Казалось, он никогда не замолчит. Слушать его было невыносимо, и не только потому, что он не давал ей ни слова сказать в свое оправдание. Он еще, так же точно, как и Крысобой, заново разъярялся, стоило ей отвести глаза. Она не могла понять, что он говорит. Каждое слово ударялось в нее, как твердый предмет - молоток, глиняная кружка, камешек, - а смысл от нее ускользал.
Наконец Кошкодав выдохся:
- Убирайся!
Он распахнул дверь. Потом крикнул ей вслед:
- И не забывайте, молодая особа, мы с вас глаз не спускаем! Не думайте, что вы нас провели! Ничего подобного!
Джейн поплелась прочь.
Стоял тихий голубоватый час - уже не день, но пока и не вечер. Покачивающиеся повсюду китайские фонарики еще не зажгли. Джейн не плакала. Она привыкла сдерживаться.
В голове у нее был сумбур. Крысобой, Детолов, Кошкодав, таинственный голос в лесу - все это сплелось в один клубок. Столько злобы обрушилось на нее - словно ее собственное потаенное раздражение обратилось против нее же. Лицо болело, мысли обрывались и путались. Она не могла идти домой в таком состоянии. Меланхтон встретит ее молчанием, в котором она почувствует злорадство. В конце концов, все вышло как он хотел, хоть и без его участия. Она ощущала во рту вкус его мрачного веселья. Кто-то над ней подшутил - злобно и непристойно.
Все ее знакомые еще угощались. В Торговый двор с таким лицом ехать было нельзя. Значит, оставалось только одно место, куда она могла пойти.
* * *
- Ну, подруга, ты даешь! Ты что, подралась?
- Ты бы видел, как тому досталось, - ответила она старой шуткой. Но прозвучало это слишком тихо, слишком невесело. Шутка не получилась. - Я хочу закрасить твои вмятины. - Она постаралась улыбнуться. - Ты, наверное, новый красивый был.
Мятлик, беспокойно повел глазом:
- Эй, сразу красить нельзя! Надо сначала убрать ржавчину.
- Знаю! Я так и хочу сделать. - Она надела очки и противопылевую маску, включила электрическую шлифовальную машинку.
- Слушай, подруга, я тебе, конечно, доверяю, ты не думай, только ты все-таки поставь зеркало, чтобы я мог видеть, что ты делаешь. Нам так и разговаривать будет удобнее.
Джейн, поколебавшись, кивнула. Нашла зеркало, установила.
- Так. Первым делом найди, где ржавчины не так много. Вон там, например, на боку…
Через полчаса левый бок у него выглядел вполне пристойно. Не идеально, может быть, но несколько слоев краски - и будет как новенький. Джейн тоже чувствовала себя получше. Так на нее действовала работа. Напряженная, требующая сосредоточенного внимания, она, как ничто другое, успокаивала нервы и прогоняла дурные мысли.
- Ну что, сестренка? - сказал Мятлик. - Ты, вижу, малость успокоилась. Может, теперь скажешь, что с тобой стряслось?
- Нет, Мятлик, слишком долго рассказывать. И потом, ты все равно не знаешь этих людей.
- Кого, например?
- Ну, Крысобоя, Кошкодава…
- Это я-то Кошкодава не знаю? Мы с ним старые кореши. Ты вот послушай. В прошлом году приперся он в цех, а я тут как раз кое-кому рассказывал про свои подвиги на войне. А этот гад и попер на меня - ты, говорит, не военная модель. Представляешь? Якобы я все вру. Ну я этой суке показал, какая я модель. Как наступлю ему на ногу - три косточки сломал. Больше носа сюда не кажет.
- Правда? - Джейн еле удержалась от смеха.
- Дорогие детишончики! - Мятлик довольно точно изобразил Кошкодава. - Ну-ка, скажите мне все слова на букву "ха"! Три, четыре! Так, правильно! А еще? …? Хорошо! Еще! …! Недурно! А еще? Как, неужели никто не знает? А … - то?
Джейн хохотала до колик и никак не могла остановиться. Она смеялась и смеялась, словно вся боль, весь страх, скопившиеся у нее внутри, выходили потоками неудержимого смеха.
- Ой, перестань, я больше не могу! - задыхаясь, проговорила она.
- Вот так-то лучше! - сказал Мятлик. - Утри слезы, подруга! И пошли их всех на …, коли шуток не понимают.
Глава 9
- Я тут прикинула, - сказала Джейн, - знаешь, сколько надо возиться, чтобы тебя полностью восстановить?
Дракон не отвечал. Он, как обычно, наблюдал мерионов. Крохотные солдатики стройными рядами отправлялись на войну. Тягачи величиной с мышей волокли пушки размером с игрушечный пистолетик и прочие смертоубийственные орудия. Над башнями танков, каждый из которых был чудом миниатюризации, поднимались ниточки дыма.
- Целые годы!
Никакого ответа.
- Десятилетия!
Никакого ответа.
- Века!
Молчание.
Она раскрыла гримуар и прочла вслух:
- Изготовление одного дракона класса "Молох" требует семидесяти человеко-лет высококвалифицированного труда. Здесь не учитываются системы вооружения, наблюдения и связи, поскольку их монтируют впоследствии. - Она слегка повысила голос. - Если же прибавить рабочее время, пошедшее на изготовление деталей, закупленных в готовом виде у поставщиков, общий итог составит не менее восьмидесяти шести человеко-лет. - Она захлопнула гримуар.
- Восемьдесят шесть лет! Я помню, Питер провозился три дня, когда чинил проводку у лошади, а устанавливали ее, наверное, минут десять.
Прохладный ветерок занес в окно кабины тополиный лист - желтый и заостренный, как наконечник копья, - и уронил на колени Джейн. Это было похоже на знак. Знать бы еще, что он предвещает!
- Ты меня обманывал!
Дракон не сводил глаз с колонны пленников, поднимающихся по бесчисленным храмовым ступеням. Наверху ждали жрецы, зажав в руках невидимые ножи. Храмы располагались по сторонам семиугольника, фасадом к дракону. Издали это напоминало стилизованное изображение его морды. Меланхтон и мерионы уже не могли обходиться друг без друга: он давал им сырье и материалы для промышленности, они же занимали и развлекали его.
- Ты взял с меня обещание починить тебя, и я обещала, но это невозможно, и ты это знаешь и всегда знал. Почему ты заставил меня пообещать невозможную вещь?
Дракон не отвечал.
Она выскочила наружу, оставив люк нараспашку. Прежде чем спрыгнуть с лестницы, убедилась, что не наступит на мериона. Она и раньше об этом заботилась, а теперь это стало совершенно необходимо - прогресс вооружений привел к тому, что они с легкостью могли убить ее, раздави она хоть кого-нибудь. Повернув голову, она крикнула:
- Я в Торговый двор!
Но вместо этого она пошла к Питеру. Ей хотелось увидеться с Гвен.
* * *
Гвен была в дурном настроении. В это утро началась официальная компания по выдвижению кандидатуры в ивовые королевы будущего года. Выдвинули пятерых - но ни одна из них Гвен не нравилась.
- Ты только погляди, сплошные кухарки! - Она потрясла стопкой листовок. - Змейку выдвинули, эту кривляку - я что, и к ней должна относиться всерьез? Да у нее под ногтями грязь! - Гвен горько засмеялась. - Мой костер подожжет особа с волосатыми ногами. Не знаешь, смеяться или плакать!
- Ничего, кого бы ни выбрали, она войдет в роль. - Питер выбрал один из листков. - Вот эта довольно симпатичная. - Он подмигнул Джейн. - Я бы мог влюбиться.
- Вы заплатите за эти слова, господин-с-холма, - зловеще пообещала Гвен. Она протянула листок Джейн. - Ты посмотри, как она красится! Слой штукатурки на морде.
Джейн посмотрела - девушка была в миллион раз красивее ее. Никогда, никогда ей не стать такой!
- Да, лицо как маска.
- Вот именно, Питер, а что мы тут сидим? Мне здесь надоело! Пойдем куда-нибудь! Втроем!
- Клубы еще не скоро откроются.
- А почему обязательно клубы? Как будто, кроме танцев, других занятий нет. Поедем ко мне! Джейн никогда у меня не была, правда, Джейн? Надо же ей хоть разок поглядеть. Поехали!
Вызванный нажатием кнопки экипаж ждал у края тротуара, когда они спустились. Черный гном распахнул перед ними дверцу кареты, а когда они сели, взобрался на козлы и взял в руки вожжи. Внутри карета была обита серым бархатом с черной отделкой. Там был и встроенный бар, но Джейн не решилась его открыть. Гвен всю дорогу мрачно глядела в окно.
У Гвен была роскошная квартира на последнем этаже. Джейн видела ее впервые. Питер не любил здесь бывать - в квартире Гвен принимала своих друзей мужского пола. Джейн с изумлением смотрела на белый концертный рояль, роскошные цветы в высоких вазах, на громадную круглую кровать с водяным матрацем.
- Попробуй, как удобно! - Секунду поколебавшись, Джейн бросилась на кровать. Упругая волна пошла по матрацу, закачала ее, как лодку. Гвен сделала пальцами магический знак, и скрытые моторы начали покачивать кровать. Еще один знак, и заиграла музыка.
Такой роскоши Джейн не видела никогда. Можно было лежать на белых атласных простынях и любоваться своим отражением, медленно поворачивающимся в громадном зеркале на потолке, как новое созвездие в небе. Звуковые колонки были вделаны в раму кровати. Когда "Томагавки" запели "Последнюю мамину просьбу" из альбома "Выхода нет", волны глубокого баса шли прямо через ее тело, отдаваясь в животе.
- Чудесно! - воскликнула Джейн.
- Не правда ли? - Гвен сдернула ее с постели. - Пойдем посмотрим остальное. - Она повела ее по квартире, открывая двери. - Здесь сауна, здесь я взвешиваюсь. Это ванная.
- А это что такое?
- Это биде.