- А комиссия пройдет, так и восстановят снова!.. - захохотал Мурмураки. - Такое было не раз при мне, ой, потеха. Только нервы трепят людям эти Пристройкины.
- Беспорно, беспорно, - весело поддакнул Бендер, - такое часто делается. Но вы, товарищ Ворошейкин, не возносите себя, морского же клуба еще нет?
На гладком, как мелованная бумага, лбу завхоза обозначилась глубокая складка. Он неуверенно посмотрел на Остапа и промямлил:
- Да, еще нет, и я не знаю как его сделать…
С лица великого предпринимателя мигом сошло пренебрежение к тому. Глаза прищурились и он решительно осудил:
- Не притворяйтесь, не притворяйтесь, мичман, инвентарь есть, место есть, нечего тут плакаться.
- Честное слово, товарищ Бендер…
- Мичман, если вы уже знаете от Сан Саныча или боцмана мою фамилию, то называйте меня капитаном. Кстати, где место для клуба?
- Неподалеку от городского пляжа.
- Ха-ха, пляж! Так и знал. Там даже в некурортное время проводить соревнования, тренировки и учебу салажат нельзя. Могу себе представить, что это будет за клуб. Выбросьте это из головы, товарищ Ворошейкин.
- Да нет, это не на самом пляже, а в стороне, капитан… где был рыбоприемный пункт, я им раньше и заведывал, - пояснил Мурмураки.
- Допустим, - согласился Остап и загадочно для тройки новых знакомых сказал - Познакомимся с местом, где будем добывать себе богатства и славу, мои уважаемые граждане Мариуполя. Вперед, к будущему морскому клубу. Мне не терпится посмотреть на этот бывший рыбоприемный пункт. Ведите нас, корабельный кок, а вернее, бывший заврыбой!
Преводительствуемая Мурмураки подвыпившая четверка вскоре подошла к обветшалому кирпичному зданию на берегу.
Море в этот час штормило. Тревожно кричали чайки. Где-то вдалеке подавал гудки пароход, прося причала в порту.
Бендер в обществе своих новых друзей прошел по деревянному уже прогнившему до черноты причалу бывшего рыбоприемного пункта и, глядя на крутые волны, перекатывающиеся у свай под дырявым настилом, произнес непонятную для своих компаньонов фразу:
- Нет, здесь так просто не отыскать белогвардейский баркас, затонувший много лет тому назад. Если и прострелить, как указано в бумагах, прямую к маяку…
- А на маяке у меня свояк, - взглянул на капитана Мурмураки. - Может возьмем бутылку и к нему? - заглядывая умиленно в глаза Остапа, спросил бывший заврыбой.
- Молчать, выпивоха! - строго бросил ему Остап. - Вот ненасытный человек. Только и знает выпить.
- Это у него после того, как его рыбоприемный пункт закрылся, - со вздохом пояснил Ворошейкин. - Простите его, капитан. - И жена от него ушла…
- Прощаю, эту печальную историю я уже слышал в пивной. Но если он будет пить, то и вторая жена уйдет от него, и третья, если такая найдется.
Вскоре теплая компания покинула старый причал для приема рыбы и направилась в город.
Остап чувствовал себя в положении настоящего капитана, которому предстоит принять корабль под свое командование. Корабль у причала. Команда построена на палубаке. Все блестит, все надраено. Боцман Исидор, корабельный кок Мурмураки, чуть ли не под ручки ведут капитана по трапу, где старпом Ворошейкин, как и положено докладывает, что команда построена и судно готово для выхода в море. А на берегу стоят родные друзья Бендера Шура Балаганов и Адам Казимирович со Звонком на руках и весело машут им руками…
Или нет. Его кровные друзья Балаганов и Козлевич в новеньких морских униформах встречают своего капитана у трапа и один из них докладывает, что корабль готов к отплытию. И радостный лай Звонка, прыгающего у ног великого предпринимателя, подтверждает это, как бы выражая напутствие к счастливому плаванию.
- У меня всегда так, - говорил Остап, посматривая на своих новоиспеченных друзей, - важное общественное дело приходится начинать вместо положенного мне летнего отпуска. Как вы сказали, мичман, фамилия адмирала?
- Кузин, - ответил Ворошейкин.
- Кузин?! Майн Готт! И он возглавляет комиссию?
- Он. Если бы вы только видели, как переживает Пристройкин. Он видно, чувствует, что его могут снять с должности.
- Оно и понятно. Ближе к делу. Завтра я буду у вас, Ким Флерович. Организовывать морской клуб буду я!
Глава XVIII. ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНОЕ ЗНАКОМСТВО С МОРСКИМ КАПИТАНОМ СТУПИНЫМ
У отставного военно-морского капитана первого ранга Ступина была наружность совсем здорового человека. Приступы старческого психоза, выражающегося периодически командными фразами, не навешивали ему инвалидность, а скорее возрастные причуды. Было ему за семьдесят.
- Эх, возраст, - горестно шептал он часто, шевеля седыми кустистыми бровями.
И он со вздохом начинал писать очередную страницу своей будущей книги-воспоминаний. Книга была о войне на море, о героях моряках, о нем самом.
Он сидел за письменным столом у открытого окна, откуда видны были акации, с пожелтевшей от зноя листвой, крыши нижестоящих домов и дальняя синева морского простора. Южный вечер окутывал город остывающим жарким маревом.
Капитан подумал и мелким бисером написал:
"Красной флотилии пришлось вести боевые действия в сложных географических и гидрологических условиях. Глубоко в Азовское море вдаются многочисленные косы: Федотова, Обиточная, Бердянская, Белосарайская, Кривая и прочие. Берег моря изрезан десятками заливов, лиманами, низменными дельтами рек… - прервал запись, задумался. Затем продолжил - "Флотилия Врангеля на Азовском море состояла из 7 канонерских лодок, сторожевых кораблей "Николай Пашич", "Республиканец" и "Петерель", эскадренных миноносцев "Жаркий", "Звонкий", "Зоркий". А в Керченский пролив врангелевцы ввели старый линкор "Ростислав". После своего поражения этими кораблями белые и вывозили из городов Азовья бежавшую оттуда буржуазию…"- прервав запись, он снова задумался. Ему понравилось то, что он сочинил.
Ступин отвалился на спинку стула и закрыл глаза. Снова сказались жизненные старческие годы и снова в голове появились горестные мысли об ушедшей, если не молодости, то о средних своих летах, когда служил на флоте.
Очнувшись от этих мыслей, капитан снова взялся за карандаш, но в это время на веранду, рядом с его окном, вышла Леля с только что простиранным бельем.
Она развесила на канатиках вещи и заглянула к отцу через окно.
- А у нас новый постоялец, пап, - сообщила она.
- Не из моряков? - взглянул на дочь Ступин.
- Еще не знаю, но такой… - как-то хотела она выразить внешность нового постояльца, но только двинула плечами, что означало такую возможность.
Жизнь Ступиных была не совсем радостной. Жили, в основном, на пенсию отставного капитана. Каждое лето сдавали жилье курортникам, но это были кратковременные жильцы. Один Мовлян задержался, правда, на год и Елена Викторовна, совсем было, уже рассчитывала на него, как на будущего мужа, но он вдруг уехал. Оказалось, что у него в другом городе была жена. И она продолжала сдавать квартиру холостякам с дальним прицелом.
Елена Викторовна прошла в комнату и остановилась перед зеркалом. У нее был моложавый вид, несмотря на спой возраст под тридцать, хорошие волосы, правильные черты лица и светлые глаза, без морщинок под ними. Хотя в период первого своего замужества ей и пришлось погоревать немало, наставляя на путь истины мужа, если не алкоголика, то большого любителя выпить.
- Добрый вечер, хозяйка, - раздался жизнерадостный голос Остапа от дверей комнаты.
- Проходите, обживайтесь, Остап Ибрагимович, - метнула на него томный взгляд Леля.
- Да уж… - расплылся в улыбке Бендер, выставляя из саквояжа на стол бутылку шампанского.
- Это же по какому случаю, Остап Ибрагимович?
- По случаю моего переезда на жительство к вам не только к вам. Если дела позволят, то и на постоянное жительство в Мариуполе, дорогая Леля.
- Какие же это дела? Служба, работа? - начала накрывать на стол хозяйка к ужину.
В это время в комнату вошел Ступин. Он был в морском кителе, на голове капитанская фуражка, в руке палка с замысловатым набалдашником в виде осьминога щупальцами вниз.
- Знакомьтесь, Остап Ибрагимович, мой папа, - представила его Леля.
- Капитан первого ранга Ступин, - откинул голову, как на параде хозяин.
- Очень приятно познакомиться, товарищ капитан, - занял позу "смирно" постоялец. - Остап Бендер. Приехал отдохнуть в ваш славный морской город, а, может, и остаться на жительство, товарищ капитан.
- Первого ранга капитан, молодой человек. Сразу видно, что на флоте не служили, ведь так?
Леля недовольно взглянула на отца и отправилась на кухню, а когда вернулась, за столом сидели их новый постоялец и ее отец за оживленной задушевной беседой, как люди родственных душ.
Расставляя тарелки, раскладывая вилки, закуску, хлебницу с тонко нарезанными ломтиками белого и черного хлеба, она была более чем довольна, видя что новый постоялец пришелся по вкусу ее отцу, который не так просто сходился с ее жильцами. Особенно после случая с их последним квартирантом Мовляном.
- Морской клуб в вашем городе организовать будет нелегко, - говорил Остап, поглаживая рукой скатерть. - Придется вас просить помочь мне.
- Придется, придется, - отвечал Ступин с загадочной улыбкой, - только вот штаты меня смущают. Со средствами в ОСВОДе не так густо… Где бы их найти? А-а-а! Есть! Кузин! Адмирал! Он с комиссией здесь, заставит, отпустит из центра единицы!..
- Это было бы здорово, Иван Лукич, - недоверчиво протянул Остап, хотя в душе ликовал, что его ход был верным, бил прямо в цель. - Как это вы… У него возможности большие? Если поможет, то сразу будет видно, что он - душа морская.