- С головы до пят - моряк, С детства юнгой еще был. Учился, воевал, снова учился. А теперь вот и комиссии возглавляет. Мы вместе с ним служили. И воевали, и тонули, и раненными были… Как в нашем городе, так и навещает меня. Вот и сегодня…
- Я, папа, знакомила Остапа Ибрагимовича, когда адмирал приезжал, - вставила Леля.
- И отлично, Лельчик, сейчас же пойду к нему и поговорю о деле, Остап Ибрагимович, - встал и надел капитанскую фуражку Ступин.
- Может, и мне с вами, Иван Лукич? - вскочил с готовностью Остап.
- Нет, нет, я сам, так будет лучше. Уверен, что добро я от него принесу.
Когда капитан ушел, Остап с улыбкой взглянул на Лелю.
- А почему адмирал Кузин не остановился у вас?
- Он же с комиссией… Городские власти принимают его у себя не то на даче, не то на пароходе, - ответила квартиросдатчик.
- Как же капитан найдет его? - удивился Остап.
- Раз пошел, значит знает, где его застать. Отец же не пьет, здоровье не позволяет, так что он не компаньон адмиралу. Тот проведал его и…
- И туда, где банкет, - засмеялся Остап. - Ну, за наше знакомство, за прибытие в Мариуполь, - откупоривал шампанское он с этими словами. После выстрела с пеной, разлил по бокалам и они выпили.
Леля кокетливо сказала перед этим:
- За ваше хорошее житье у нас, Остап Ибрагимович.
- Вас зовут дома Лелей, как вы сказали, зовите и меня не длинно - Остап. Идет?
- Идет, Остап… - рассмеялась молодая женщина.
Был вечер. За окном спадала жара. В порту перекликались катера и пароходы. Открыл и тут же закрыл свой световой глаз морской маяк, чтобы через секунды открыть его снова. В комнату донеслись откуда-то звуки вальса.
- Это с танцплощадки в парке, - пояснила Леля. - Вы любите танцевать?
- Еще как, - засмеялся Остап, глядя на выпирающие из лифчика груди молодой женщины. Ему страстно захотелось в этот миг ощутить их, прижаться к ним, и он сказал - А не пойти ли потанцевать и нам, Лелек?
Люди любят ходить в парки, которые называются не иначе как парки культуры и отдыха. Безымянных парков нет, они носят определенные названия. Парк культуры и отдыха имени такого-то знаменитого писателя, революционера или героя гражданской войны. Названий множество. Не будем их перечислять, так как нам пришлось бы упомянуть и старые дореволюционные названия. А их не счесть. Достаточно сказать, что парков, летних садов и садиков, даже в малых городах не менее двух. А в больших их более десятка. Если умножить на среднее число, да на количество городов! Наверное и статистика не осилит такой подсчет. Ведь не знает же она сколько в стране стульев. Не знает она и как организовывается культурный отдых в парках, летних садах и садиках. Возьмем к примеру парк, куда отправились Остап и Леля.
Все кругом хорошо, по-летнему: и вечернее чистое небо, и зелено, и цветы на клумбах, и бриз свежий с моря, и улыбки кругом гуляющих граждан, и детский веселый смех на качелях. Одним словом все хорошо, все чудесно. Вы пришли отдыхать в самом радостном, благодушном и приподнятом настроении и не будем сердиться и нервничать. Прочь дневные служебные и домашние заботы. Вы пришли отдыхать и точка.
По пути Остап весело говорил своей даме:
- Из всех танцев я люблю танго и медленный вальс. Иначе его называют вальс "Бостон". Танцевать будем выборочно. О, моя молодость! О, звуки аргентинского танго! Сколько воспоминаний! Сколько приглашений! Сколько мастерства танца я показал в свое время моим однокурсникам! Меня учили и я учил, одним словом, Лелек.
- Ой, Остап, а если я не смогу так танцевать как вы? - заморгала растерянно Ступина.
Услышав такое, Бендер, начал разубеждать женщину и перестал говорить о своем умении танцевать.
Еще было совсем светло, но фонари уже сияли лимонным светом. По аллеям парка прогуливались молодые люди в модных кепках, узких брюках, ярких галстуках и скрипучих туфлях. Между ними девушки, накрашенные и напудренные, циркулировали с явным желанием познакомиться. Между собой они внятно ругались. Слыша их, прохожие ускоряли шаги, озираясь на них. Мороженщики у зеленых своих сундуков и торговцы восточными сладостями, зазывали покупателей. В открытом павильончике на виду у прохожих жарили шашлыки и чебуреки. Въедливый сизый угар восходил к вечернему небу. Тут же из пивной неслась струнная музыка. Ей помогал громкоговоритель.
Пройдя входную часть парка, Остап и Леля вышли к танцплощадке. Она была залита ярким светом. Танцующих было еще мало, но Бендер прошел за билетами к кассе. Находилась она почему-то не возле входа на танцплощадку, а возле карусели и качель, как подсказал ему один из зевак. К окошечку в фанерной будке тянулась длинная очередь. Усадив свою даму на скамейку, Остап встал чинно в очередь. Но она двигалась очень медленно, так как билеты продавались партиями на очередной карусельный заезд. Да и на качели-лодочки, тоже очередность была. За время ожидания своей очереди Бендер вспомнил, как он обычно без билета посещал театр.
Дама Бендера, заскучав на скамейке, подошла к нему и с улыбкой сказала:
- Так и вечер пройдет в очереди…
Остап засмеялся и ответил:
- Вот в театре дело с билетами проще, Лелек. В каждом благоустроенном театре есть два окошечка. В окошечко кассы обращаются только влюбленные и театралы с деньгами. Остальные граждане обращаются непосредственно в окошечко администратора. Но здесь нет администратора, есть только одно танцевально-карусельное окошечко…
Но Остап ошибся. В парке было не одно, а целых три окошечка. И все кассовые. Это он узнал, когда сунул голову к окошечку, к которому, наконец, подошла его очередь.
- На танцплощадку билеты я не продаю, молодой человек, - ответила ему кассирша. На танцы - где кино, следующий!
- Как не продается, как где кино? - возмутился обманутый ожиданием Остап.
- Там, где касса кино, я сказала, следующий!
- Очевидно, нам не суждено сегодня потанцевать, - смеялась Елена Викторовна.
- Нет, Лелек, я не привык отступать, - взял под руку свою даму Бендер.
Если у кассы на карусель и качели была очередь, то у кассы летнего кинотеатра, было столпотворение. Кассу брали штурмом молодые люди в фасонных пиджаках, граждане всех возрастов. Все стремились посмотреть фильм "Убийство ревнивого мужа".
Остап врезался в толпящуюся очередь и, расталкивая нахально осаждающих, пробился к окошку кассы.
Кассир трудился, как благодетель подающий корм голодным. Крупные капли пота орошали его одутловатое лицо. Крики осаждающих его фанерную будку подстегивали его работу.
- Два билета на танцы! - сказал ему Остап, осчастливленным голосом.
И тут кассир, подсунув голову к окошку, прокричал:
- Граждане! Учитывая, что до начала сеанса остается мало времени, билеты продаются только в кино!
- Так я же в очереди, очереди простоял сколько! - возмутился второй раз в этот вечер великий искатель сокровищ.
- Не задерживайте, товарищ! Только в кино! - прокричал кассир. - Танцевальные билеты перебросили в театральную кассу!
- Какую еще театральную?
- Там, где спектакль "Коломбина" идет товарищ… - отжал плечом от кассы Остапа здоровяк в тюбетейке.
- Нет, это дело я так не оставлю, - сказал Бендер, ожидающей его Леле.
У кассы летнего театра, которая была сплошь обклеена афишами "Коломбина", "Коломбина", Коломб…". Если столпотворения и не было, то очередь из молодых парней и девиц была изрядная.
"Если бы не с дамой, то я бы…, - мысленно отметил Остап, - А если и с ней, то что же ты Ося?" - пожурил он сам себя. И обойдя фанерную будку театральной кассы, громко постучал в покосившуюся ее дверь. Как ни странно, но дверь открылась и женщина-кассир, поправив очки, всмотрелась в Бендера и промолвила тихо:
- Вам что?
- Вы меня не узнаете? - ласково спросил Остап.
- Не припоминаю что-то… - неуверенно протянула она. - Так что?
- Два билета на танцплощадку, товарищ, только и всего.
У кассирши было желание захлопнуть дверь, но увидев чистые глаза, улыбку на лице, уверенный тон Остапа, пролепетала: "Очередь", и ее рука протянула ему билеты.
- Премного благодарен, товарищ, - сунул ей деньги Бендер.
Вскоре Остап прижимал свою партнершу в танце. Билетные проблемы были решены и ей и ему было хорошо. Иногда кавалер отпускал шуточки и женщина смеялась. Но вот их любовную идиллию прервал голос, оборвав и звуки танго.
- А сейчас! Мы начнем разучивать танец "Шаги пятилетки"! - вынесся на середину площадки человечек-шарик. - Стали в круг, взялись за руки. И-и-и-и, делаем раз, затем еще вот так… - показывал массовик "па" своими короткими ножками.
На его действия, расступившись, смотрели пары с тупым скучным равнодушием. А некоторые с явным недовольством, глядя на его вмешательство.
- А потом еще раз-два и опять в исходное положение! Так! Стали в позицию номер один… - скомандовал над притихшей в скуке танцплощадкой.
- Пошли отсюда, Леля. Подышим вечерним воздухом, а позицию раз-два пусть делают идейно подкованные, - промолвил Остап.
Квартиросдатчица хохотнула, кокетливо повела плечами, пошла к выходу. Остап за ней, по пути успел выхватить две контрамарки из рук медлительной контролерши.
Они проталкивались через толпу желающих потанцевать и просто поглазеть на танцующих. Здесь людей было гораздо больше, чем на самой танцплощадке. Молодых людей у кассы было еще больше, чем на самой танцплощадке.
- Дядь, продай контрамарку, - обратился к Бендеру юноша.
- Я сегодня великодушен, возьми! - ткнул ему Остап картонки.
- Ой, спасибо, дядь, и вам, дама-красавица! - осчастливленным голосом пропел паренек.
С танцплощадки донесся просительный голос: