Не хватало одного Бараева, которого где-то задержали в большом штабе. Вдруг под окнами резко затормозила машина, по ступеням лестницы загремели чьи-то шаги, а потом раздался стук в дверь. Здоровенной кнопки звонка на ней было никак не увидеть! У Бекмурзина сжалось сердце – что-то случилось на корабле и за ним прислали машину с оповестителем.
"Нет! Тогда бы сначала позвонили!" – сам себе возразил он. Тогда – что?
Норбулат открыл дверь и прямо к нему в объятия свалился сам Вадим Бараев, в распахнутой дубленке и сбитой на затылок бобровой шапке, из – под которой торчали всклоченные черные волосы, падающие на лоб.
Быстро сунув букет цветов Альфие, а Беку – очередной пакет, в котором что-то звякало и булькало, он с придыханием, выкатив глаза, потребовал:
– Рюмку! Рюмку! Рюмку, скорее дайте рюмку!
Комдив сбросил в угол щегольские сапоги "под крокодила" (он знал, что пройдя не разуваясь, в дом восточного человека – один из самых верных способов зверски обидеть хозяина) и почти побежал на кухню. Недоуменно пожав плечами, Бек последовал за ним, налил ему большую рюмку холодной немировской водки, предложил бутерброд с селедкой на закуску.
Бараев с наслаждением выпил и… сразу успокоился. В это время его жена Марина уже здоровалась с Альфией.
Вадим с довольной улыбкой показал жене пустую рюмку, повертев ее в руках и перевернув вверх дном.
– А ты уже поняла, кто повезет нас домой после вечера? Ага!
– Ничего не будет, если вы бросите своего "Боливара" у нас под окнами! – предложила Бекмурзина.
– Вот-вот, а если да коли, кто-то польстится на твой тарантас, то наконец-то купишь себе что-то новое, поприличнее! – сказала жена, вложив в эти слова всю свою язвительность.
– Ну уж нет – договор есть уговор, это двухстороннее соглашение! Кто успевает выпить рюмку первым, тот и победил! Проигравший ведет трезвый образ жизни! И вообще, женщинам алкоголь противопоказан! Особенно на востоке!
– Опасное это дело – передавать бразды правления своей любимой машины жене. В результате, ты медленно и уверенно трансформируешься в автослесаря, мойщика-заправщика своей собственной ласточки! Такие случаи бывали-с! – насмешливо вставил всезнающий Женя Милкин.
Кстати, о Востоке… Он глянул на Альфию, в которой было что-то не так и поперхнулся каким-то заготовленным было комплиментом.
Перед ним стояла жена старого товарища. Но… на голове был какой-то платок, прерывающий еще и часть лица, длинный, закрытый пиджак, прямо под горло. Вместо привычных туфелек на высоком каблучке – не то – тапочки, не то – кожаные галоши…
– Да-а-а! – удивленно протянул он.
Хозяин радушно пригласил гостей.
Приглашение было заранее заготовлено, и старательно выучено. Но порисоваться было надо!
– Слушайте, я по памяти, уж не взыщите:
В тишине бездонных дней
Мирно спят моря и степи…
Кем бы ты посланник не был -
Оставайся до зари!Мы в желаниях просты
И в еде не прихотливы.
Не побрезгуй, путник милый,
С достархана взять еды.Ветер праведных степей
Освежающе-приятно
Шепчет чувственно, понятно
Древний быт степных людей.Хрупко всё, как жёлтый лист,
И народ, и степи тоже,
Только праздник вечен всё же
Под названьем Наурыз
– Здорово! Чувствуется восточная мудрость! Твои стихи? – восхитился комдив.
– Нет, что ты! Есть такой поэт Ренат Хасипов. Но по существу и точно сказано. Сам завидую!
Прошли в большую комнату. Бараев приостановился, пропуская вперед хозяйку дома. Тут же в коридоре образовалась "пробка". Норбулат снисходительно подтолкнул комдива вперед.
– Вадим, ты иди вперед, Альфия никогда не пойдет вперед мужчины, тем более, старше её по возрасту.
От удивления Бараев подавился заготовленной фразой, что-то вроде: "Только после вас". Жены офицеров посмотрели на хозяйку с неодобрением, как на изменницу делу женской эмансипации.
Гости ахнули – они попали в сказочную юрту. Полосы ткани сходились в центре потолка – там, где раньше была люстра. Сейчас комнату освещали свет пары бра и неверный огонь декоративного камина.
На полу, застеленному по всей площади ворсистым туркменским ковром, а, точнее, на низком достархане был накрыт пиршественный стол. Кстати, еще одно значение слова "достархан" – угощение.
Роль этого самого достархана играл старый добрый обеденный стол из полированного дерева, принимавший участие во всех праздничных застольях семьи Бекмурзиных, и прячущийся в будни за одним из шифоньеров. На этот раз к нему просто не стали приворачивать длинные ноги и получился оригинальный восточный столик. В тему!
А на этом столике, на скатерти стояли яства – слава Альфие и Интернету. Она походя интерполировала полдесятка рецептов на каждое блюдо и получился классный результат!
Тут тебе и баурсаки, и особые треугольные пирожки с курицей и картофелем (это уже ближе к татарской кухне – но кто может сказать однозначно?)
Из стратегических запасов морозилки была извлечена и порезана длинными ломтиками колбаса из молодой конины (не казы, конечно, где ее взять, но всё же), отварные языки, запеченная холодная баранина (австралийская, Егоркин где-то расстарался), ак-чурек, белый хлеб то есть, лаваши., сложенные на почетном месте посреди стола, прикрытые аккуратной белой тряпицей.
Говорят, преломившие между собой белый хлеб никогда не сделают друг другу подлости! Древние кочевники были честными, благородными и ужасно наивными! А белый хлеб был для них тогда действительно большой ценностью! Пренебречь ею было нельзя!
Главные же стратегические силы – беспармак и каурдак, ожидали в засаде на кухне, в казанах, обмотанных теплыми покрывалами для сбережения тепла. Но запах баранины с луком и специями вышибали слюну и запускали выделения желудочного сока. Обалдеть!
Возле каждого прибора стояли цветастые пиалы-кесе, расписанные традиционном казахском стиле, в виде бараньих голов, с переплетенными рогами. Говорят, такой рисунок недавно нашли даже в Мексике. И туда тюрки добрались, оказывается!
Гостям были выданы тюбетейки, гостьям – праздничные расшитые серебряной тесьмой особые жилетики, когда-то привезенные Беком от казахских родственников в качестве сувениров, их накопилось достаточно. Не может приличный мужчина быть в обществе, не покрыв голову!
Хозяин дома, шутливо представился: – Мы казахи, любим беспармаки, каурдаки, карты, казы и араки! – это Норбулат, дурачась перед гостями, кратко представил меню сегодняшнего праздника.
После чего он сделал приглашающий жест – к столу, мол! Мужчины располагались за столом, рассаживаясь по-восточному, как показывал Бек на особых матрасиках-корпе, опираясь на плотные подушки.
Женщины, предупрежденные об экстравагантных условиях приема, все пришли в брюках, и устраивались за дальним концом стола, так, мол, положено по-восточному.
Дети были заблаговременно выпровожены к своим приятелям по соседству, а Бони, к ее огромному возмущению, закрыли в детскую, где она царапала дверь и возмущенно мяукала хриплым рыком.
Началось застолье, с тостами за праздник, за женщин, за любовь – как обычно, согласно флотским традициям. Все обратили внимание, что хозяйка пила исключительно только сок.
По-восточному, на скрещенных под себя ногах долго без привычки не усидишь – даже Милкин, когда-то серьезно занимавшийся каратэ, скоро почувствовал, что ноги затекли. Поэтому гости стали менять позы, некоторые даже прилегли. Альфия вдруг подскочила и стала молча подкладывать мужчинам – для удобства – те самые диванные подушки. В первую очередь – мужу. Женщины удивленно переглянулись.
– Жена! – приказным тоном сказал обычно корректный Норбулат: – а не пора ли беспармак подавать?
– Как скажешь, муж мой! – ответствовала Багира, скромно опустив глаза долу, и удалилась на кухню. Сам Бек даже не шелохнулся, продолжая вести умные речи с друзьями.
Марина Бараева поперхнулась куском лаваша с брынзой. А Лена Милкина устремилась за Альфией на кухню, помогать. Уходя, она уничтожающе глянула на Бека.
Был подан казан с дымящимся беспармаком, хозяйка быстро собрала грязные тарелки. Взамен них она раздала большие плоские блюда, под новое угощение. Лена и Катя Филиппова помогали ей, наливая мужчинам в их кесе душистый янтарный бульон. Марина Бараева присоединилась к ним.
– Дурной пример заразителен! – сказала она.
– Мужики, вы не больно – то налегайте, там еще вкуснятина будет! А то вдруг лопнете! – добавила Милкина. Посыпались шутки, кто-то рассказал анекдот об обжорах.
Запели традиционные застольные песни. Лена Милкина обладала приятным голосом, в голове у нее был целый справочник таких песен. Остальные подтягивали. Песни были русские и украинские. Но если праздник – то праздник для всех! Тюрки бы ничего против не имели – это точно, толк в праздниках они понимали и ценили любых гостей!
Вообще-то, есть это пиршественное кушанье полагается руками, по очереди запуская руку в казан и доставая оттуда жирные куски мяса и ромбовидные тонкие лепешки вареного в жирном бульоне, теста. Тоже, кстати, символ единения и дани народным традициям. А еда руками, пятью пальцами, как намекает само слово беспармак, (бешпармок, еще и так произносится) имеет еще и практический смысл – к плову это тоже относится в полной мере. Так вот, кожа пальцев не выдержит больше 45 градусов, следовательно, если есть рукой а не вилкой-ложкой – пищевод и язык не обожжешь!