Я растерянно хлопнула ресницами, не ожидая такого быстрого переключения интереса. Крис ободряюще сжал мою ладонь, и я неожиданно для себя произнесла:
- Нет, я не стесняюсь. Я боюсь.
Крис на меня досадливо шикнул, а в глазах Марии Леопольдовны зажегся опасный интерес.
- Есть причины?
Я молча вытянула из-за ворота медальон и пристроила поверх майки.
- О… - в третий раз произнесла матушка моего ненаглядного, окончательно теряя дар речи.
Она помедлила несколько мгновений, прервав зарождающееся крисовское: "Мама, я сейчас все…" - легким жестом руки, а потом повернулась к нам спиной, озвучив свой вердикт:
- Все ясно. Есть у русских замечательная фраза - здесь без пол-литра не разберешься…
- Мама!
- Чаю, мой дорогой, хорошего английского чаю. А ты что подумал? Здесь же ребенок, в конце концов. А я всегда говорила твоему отцу, что родительский пример из него никудышный… И где его носит? Меня же разорвет сейчас из-за желания выпытать из тебя все подробности и необходимости дождаться сначала его возвращения. Вот ты не мог явиться со своими сногсшибательными новостями хотя бы на полчаса позже?
Судя по тому, что Крис даже не пытался вмешаться в этот очень выразительный, но, по ощущениям, бесконечный поток слов, ему к такому было не привыкать. И мы молча и послушно двинулись гуськом на кухню.
Очевидно, после долгих лет совместной жизни у родителей Криса выработалось нечто вроде телепатической связи, и, в отличие от своей очаровательной супруги, господин Тайлер не торопился становиться вдовцом. Потому что едва мы расселись за столом, как следом за нами вошел высокий седой мужчина с густой ухоженной бородой и задорным юношеским взглядом, сверкающим из-под кустистых бровей.
- Honey, I’m… - Он оборвался на полуслове, увидев нашу компанию, и совсем неожиданно закончил: - Опаньки.
Крис взял быка за рога и представил нас по второму кругу. Брови его отца круто взлетели вверх при слове "дочь", а взгляд цепко уперся в медальон при слове "девушка", однако в голосе, когда он заговорил, не слышалось ни удивления, ни озабоченности, только легкий, почти неуловимый акцент:
- Джеймс. Просто Джеймс, пожалуйста. Мэри одной-единственной повезло в России с отчеством.
- Я так не считаю. Как ты стал вести себя после просмотра шедевра советской мультипликации? Стоило мне чуть задержаться в ванной, ты уже колотил в дверь и кричал: "Леопольд, выходи, выходи подлый трус!", - парировала госпожа Тайлер.
- Ну… - Джеймс сел напротив и положил на стол сцепленные в замок руки. И под его взглядом лично я почувствовала себя напакостившей пятиклашкой. - Рассказывай.
Крис был куда менее впечатлительным, поэтому, когда он заговорил, ни заискивающих, ни извинительных интонаций в его голосе слышно не было. Сухие факты: встретил, увлекся, ребенок; работали вместе, начали встречаться, теперь вместе живем. В свете происходящего и нашего непосредственного в нем участия потребовалась помощь.
Он закончил в тот момент, когда Мария Леопольдовна поставила перед нами ароматные дымящиеся кружки. В центре стола возникла вазочка с конфетами, и заскучавшая за взрослыми разговорами Ника тут же была потеряна для общества, а бабушка с дедушкой сразу стали для нее любимыми.
- У меня есть только один вопрос, - проговорил Джеймс, задумчиво потирая бороду. - Когда ты соблаговолил бы нам сообщить, если бы не эта катавасия?
Кристиан поморщился.
- Когда она родилась, я сам толком еще не понял, что произошло. И уж тем более не представлял, как будут выстраиваться наши с ней отношения… Вика все же такая…
"Дура!" - подсказал мой внутренний голос.
- …своеобразная женщина, - покривил душой маг. - Она то и дело собиралась вообще уехать из России, а вы, ко всему прочему, были в тот момент в вашем кругосветном путешествии. Меня в общем-то устраивало все как есть, и я не видел причин, по которым вас стоит беспокоить подобным. До сегодняшнего дня.
- Какой же ты…
"Идиот!" - вновь восторженно оживился внутренний голос.
- …своеобразный мужчина, - в сердцах припечатала Мария Леопольдовна.
- Так Ника может пожить с вами, пока все не утрясется? - невозмутимо поинтересовался неблагодарный и блудный сын.
Взгляды всех взрослых переместились на ребенка. Мелкая застыла на несколько мгновений, как зверек, заслышавший подозрительный шум, а затем торопливо, будто сейчас отберут, сунула в рот конфету. Пятую по счету, если судить по фантикам.
- Можно подумать, у нас есть выбор, - проворчала Мария Леопольдовна и строго постучала ложечкой по краю кружки, стряхивая с нее капли чая. - Но не смей мечтать, что ты так легко отделался от нотаций! Кто бы мог подумать, что в столь зрелом возрасте ты все еще нуждаешься в воспитании!
Я хмыкнула в чашку. Вот уж воспитанным Криса не назвал бы даже самый лояльный к чужим недостаткам человек. Не знаю, кого винить - родительский недосмотр или неисправимый характер, - но звание ребенка года этот человек бы точно не выиграл. А вообще, хотела бы я посмотреть, как ему читают нотации! Да только кто ж мне разрешит…
Остаток чаепития прошел за пустыми беседами о нынешнем кризисе. Родители Криса как пенсионеры со стажем винили во всем правительство (читай - Братство), вспоминали, что в их время такого уж точно не допустили бы, и сетовали на распустившуюся молодежь, которая прожигает жизнь вместо того, чтобы объединиться единым фронтом и дать супостату отпор. Мы с Крисом поддакивали и со своими соображениями на этот счет не лезли. Хотя бы потому, что их особенно и не было. Да, Братство конкретно проштрафилось, но бороться с противником, который непредсказуемо возникает из воздуха то тут то там, - задачка все же не из легких.
А потом мы отправились устраивать Нику в одной из комнат наверху. Девчонка резко погрустнела, даже подсунутая мной бонусная конфета подняла ей настроение лишь на доли секунды. Скрепя сердце я пообещала, что мы сейчас в темпе победим всех злых дядек-тетек и созданий неопределенного пола и заберем ее обратно, а до тех пор будем часто-часто заезжать. И вышла, оставив ее наедине с непутевым папашей.
В доме было тихо, только с кухни доносились приглушенные голоса. Поскольку я была женщиной в неограниченной степени, а инстинкт самосохранения, шепчущий, что не стоит подслушивать разговор темных магов, если хочешь жить долго и счастливо, отключился, я на цыпочках спустилась по лестнице и приблизилась к двери.
- …ой, вот только не спрашивай в кого! Смешно это слышать от человека, который спустя двадцать лет совместной жизни случайно проболтался, что терпеть не может мои духи. А я их, между прочим, специально для тебя покупала! - лилась негромко английская речь. - Как ему вообще могло прийти в голову не сообщить нам о ребенке?
- Скорее, ему не пришло в голову сообщить.
- И это после того, как…
- Ты лет восемь назад ему заявила, чтобы не вздумал сделать тебя бабушкой в ближайшие годы? Вот он и выждал для приличия.
- Звучит так, будто ты на его стороне!
- Мэри, я просто уже давно не удивляюсь причудам нашего сына. Хотя… вот его выбор пассии меня озадачил.
О, вот это уже интересно.
- Почему же? По мне, так причины выбора, так сказать, на лицо… и прочие части тела.
Я невольно горделиво расправила плечи. Комплимент же? Комплимент!
- Наш сын связался с суккубом. Неужели тебя это ни капельки не беспокоит?
- Конечно, беспокоит! Я только удивляюсь, откуда у тебя столько сочувствия к судьбе бедной девочки.
- Какой девочки?!
- Дорогой, ты же сам только что сказал - она связалась с нашим сыном. При всей моей неземной к нему любви, как женщина, я вынуждена признать: мужчина, сообщающий родителям о том, что у них есть внучка, лишь спустя шесть лет и только из бытовой необходимости, уж точно не подарок!
Я прыснула со смеху и торопливо зажала себе рот ладонью, а Мария Леопольдовна продолжила:
- Меня куда больше напрягла бы ситуация, если бы в комплекте суккубом нам не был бы предъявлен ребенок. А так… мальчик свой долг по продолжению рода выполнил, пусть развлекается. В конце концов, он не миллионер и не идиот, без состояния не останется, в депрессию, если она потеряет к нему интерес, не впадет. Я смею надеяться, что он осознает все недостатки отношений с демоном соблазнения.
- И достоинства, - хмыкнул Джеймс.
- И досто… - машинально кивнула его жена, а следом раздался глухой звук подзатыльника.
- Подслушиваем? - прошипел зловещий голос над ухом.
Я трусливо взвизгнула и подскочила на добрых полметра. Кристиан расплылся в удовлетворенной ухмылке.
- Ну что, поедем обратно? Они там как раз уже прибраться, наверное, успели, - мечтательно предположил он.
- Если мы по дороге заедем куда-нибудь перекусить, то точно успеют, - выдвинула предложение я.
А что? Труд, говорят, облагораживает! Мне для дорогих коллег даже не жалко моей части благородства, зачем оно суккубу? Крайне неудобная вещь, а им пригодится…
- Иногда ты говоришь на диво умные вещи, - протянул Крис и, не дав мне времени на то, чтобы оскорбиться по поводу "иногда", продолжил: - Еще пара таких рациональных предложений, и я сделаю тебя вторым заместителем Князя!
- А что мне это даст? - Заявление сбило меня с толку.
- Тебе - формальное право командовать остальными и прибавку к зарплате. А Чару - возможность безнаказанно доставать тебя на тему того, каким путем ты выбила себе продвижение по карьерной лестнице.
Я приуныла, третья перспектива начисто перекрывала заманчивость первых двух. Это ж никаких папок не напасешься в него швыряться!