* * *
Как он посмел? Как посмел гнать её отсюда?
Люция кусала губы от бессильной злости и нервно теребила в руках тонкие кружевные перчатки. Это же надо! Притащиться ни свет, ни заря в дешёвый трактир для того, чтобы встретиться с человеком, который без стеснения взялся читать ей нудные нотации!
"Милая, девушкам вроде вас не место в подобных заведениях, я не романтический разбойник, да и вы не Прекрасная Принцесса. Начитались дамских романов, так сидите дома". И слушать ничего не стал! Индюк надутый! Сел, закинул ногу на ногу и глядит насмешливо… У-у-у, дрянь заносчивая!
Чтобы не завизжать от бессильной ярости (а пуще прочего - не вцепиться нахалу в волосы) девушка перевела взгляд на огромное безобразное зеркало, что висело аккурат над барной стойкой. Хозяйка "Перевёрнутой подковы" отсутствовала - пока на город не обрушилась полдневная жара, Клотильда поспешила на рынок за покупками, а вверенное её заботам заведение осталось под присмотром снующей на кухне стряпухи. И вот теперь звон посуды да шипение раскалённого масла мешали Люции сосредоточиться и как следует осерчать. Не больно-то побушуешь, когда за стеной громыхает посудой (а заодно, может, и подслушивает) кухарка.
Глубоко вдохнув кислого пивного воздуха, а заодно, вложив в голос всю возможную презрительность, вздорная гостья выпалила:
- Недаром мой отец говорит, что вы сволочь и висельник…
Она ехидно вздёрнула бровь, будучи совершенно уверена, что этакий дерзкий выпад всенепременно огорошит собеседника и вынудит его оставить язвительный тон. Поймёт, гордец, что не на ту нарвался, мол, Люция - не барынька кисейная, а уверенная в себе и острая на язычок особа.
Но "гордец" лишь склонил голову к плечу, да ещё уголками губ дёрнул эдак исподволь, будто тщился снисходительную усмешку сдержать.
Собственно, выходка девушки поистине выглядела смешной и глупой, даже детской. Как-никак, мужчина, что так удобно устроился за простеньким дощатым столом, был ей вовсе не врагом, а человеком, к которому Люция сиятельно обратилась за помощью.
Однако утренняя гостья предпочла отвечать дерзостью на дерзость и заносчивостью на заносчивость, а потому о произнесенном не жалела. Да что там! Она ещё и покрепче могла припечатать едким словом, если бы только не кухарка, что шаркала за стеной. А потому девушка не решилась добавить что-то ещё, лишь гордо вскинула подбородок, отчего окончательно стала похожа на фарфоровую статуэтку кокетливой пастушки. Только вот для пастушки слишком дорого она была одета - изящное шёлковое платье с незатейливым, но изысканным кружевом по подолу, маленькая сумочка в тон наряду и, конечно, перчатки - в жару-то!
И всё же мужчина, сидящий напротив, проигнорировал как потрясающий туалет, так и вызывающую дерзость. Даже улыбнулся смиренно (хотя глаза прямо-таки искрились откровенной издевкой), а потом учтиво переспросил:
- Сволочь и висельник? Хм… А возможно, ваш батюшка и прав.
И так он это беззлобно сказал, так равнодушно, что вздорная гостья, будучи застигнута врасплох подобной кротостью, только бестолково хлопнула ресницами.
Несколько мгновений девушка сидела, удивлённо приоткрыв рот, и не знала, что ответить. Наконец, взяла себя в руки и снова приняла скучающий надменный вид. Даже нарочито небрежно смахнула дорогими перчатками несколько несуществующих хлебных крошек с застиранной скатерти. Кокетливо и чуточку брезгливо поставила на "расчищенное" место локоток, повела худеньким плечом, но, как ни старалась, а растерянности скрыть всё же не смогла.
Люция пристально смотрела в тёмно-синие глаза, словно пыталась понять, уж не издеваются ли над ней? Однако мужчина и не думал иронизировать, даже охотно пояснил:
- Во всяком случае, первое, скорее всего, правда. Ну, а второе… Жизнь - штука непредсказуемая… Сегодня - я висельник, а завтра, глядишь, и ваш папаша.
Всё-таки дал сдачи, стервец!
- Ну, знаете!…
Девушка вскочила со скамьи, порывисто схватила сумочку и испепелила нахального собеседника взглядом. Лишь после этого нервно натянула перчатки, гордо вскинула коротко стриженую голову и решительными шагами направилась прочь из залы.
По мере приближения к двери Люция шла всё медленнее и медленнее, давая наглому субъекту возможность окликнуть её, остановить… Собственно, извинений девушка не ждала, но ведь должен этот нахал хотя бы спросить, зачем она пришла сюда в столь ранний час! Однако мужчина равнодушно молчал. Между тем, до выхода осталось всего ничего. И с каждым новым шагом Люция понимала - никто её не остановит.
"И правда, сволочь и висельник!" - с досадой подумала она и замерла, не оборачиваясь.
- Я уже ухожу.
Это прозвучало пошло и глупо. Конечно, уходит, он же не дурак, видит.
- Валяйте.
Черноволосый мужчина с немного резкими, но, в общем-то, привлекательными чертами лица, сидел за столом и спокойно пил холодный пенистый квас, не имея ни малейшего намерения удержать незваную гостью.
Вот ведь дрянь! Девушка до боли в костяшках пальцев сжала свою маленькую (но очень дорогую) сумочку, затылком ощущая взгляд насмешливых синих глаз.
- И вы даже не поинтересуетесь, зачем я искала с вами встречи?
- Нет. Барышни часто ищут со мной встречи и причины всегда одинаковы. - Искренне, можно даже сказать от всей души, признался он.
- Что за намёки? - возмутилась, оборачиваясь, Люция. - Мне нужно от вас вовсе не романтическое свидание!
Нахал тут же нацепил на физиономию маску деланного удивления.
- Наверное, я должен замереть от любопытства? - спросил он.
Насмешка, звучащая в голосе, переходила все мыслимые и немыслимые пределы! Люция едва сдержалась что бы не опустить на голову наглеца свою сумочку, отягощённую увесистым кошельком с золотом.
А наглец с неподдельным интересом разглядывал собеседницу, ожидая финала странной (если не сказать абсурдной) пикировки. Хлопнула дверь кухни - должно быть, это стряпуха ушла в кладовку за припасами. Стало совсем тихо. Девушка молчала, зло кусая губы, и её собеседник таки нарушил тишину первым:
- Мне, сударыня, совершенно неинтересно, зачем вы притащились сюда чуть свет. Ровно как меня ничуть не тронул тот надменный тон, в котором вы сообщили, что имеете ко мне разговор. Я уже молчу о том, что почти сразу же после знакомства вы назвали меня висельником и сволочью, а заодно и оскорбились, как это у вас - женщин - водится.
- А вы, вы… - Люция оживилась, словно у неё в прикупе оказалась козырная карта. - Вы…
- Милая барышня, - слово "милая" он нарочно выговорил с особым чувством, явно получая удовольствие от того, что может поставить на место богатенькую избалованную девчонку, - или говорите, что вам надо от висельника и сволочи, или катитесь отсюда.
Он неопределённо махнул рукой в направлении двери и добавил:
- Попутного ветра.
Люция даже задохнулась от злости и тут же яростно выпалила:
- А вот никуда я не пойду! У меня к вам деловое предложение и я заставлю себя выслушать! Ясно?
Она звонко отчеканила каждое слово и устремилась обратно к собеседнику.
Широкими шагами, путаясь в многочисленных нижних юбках, девушка подошла к столу, после чего с победительным грохотом опустилась на самый край огромной деревянной скамьи. А в следующее мгновение произошло непоправимое - под тяжестью пышущей гневом вздорной особы, накрахмаленных юбок, корсета и уж точно не менее сотни булавок лавка перевернулась. Будто в страшном сне Люция увидела, как медленно и смешно взлетают вверх её ноги в пышных панталонах и бархатных туфельках.
Пытаясь сохранить достоинство и удержать равновесие, девушка попробовала ухватиться за край стола, но… Но вместо этого ухватилась за край скатерти и потащила её, со всем, что стояло сверху, прямо на своё нарядное дорогое платье. Первым на Люцию опрокинулся кувшин с квасом. Холодный ядрёный напиток, шипя и пенясь, хлынул в лицо и открывшийся для крика рот. Девушка невнятно хрюкнула, захлёбываясь в сладкой жиже, и не успела отмахнуться от огромной деревянной кружки, которая приземлилась аккурат на лиф, после чего благоразумно укатилась под стол.
Вздорная гостья болезненно охнула и приняла на себя следующий снаряд - глиняную солонку, размером чуть ли не с корыто. Однако и на этом злоключения не закончились - испуганная и временно ослепшая от кваса Люция всё ещё продолжала тянуть на себя опустевшую мокрую скатерть.
Уже из-под стола девчонка увидела, как Торой метнулся со своего места ей на помощь. Понимая, что подхватить терпящую бедствие не получится, он принял истинно мужское решение - изо всей силы потянул противоположный угол скатерти на себя. Один демон, девушка держалась за неё, как утопающий за линь.
Справедливости ради стоит заметить, что этот манёвр со скатертью, возможно и удался бы… Всё-таки окажись на месте Люции кто-то более сообразительный, Торою удалось бы рывком поставить его на ноги. Но Люция была всего лишь избалованной девушкой из высшего общества, поэтому она решила смириться с неизбежностью позора и выпустила туго натянутую ткань из рук. Торой вверх тормашками полетел на пол с противоположной стороны стола, взметнув в воздухе скатертью, словно сражённый воин шёлковым стягом. Дружный грохот нарушил благообразную утреннюю тишину таверны.