Но я знаю другое: их безумная отрешенность передалась мне, и я наблюдал за ними, не в силах сдвинуться с места, словно завороженный.
Наконец один из них нырнул обратно в яму, за ним - второй, третий, пока все остальные тоже не скрылись из виду.
Думаю, они нажали на какую-то кнопку или потянули за какой-то рычаг.
Из Хрустальной Ямы раздался оглушительный взрыв, и на сотни футов вверх взвился столб пламени. Воздух разорвали пронзительные крики. Люди-ищейки не успели отойти на достаточное расстояние, и их всех уничтожило взрывной волной из ямы.
Через несколько мгновений пламя, поднимавшееся все выше и выше, вдруг погасло.
В воздухе было тихо.
Ничто не двигалось.
Зафа и другие люди-кошки ничего не сказали. Мы просто обменялись изумленными взглядами.
Теперь уже было невозможно установить, была ли среди унесенных с корабля машин та, что мне нужна. Надеюсь, что она - если она вообще существовала - сохранилась где-нибудь в другом месте.
Первые Хозяева умерли, прихватив с собой на тот свет большую часть своих слуг.
Вернувшись, мы рассказали пуррам все, чему стали свидетелями.
В деревне началось ликование, хотя пурры были достаточно умны, чтобы задуматься над смыслом и значением того, что они услышали.
Однако истинное значение произошедшего было трудно осознать.
Первыми Хозяевами руководило какое-то очень древнее побуждение, старая мысль, приведшая их к разрушению - сначала как личностей, потом - как живых существ вообще.
Круг замкнулся. Лучше всего было сейчас все это забыть.
Теперь моей целью было найти Багарад.
Там, как я надеялся, оставались другие украденные машины.
Может быть, я найду то, что искал.
Я поговорил об этом с людьми-кошками, и они сказали, что считают своим долгом помочь мне добраться до Багарада. Теперь, когда Гула Хаджи не было в живых, мне придется путешествовать одному, и с помощью пурров мне было бы гораздо легче добиться цели, но я не хотел, чтобы из-за меня они ввязывались в сражения.
- Мы сами решим, ввязываться в сражения или нет, - улыбнулся Зафа.
Заговорила Фаса.
- Я бы тоже пошла с собой, но сейчас не могу отсюда уехать. Возьми вот это, пусть он принесет тебе счастье.
И она протянула мне тонкий кинжал, который можно было спрятать в моих доспехах. Он напоминал нож, который прячут в своих доспехах мендишары - его можно было использовать в тех же целях - если угрожает опасность.
Я с благодарностью его принял, высоко оценив искусную работу.
- Если можно, я немного отдохну, - сказал я, - и отправлюсь в путь - в Багарад.
Мудрый старик Слурра принес мне карту, о которой уже говорил раньше.
- Это единственная карта, которая у нас есть, - сказал он. - Она не очень точная, но по ней ты определишь направление, в котором нужно двигаться, чтобы попасть в страну дикарей.
Я был очень благодарен ему за карту. Слурра поднял руку.
- Не благодари нас. Это ты заслуживаешь благодарности, и всех слов и подарков недостаточно, чтобы рассчитаться с тобой за все, что ты для нас сделал, - сказал он. - Надеюсь, что когда-нибудь, когда в мире восстановится мир, ты снова приедешь к нам.
- Когда я достигну своей цели, - ответил я, - если, конечно, я при этом останусь живым, - я прежде всего приеду навестить вас.
- Ты достигнешь своей цели, Майкл Кейн, - улыбнулся он. - Если это вообще возможно. И не погибнешь.
На следующее утро я, Зафа и отряд пурров отправились в путь в Багарад, который лежал на юг от страны людей-кошек.
Наше путешествие было долгим, и на пути лежали горы, в которых, к несчастью, мы потеряли одного из наших товарищей.
Но в долине, за горами, мы оказались в стране дружелюбных фермеров, которые с готовностью дали нам дахар в обмен на некоторые товары пурров, как раз для этого взятых ими с собой.
Пурры не привыкли путешествовать верхом, но они были существами сообразительными и обладали хорошим чувством равновесия, и вскоре уже ехали, как бывалые кавалеристы.
Несколько дней путь был сравнительно легким, пока мы не оказались в болотах, над которыми висели низкие темные облака. Очень трудно было пробираться по узким тропинкам, пересекавшим трясину во всех направлениях.
Постоянно моросил дождь, становилось холоднее.
Мне очень хотелось выбраться отсюда и ступить на более приятную, твердую почву.
В пути мы мало разговаривали, чтобы не сбиться с пути.
К вечеру третьего дня нашего путешествия через болото мы вдруг обнаружили, что за нами следят.
Первым это заметил своим острым кошачьим взглядом Зафа, и он поспешил предупредить меня.
- Я не очень хорошо их рассмотрел, - сказал он, - но, кажется, в болоте прячутся какие-то воины. Нужно быть готовыми к атаке.
Вскоре я тоже их заметил, и мне стало неуютно.
Но только к ночи эти воины вдруг появились, словно из-под земли, и стали молча нас окружать. Это были высокие мужчины, отлично сложенные, но с головами, казавшимися непропорционально маленькими на их крупных телах.
У них были тяжелые мечи с широким лезвием, которые они и скрестили с нашими, гораздо более легкими.
Мы были вполне в состоянии защититься, но в темноте сражаться было трудно, ибо наши противники хорошо знали местность, а мы нет.
Я раздавал удары направо и налево, удерживая врагов на расстоянии. Моя дахара взвивалась на дыбы и хрипела - ею было управлять труднее, чем теми, на которых я привык ездить, и мне приходилось постоянно думать еще и о том, как с ней справиться.
Я почувствовал резкую боль в руке, но не обратил на нее внимания.
В темноте я с трудом различал своих сражающихся товарищей. Один за другим они падали на землю. Поэтому, решил я, лучше всего будет попытаться оторваться от наших противников. Я надеялся, что мы не потеряем твердую дорогу и не окажемся в трясине.
Я крикнул Зафе, что нужно бежать, он согласился. Мы пришпорили дахар и, из последних сил их погоняя, понеслись прочь.
Мы скакали, не разбирая пути, молясь, как бы не утонуть в болоте. Скоро люди с маленькими головами отстали, и мы замедлили наш сумасшедший галоп. Мы решили продолжать путь, раз взошли "луны", так как остановиться - значило рисковать быть атакованными.
К утру мы чувствовали себя в безопасности, хотя раза два чуть не заехали в трясину и после долгого и опасного пути валились с дахар от усталости.
Моя рана немного болела, но я ее перевязал и вскоре забыл о ней. Болото заканчивалось, впереди была видна твердая земля.
Вдали также вырисовывались очертания зданий. Кажется, это был какой-то город.
Зафа предложил осторожно подъехать поближе. Если там никого не окажется, можно будет воспользоваться этим местом, чтобы разбить лагерь.
Приблизившись к зданиям, мы увидели, что они все разрушены. На улицах этого брошенного города росла трава. Похоже, город был когда-то давно разрушен огнем.
Но когда мы подъехали совсем близко, то заметили в западной части города группу всадников. Они мчались во весь опор с обнаженным оружием - мечами и боевыми топорами. У них была желтая кожа, но не как у выходцев из Азии, а другого, более яркого оттенка - почти лимонного. Доспехи этих воинов были богато украшены, на плечах висели красочные плащи.
Откуда-то из развалин послышался голос одного человека, и мы решили, что это тот, кого атаковали люди с желтой кожей.
Как поступить? Мы не знали, что здесь происходит, поэтому нам трудно было принять правильное решение. Но мы подъехали поближе, чтобы получше все видеть.
И тут я увидел человека, чей голос мы только что слышали. И не поверил своим глазам.
Человек, на которого люди с желтой кожей нападали столь яростно, был не кто иной, как Гул Хаджи!
Синий великан выглядел очень усталым и измотанным странствиями. Кажется, у него на плече была незажившая рана. В руке он держал тяжелый широкий меч, похожий на те, которые я видел в руках его противников.
Когда желтые воины атаковали Гула Хаджи, я закричал что было мочи и поскакал к ним.
Зафа и его люди кинулись следом, и вскоре мы оказались лицом к лицу с желтыми воинами.
Казалось, они растерялись от нашего неожиданного появления: они рассчитывали легко победить одного человека, а обнаружили, что ему на помощь пришли еще двадцать воинов.
Мы убили и ранили всего несколько человек, остальные развернулись и поскакали прочь. Они поднялись на холм и вскоре скрылись из вида.
Я спрыгнул с дахары и бросился к Гулу Хаджи. Он так же не ожидал увидеть меня, как и я - его.
- Гул Хаджи! - закричал я. - Ты жив! Как ты здесь очутился?!
Он рассмеялся.
- Ты подумаешь, что я вру, если я тебе все расскажу, но у тебя будет возможность все узнать и рассудить, бывает такое на свете или нет. Я, кстати, тоже думал, что ты погиб, Майкл Кейн. У тебя есть какая-нибудь еда? Нужно устроить пир в честь нашей встречи!
Мы выставили стражу, а остальные развели костер и принялись готовить праздничный завтрак.
Пока мы ели, Гул Хаджи рассказал нам свою историю.
Первые Хозяева унесли его, как я и предполагал, в свое логово. Это был лабиринт пещер в горах, где они устроили гнезда, как птицы.
Поначалу ему не причинили никакого вреда, а поместили недалеко от центрального гнезда, где сидел их младенец. По тому, как они его защищали, Гул Хаджи догадался, что это был их единственный младенец, последний из их рода, так как мой друг нигде не видел их женщин.
Гула Хаджи принесли, чтобы накормить этого младенца, но в тот момент, когда они собирались его убить, что-то их встревожило - Гул Хаджи не понял, что именно, - и они почему-то улетели.