило, так прихватило…
- Ты чего, Семеновна, мне-то говоришь? - перебила ее Алена. - К доктору пришла, с ним и беседуй.
Петровна немедленно обратилась к врачу:
- Извиняйте. Так вот, говорю, поясницу вчерась скрутило. В избе подметала когда…
- Достаточно, - остановил ее Виктор. - Я все понял. - Он показал на кушетку, установленную у стены и также накрытую чистой белой простыней. - Ложитесь.
- Это к чему? - насторожилась Петровна, напуганная страшным рассказом Семеновны.
Виктор Всеволодович сделал глубокие вдох и выдох, помогая себе успокоиться, и предельно вежливым голосом сказал:
- Прилягте на скамью. На живот, пожалуйста. Раздеваться не надо. Я должен осмотреть ваш позвоночник.
Петровна проявила неожиданную сообразительность.
- А как же ты его посмотришь-то, ежели не раздеваться? - спросила она.