Но пока все шло по плану, который он наметил себе еще в училище: – наконец-то Юрий получил заветное, самое красивое и первое морское офицерское звание – капитан-лейтенант, что в переводе (все знают!) означает – заместитель капитана. И на рукаве – шеврон в две с половиной золотых полоски. Тоже много и красиво, не то, что у лейтенанта или там даже у старшего…
А скоро ему предстоит еще одно звание, или даже – титул. Он станет отцом! Что опять-таки волнительно и приятно. Хотя переживаний за жену и ребенка пока не меньше, чем радостных ожиданий. Вон Жорка, наш КЭНГ, то есть командир электронно-навигационной группы, штурманенок, стал счастливым отцом еще во время автономки, о чем был уведомлен шифровкой, среди прочих мировых и российских новостей, о которых, по мнению высокого командования, экипаж должен был непременно знать. А что? Новый человек родился, первый сын у офицера-подводника. Это же понимать надо!
Отпуск накатил не совсем, чтобы уж вовремя. Жена Марина (подходящее имечко для жены моряка, "Морская", означает) находилось в дедовском "родовом имении", в станице, вместе с родителями, подзаряжалась южным теплом и садово-огородными витаминами. Она готовилась стать матерью и вынашивала их сына-первенца.
Об этом ему сообщила мать, по результатам какого-то там ультразвукового исследования. Что такое ультразвук, Юра знал – их как-то на учениях занудливо "долбил" БПК своей гидроакустикой – очень запомнилось и очень не понравилось. Нет, он, естественно, понимал, что медицинская техника малость послабее будет, но все равно малыша стало жалко.
По этому поводу, немного поканючив у командира и клятвенно пообещав ему всерьез и в упор заняться сдачей зачетов на допуск к самостоятельному управлению ПЛ до конца текущего года, а также – с грядущей перспективой стать помощником, он получил "добро" командира не ехать в послепаводковый санаторий, а двинуть сразу домой к беременной жене.
Капитан 1 ранга тоже не сразу с Луны свалился и не сразу же стал командиром громадного "ракетовоза".
Вопросы с формальностями, а так же с денежным довольствием и проездными документами решился удивительно просто – старпом Крученов обладал обширными связями и без стеснения и ложной скромности пускал их в дело, если было надо. Иначе наглые тыловики тебя затопчут и ноги вытирать станут, учил он своих "бычков"! Тем более, сегодня было действительно надо.
Тем же вечером, прихватив бутылку хорошего коньяка, он ввалился к старпому за "благословением", получил много действительно полезных рекомендаций, указаний и инструкций в свете грядущих событий. Прозвище у старпома было меткое – Бывалый. Ибо Сан-Олегыча хлебом не корми – дай опытом поделиться!
Утром следующего дня был в аэропорту, и еще через пару часов в Пулково его встретил старый друг Анатолий со своим коллегой.
– Знакомься – Тимур, в прошлом майор-ракетчик и уже – кандидат наук! – он представил своего товарища.
Бутылку "Шампанского" открыли прямо в машине. Руль вертел, понятное дело, его коллега, понимая, что старым друзьям надо пообщаться. Водка и коньяк неизбежно ждали где-то впереди, понял Юрий, для этого не надо было быть экстрасенсом.
Одноклассник по училищу, и верный друг Толян сразу же после выпуска попал в какой-то ВНИИ, и стал "толкать в бок военную науку". И не только потому, что его отец располагал обширными связями в Питере, а больше потому, что действительно обладал очень хорошими инженерными способностями и феноменальными способностями к обучению. Хоть чему!
Он со второго курса прозывался Эдисоном, был постоянным участником и призером всяких там конкурсов студенческих работ и изобретений. Но на службе долго не задержался, его нашли "охотники за головами" серьезной фирмы, уволился старшим лейтенантом (сама фирма решила все формальности – наверное, действительно, серьезная). Теперь Толян не то, чтобы материально процветал, но был ужасно доволен, о чем и поведал другу прямо с первых фраз.
"Каждому – свое!" – резюмировал Юрий.
Как оказалось, он приехал очень-очень вовремя – с точки зрения Толяна. А дело было в том, что это самое будущее светило инженерной мысли было страстным фанатом военной истории и авторитетным членом клуба исторической реконструкции времен крестовых походов.
Поскольку у него на месте была не только голова, но еще и руки росли оттуда, откуда надо, он смастерил себе доспехи по древним технологиям, но на очень хорошем техническом уровне. Что сказать, умели готовить толковых инженеров в наших военных училищах! Ничего, теперь новое военное руководство всерьез за это взялось – кто умел, – отучат, кто знал, как – разгонят!)
"Не доиграл в свое время в войнушку-то!" – с легким сарказмом отметил Егоркин.
А так же, на зависть, до слюней, многим знатокам – выковал и закалил себе тяжелый рыцарский меч, для чего еще и освоил кузнечное дело… Вот как бывает!
Эдисон беззастенчиво хвастался делом рук своих, как будто и не было у него в жизни любимой науки и интересной, хорошо оплачиваемой работы.
Юра еще раз укорил друга, сказав, что офицер с такой головой и такими инженерными талантами на флоте был бы не лишним…
– Начальство только не знает, к сожалению, о твоих кадровых заботах и переживаниях за флот – усмехнулся Тимур, небрежно управлявший рулем:
– У них-то, бедных, совсем другие заботы! На хрена им весь ваш флот сдался, если у многих адмиралов и ребят из МО дачи в Испании не достроены?
– Ну уж и в Испании! – слабо заступился Юрий за высокое начальство.
Анатолий беспечно махнул рукой: – А, проехали! Все к лучшему!
Он всегда отличался оптимистическим фатализмом…
Эдисон нетерпеливо поморщился – к чему лишние слова?
– Слушай, завтра вечером мы уезжаем в одну соседнюю республику, там в старинном средневековом замке будет фестиваль клубов исторической реконструкции. Мы приглашаем тебя, будет интересно, точняком! Оторвешься по полной: – адреналин, интересное общение, то, сё… Короче: провентилируешь легкие, да и мозги – кстати, от консервированного отсечного воздуха!
Анатолий секунду подумал и продолжил.
– Да и походная жизнь, погружение в эпоху не каждый день бывает! Короче – класс! Я уже все продумал – доспехов для тебя нет, конечно, правило такое – каждый их делает сам для себя. А мы тебе дадим балахон, здоровенный кованый крест.
– И что?
– Да будешь ты нашим капелланом – молитв, ты, конечно не знаешь, тем более – на латыни, но поешь ты здорово. Жизнь подводницкая, надеюсь, твоего голоса еще не изувечила? Вот и будешь нам морально-боевой дух поддерживать перед битвой, душевные раны залечивать после боев!
– Не-а, мне надо к Марине, в родовое имение надо – у нее ответственное мероприятие грядет. Я вот отцом собираюсь стать, сына обещают, вот! – с удовольствием похвастался Егоркин.
– Так это дело надо обмыть!
– Это потом, после рождения. Мы, моряки, народ несколько суеверный – не без оснований, опыт мрачный кое-какой имеется – если что-то отмечать заранее – можно спугнуть удачу и повернуть ход событий по худшему варианту! За новое звание проставиться – святое дело! Готов!
Так это само-собой! Еще бы ты посмел замылить!
Все пошло по плану. За это время Юрию чертовы "крестоносцы" прожужжали все уши – про фестиваль, про бои и сражения, обещали подучить рубке на мечах и боевых топорах.
В конце концов, Юрий махнул рукой и согласился. В нем еще жив был мальчишка, а теперь он взял и проснулся. Тем более, "по плану" для будущего маленького Егоркина "Т-расчетное" наступало еще через две недели.
"Что плохого будет, если я приеду к Марине не послезавтра, а еще через три дня?" – убеждал он сам себя. "Времени еще – вагон и маленькая тележка! Даже через Пекин пешком успею!" – боролся он с некоторыми слабыми укусами недреманной совести.
Коньяка с четырьмя звездами как-то не нашли, обошлись тем, что было… И обмыли! Хотя, если принять в расчет авторитет генерала от кавалерии Брусилова Алексея Алексеевича, то он писал, что "русские ордена обмываю исключительно водкой". Думаю, что "звездочки погонные" – тоже. А вот адмиральских "орлов" на золотых погонах, купали в коньяке еще при С. О. Макарове. Но "орлов" на эполетах и самих эполет уже не было, а до шитых звезд на беспросветных погонах Юрию еще было очень далеко…
Замок возвышался над лесом, зорко вглядываясь бойницами своих башен на потомков тех, кто сражался на его стенах или штурмовал его ворота.
Под стенами замка, на его дворе и снаружи, за валом, рассыпались палаточные городки, повозки, даже один вагенбург был, как полагается.
Бойко торговали купцы и маркитанты. Кузнецы звенели молотами в походных кузнях. Шумели трактиры, где подавали вполне приличное вино, жареную свинину, птицу, рыбу. Простые, но вкусные каши были в чести. Вот только пиво по тем технологиям Юрию не понравилось – кисловато как-то!
Выплясывали шуты и скоморохи – на любой вкус, и любые версии истории масс-культуры.
Начались "бои и сражения". Посмотреть было на что! Были даже конные рыцари, скакавшие навстречу друг другу и с грохотом бившие своими копьями в щиты друг друга. И летели некоторые из них на мать-землю со всего маху! Это были спецы и настоящие спортсмены – ни одной травмы!
Юрия изумляло то, что воины, сшибаясь в схватках, и группами, и один на один, рубились яростно и боевыми секирами-топорами, и тяжелыми мечами, и быстрыми саблями, били друг друга наотмашь кистенями, цепами и прочими железяками, но… травм, во всяком случае – серьезных – не было!