- Премного благодарю за совет, - Райко согнулся в поклоне.
- Совет дан от всей души, - Хиромаса разлил сакэ. - Когда-то я был так же молод, как вы… Стремился служить государю изо всех своих сил и накликал на себя вражду могущественного человека. Если бы не Сэймэй… Его сила, видите ли, не в знании Пути Тени и Света. Не только в знании, так вернее будет сказать. Гадателей при дворе достаточно, среди них есть и мастера своего дела - но Сэймэй наделен необычайно острым умом и, что ещё важнее, сведущ не только в делах духов и божеств, но и в делах человеческих. Если бы Сэймэй хотел, он бы стал не то что главой ведомства предсказаний и пророчеств, а и канцлером… Однако он не хочет.
А не потому ли, подумал Райко, пренебрегает властью Сэймэй, что может заполучить её столько, сколько ему нужно, в любой день и час? И не потому ли сам господин Хиромаса не участвует ни в каких интригах двора, предаваясь музыке?
- Господин Канэиэ не напрасно беспокоиться изволит, - Хиромаса опростал чарку и снова наполнил. Райко под его взглядом пришлось пить. Острая начинка на зубах скрипнула, на языке вспыхнула. - У него недавно родился сын, и он отправил посыльного к Сэймэю - погадать о судьбе мальчика. Духи открыли, что дитя оправдает все отцовские надежды. Видимо, надежды эти простираются весьма далеко.
- А господин Канэиэ… со многими поделился своей радостью?
- Вы же знаете, как это бывает, - усмехнулся Хиромаса. - Большой дом, где много слуг - как пчелиный улей. Можно ли сделать так, чтобы он не гудел?
- Если бы господин тюнагон послал к гадальщику письмо, в котором попросил его доверить волю богов бумаге, а с письмом отправил неграмотного слугу - ничего бы не случилось… или мы бы точно знали, где лодка подтекает.
- Так или иначе, он этого не сделал. Кроме того, Сэймэй не всегда беседует с духами вполголоса. Иногда они заявляют о себе… весьма решительно. Я видел.
Господин Хиромаса налил в чашечки остатки сакэ, отставил пустой сосуд.
- У вас в руках один конец нити. Второй же держит кто-то совсем близко от нас. То, что я вам скажу сейчас, не должно покинуть ваших уст.
- Они запечатаны, как Могила Полководца, - пообещал Райко, придвинув голову к голове Хиромасы.
- Могила Полководца издает громы в преддверии смуты, - усмехнулся Господин Осени, а потом почти бесшумно сказал: - Государь Рэйдзэй высочайшее желание об отречении высказывать изволит.
- Как? - изумился Райко. - Ведь Лик Дракона сокрылся всего полтора года назад! Только недавно одежды переменили!
- И тем не менее, высочайшее здоровье не так хорошо, как думалось нам поначалу. Увы, в пыли этого мира темнеет даже тело Государя. И надо сказать, что не каждый, кто близок к Хризантемовому престолу, крепко удерживает яшму верности. Есть и те, кто желал бы скорейшего отречения Государя.
- Что же это за люди?
- Нехорошо говорить, что помутились воды реки Мимосусо, - Хиромаса приподнял брови и посмотрел в чашку с некоторым удивлением, как будто воды реки помутились прямо там.
Райко отшатнулся, не решаясь произнести вслух имя принца Тамэхира. Или Морихира? Да нет, тот еще дитя! Что Хризантемовый трон, опора государства - давно уже игрушка вельмож, Райко понял вскоре по прибытии в столицу и вступлении в должность. Понял, но отказывался верить своим глазам, ушам и разуму. Ибо если Государь - не отец страны, но всего лишь кукла, которую можно посадить на престол - а можно и сменить на другую, более удобную, если так - то ради чего тогда жить и ради чего умирать воину?
- Неужели господа Фудзивара позволят кому-то другому решать, кто будет следующим? - спросил он горько.
- Господа Фудзивара столь многочисленны, а интересы их столь разнообразны, что нет на свете вопроса, по которому у всех Фудзивара сердце на одну сторону ляжет. Даже если вести речь только о Северной ветви, то в Государевом Совете все не поместятся. Господин канцлер не молод, за его плечами полный круг лет, и неизвестно, что случится раньше - отречение юного государя Рэйдзэй или смена верховного канцлера.
- Простите этому воину его невежество, - опустил голову Райко, - но кто мог бы претендовать его на пост в этом случае?
- Это зависит от того, кто займет императорский престол. У государя двое братьев, которые могли бы взойти на трон: министр церемоний и обрядов принц Тамэхира и юный принц Морихира. Принц Тамэхира женат на дочери моего дяди, господина Левого министра Минамото-но Такаакира, и хотя проживает в палатах наследного принца, ночует большую часть времени у своего тестя. Принц Морихира еще дитя, но за него сговорили дочь Великого министра, и он живет со своим дядей и будущим тестем во дворце Хорикава. Великий министр Хорикава, Правый министр Фудзивара-но Канэмити и господин тюнагон Канэиэ, хоть и братья, но дружбы между старшими и младшим нет с тех пор, как Великий Министр отдал за государя свою дочь. Она родила уже двух детей и носит третьего. Если это будет мальчик… вы сами понимаете, как высоко взойдет звезда господина Великого министра. Нет сомнения, что он будет стремиться к должности императорского регента, а затем - и канцлера. Господин тюнагон Канэиэ также отдал за государя дочь, но она еще почти дитя, и я не думаю, что она сможет в ближайшее время родить наследника. Господину Канэиэ, сами понимаете, выгодно, чтобы все оставалось как прежде - по меньшей мере до тех пор, пока его дочь не войдет в детородный возраст. Великому министру Хорикава отречение выгодно - но невыгодна спешка, особенно если его дочь родит девочку. А вот Левому министру отречение выгодно, и выгодна спешка: принц Тамэхира уже совершеннолетний, а дочь министра, говорят, уже не та, что прежде… Но если принц Тамэхира взойдет на престол и вознесет своего тестя до должности Великого Министра, а затем, возможно, и регента - то нет сомнений, что Минамото оттеснят Фудзивара от престола. Поэтому я полагаю, что против Левого министра и принца Тамэхира все трое братьев Фудзивара, о прежних распрях забыв, как один, действовать будут.
У Райко кружилась голова от такого потока сведений.
- Но зачем убивать девушек из дома тюнагона? - спросил он, теряясь.
- Да откуда же мне знать, - изумился господин Хиромаса. - Возможно, господина тюнагона хотят запугать, чтобы он не мешал интригам Левого министра… Или ему мстят за какие-то старые дела. Говорят же при дворе, что государя терзает мстительный дух главы податного ведомства - так отчего бы еще какому-нибудь знатному мертвецу не ополчиться на господина тюнагона? Возможно, человек или нечеловек, стоящий за этими убийствами, ненавидит всех северных Фудзивара - но добраться до господ Великого и Правого министра не в его силах. Однако очень может статься, что я ошибаюсь, и разговоры об отречении государя просто совпали с этими смертями. Случайность и ничего более. У господина Канэиэ хватает врагов. Например, будь я родственником его второй супруги, я бы затаил на него сильную обиду…
- Этот воин в придворных делах невежествен, - Райко склонил голову. - Ваша помощь просто неоценима, но едва ли сей человек удостоится чести прибегать к ней каждый день.
Господин Хиромаса помолчал, а потом, не понижая голоса, внезапно спросил:
- У вас есть веер, господин Ёримицу?
- В такой холод? - удивился Райко.
- Веер нужен не только в жару. Он человеку, хоть сколько-нибудь утонченному, совершенно необходим в любую погоду. На веере можно изящным образом подать письмо или цветок, или еще какую-нибудь мелочь подобного же рода. Веером можно укрыть лицо, которое выдает чувства, не приличествующие моменту… Или напротив - приличествующих моменту чувств показать не способно… На веере можно послание написать… кстати, что за веер показывала вам та юная прислужница?
- О… - Райко уже и думать забыл о девочке. - Там были какие-то стихи… Что-то про имя птицы на ветке, припорошенной снегом. Меня попросили их закончить - но мысли были заняты другим, и…
- Понимаю, - медленно кивнул господин Хиромаса. - И вы, стало быть, так и ответили ей - вам-де недосуг, вы закончить песню не можете?
- Признаться неловко, но что-то в этом духе я и сказал, - усмехнулся Райко.