- Мы придем туда, - уверил его Оливер.
- Только он, - последовал ответ, и Оливер оглянулся на Лютиена. Когда Оливер перевел любопытный взгляд на полуэльфа, он обнаружил, что тот растворился в толпе.
Со вздохом хафлинг снова повернулся к Лютиену и открытой площади и понял причину внезапного исчезновения полуэльфа. Группа циклопов возвращалась, в этот раз выказав больше интереса к обоим друзьям.
- Мой папаша-хафлинг частенько говаривал, - прошептал Оливер Лютиену, - толковый вор всегда попадет куда захочет, но только очень толковый вор сможет оттуда выбраться. - Он схватил Лютиена за руку и потащил прочь, но был вынужден остановиться, потому что циклопы резко бросились вперед и взяли их в кольцо.
- Холодный сегодня денек, - заметил один из них.
- Покупаете последние вещички на зиму? - спросил другой.
Оливер собрался ответить, но не успел - Лютиен внезапно вмешался, глядя прямо на циклопов.
- Именно этим мы и занимаемся, - ответил он. - Для некоторых зима в Монфоре холоднее, чем для других.
Циклоп, похоже, не понял смысла этого замечания - впрочем, Оливер тоже сомневался, что понял правильно. Хафлинг не подозревал, что его пламенные речи заронили искру гордости в душу юного Бедвира, затронули какую-то струну в его сердце. Юноша внезапно ощутил себя наследником истинной Алой Тени, защитником угнетенных, острой занозой в боку богачей.
- Как давно ты в Монфоре? - хитро спросил циклоп, рассматривая Лютиена и явно надеясь выудить из него ключи к разгадке тайны.
Однако Оливер вышел вперед и настойчиво обхватил Лютиена рукой за талию.
- С того дня, как мой сын родился на свет, - заявил хафлинг, не обращая внимания на изумленный взгляд Лютиена. - Увы, его бедной матери нет в живых. Она не смогла вынести его размеров.
Циклопы уставились друг на друга с недоверием, совершенно сбитые с толку.
- Он твой отец? - спросил один, обращаясь к Лютиену.
Лютиен обнял Оливера за плечи.
- Мой папаша - хафлинг, - ответил он, имитируя характерный акцент Оливера.
- А почему… - начал было циклоп, но партнер схватил его за руку и сделал предостерегающий жест.
Свирепая гримаса циклопа исчезла, когда он оглядел рыночную площадь. Десятки мужчин, пара гномов и несколько эльфов внимательно - слишком внимательно - смотрели на них. На всех лицах читалась мрачная решимость, и у многих на поясе висел кинжал или короткий меч.
Вскоре группа циклопов была уже далеко.
- Что произошло? - спросил Лютиен.
- Циклопы встревожены. Люди начинают собираться с духом. Иногда они даже осмеливаются дать отпор одноглазым, - ответил Оливер. - Пошли отсюда побыстрее. Каттер был прав - нам не следовало болтаться по городу.
* * *
- Поцелуй меня. - Нежный голос заставил молодого человека потерять голову, от неожиданной просьбы у него подогнулись колени.
Лютиен замер на месте, тупо уставясь на Сиобу, понятия не имея, что делать дальше.
- Ты ведь хочешь этого, - констатировала она очевидное.
- Я пришел, потому что мне сказали, есть какая-то новость, - пробормотал Лютиен. Он пожалел о сказанном тотчас же: нашел же время менять тему!
Полуэльфийка казалась еще более соблазнительной бедному Лютиену, когда серебристый лунный свет в темном переулке за "Гнэльфом" нарядил ее стройную фигурку в таинственно поблескивающие одежды. Она лукаво улыбнулась и откинула длинные локоны со своего прекрасного лица. Лютиен оглянулся через плечо, словно ожидая, что где-то поблизости скрывается Оливер и смотрит на него. Хафлинг пошел в "Гнэльф" и сказал Лютиену, что встретится с ним там, когда тот закончит свои дела с Сиобой.
Молодой человек снова посмотрел на нее и увидел, что улыбка девушки бесследно исчезла.
- Гном… - серьезно начала она, но внезапно остановилась, потому что Лютиен шагнул к ней и крепко поцеловал в губы. Смущенный молодой человек тут же отскочил назад, разглядывая выражение лица Сиобы, пытаясь понять, как она отнеслась к его выходке.
Но девушка смутилась гораздо меньше юного Бедвира. Полуэльфийка только улыбнулась и снова откинула волосы с лица. Она явно прекрасно владела собой.
- Почему ты попросила меня сделать это? - тупо спросил Лютиен.
- Потому что ты этого хотел, - ответила Сноба.
Гордо поднятые плечи Лютиена поникли.
- И я тоже хотела, чтобы ты это сделал, - призналась она. - И я подумала, что сперва нужно покончить с этим.
- Покончить с этим? - растерянно переспросил Лютиен. Это звучало не слишком многообещающе.
Сиоба глубоко вздохнула.
- Я только подумала, что тебе и Оливеру следует знать… - начала объяснять девушка. Она умолкла, словно ей было трудно подобрать слова.
Лютиен сильно встревожился.
- Что знать? - поторопил он ее и снова шагнул к Сиобе, но она подняла руку, будто защищаясь, и отступила на шаг.
- Гном, продолжала она. - Гном, который помог вам на площади Моркнея. Его забрали циклопы из преторианской гвардии и бросили в темницу.
Лицо Лютиена помрачнело, рука сама собой сжалась в кулак.
- Где? - решительно спросил он. У Сиобы не оставалось сомнений, что он собирается немедленно спасать гнома.
Она беспомощно пожала плечами - юноша видел, что красавица действительно не знает ответа, и это слегка остудило его пыл.
- У преторианской гвардии много темниц, - сказала она, качая голой. - Гнома будут судить в Соборе завтра утром вместе со многими другими, - быстро добавила Сиоба. - Его, несомненно, приговорят к каторжным работам в шахтах.
Лютиен не понял. Он постоял момент, раздумывая, стараясь разложить все по полочкам, затем вопросительно взглянул на Сиобу. Откуда она знала о гноме с площади Моркнея? Казалось, девушка прочитала его мысли, и на ее лице снова появилась лукавая улыбка.
- Я уже говорила тебе, что в дружеских связях есть свои преимущества, - сказала она, отвечая на незаданный вопрос. - Вот я и подумала, что вам следует это знать.
Лютиен кивнул.
Как нечто только что пришедшее ей в голову, Сиоба добавила:
- Гном, его зовут Шаглин, конечно, знал, что его схватят.
- Он тоже член вашей шайки?
Сиоба покачала головой:
- Он просто ремесленник, больше ничего.
Лютиен понимающе кивнул, хотя на самом деле не понял ровно ничего. Почему гном-ремесленник помог ему, зная заранее, что будет схвачен и понесет наказание?
- Я должна идти, - сказала Сиоба, взглянув на положение луны.
- Когда я увижу тебя снова? - тревожно спросил Лютиен.
- Увидишь, - пообещала девушка, исчезая в тени.
- Сиоба! - позвал Лютиен громче, чем собирался, - его желания одержали верх над благоразумием. Прекрасная дева снова сделала шаг к нему, вопросительно глядя на юношу.
Утопая в зеленом свечении ее глаз, Лютиен не мог найти слов. Впрочем, в них не было нужды.
- Еще один поцелуй? - спросила девушка. Она едва успела выговорить это, как Лютиен приник к ее губам.
- Ты увидишь меня снова, - пообещала она, отодвигаясь. А затем ушла, превратившись в одну из ночных теней.
- Все это игра, - жаловался Оливер той же ночью, когда они с Лютиеном возвращались домой. Пожалуй, в желудке молодого человека находился некоторый избыток эля. - Уж конечно, ты не настолько глуп, чтобы не понять этого.
- Мне наплевать! - Это было заявлено весьма решительно, хотя и несколько заплетающимся языком.
- Гномов всегда обвиняют, судят и приговаривают к каторжным работам в шахтах, - упрямо продолжал Оливер. - Легальное и неоспоримое рабство. Именно так Монфор достиг своего процветания, неужели тебе это непонятно?
- Мне наплевать.
Оливер боялся, что Лютиен скажет именно это.
Перед следующим рассветом двое друзей крадучись пробирались вдоль разделяющей город стены у основания Собора. Они перебрались через нее достаточно легко, и Оливер, зная порядки, решил остановиться в тени северного крыла Собора: это был трансепт, одна из двух частей длинного здания, которые придавали ему форму креста. С этой стороны несколько зданий почти примыкали к Собору, образуя открытую площадь.
- Нам надо в западный конец, - объяснил Оливер, заглядывая за угол огромного трансепта, и тут же посоветовал Лютиену снять накидку.
Юноша так и сделал. В первый раз он находился так близко от Собора, и каким же маленьким и ничтожным показался сам себе юный Бедвир по сравнению с величественным строением! Он окинул взглядом здание до огромных арок и множества горгулий, свисавших сверху и глядящих на жалких людишек - таких, как он. Зловещим и внушительным выглядел Собор в предрассветный час.
Вскоре после восхода солнца площадь заполнилась народом, купцами и ремесленниками, а также преторианскими стражниками. Лютиен заметил, что многие люди привели с собой детей.
- Последний день недели, - объяснил Оливер, и Лютиен кивнул, осознав, что закончилась еще одна неделя, а вместе с ней и весь сентябрь. - День налогов. Они приводят сюда детей, надеясь на милосердие, - Оливер хмыкнул, всем видом демонстрируя возмущение подобной наивностью.
Друзья притаились за углом, стараясь не привлекать к себе внимания. Наконец высокие и узкие дубовые двери Собора распахнулись и народ длинной вереницей потянулся в гигантское здание. Здоровенные циклопы встали по обе стороны дверей, бесцеремонно допрашивая проходивших мимо, сбивая в кучки мужчин и их семьи, как овец.