* * *
Окончание учебной недели не обещало ничего хорошего. Во всяком случае, Изольда Григорьевна полагала, что от полтергейста вообще, кроме неприятностей хорошего ждать не стоит. И не ошиблась. Каждое утро в течение этой кошмарной недели она входила в здание школы с надеждой, что там снова всё, как обычно. Никаких метёлок. Никаких сказочных дубов. Никаких говорящих котов. Ни горячего чая в столовой, ни пирогов и ватрушек.
Рано утром её разбудил телефон. Звонила историк.
- Изольда Григорьевна, - тихо сказала она, - я сегодня не приду в школу.
- Вы заболели, Татьяна Владимировна? - спросила завуч, соображая, чем на сегодня заполнять образовавшиеся пустоты.
- Да, Изольда Григорьевна, - всё так же тихо ответила историк, - я заболела.
Это было и без того очевидно. Обычно твёрдый голос педагога сегодня звучал так слабо.
"Наверно, давление" - подумала завуч. А вслух пожелала скорейшего выздоровления.
- Спасибо. - прошелестел голос.
Изольда согнала с ног пожилого мопса Путча, названного так в память давнего события. Мопс был вторым жильцом в её одинокой однокомнатной квартире.
- Оставайся, милый, тут. А мне пора на каторгу.
И вот теперь завуч подходила к школе, разглядывая её издали. Не видно ли снаружи, что творится там, внутри. Не летает ли над школьным двором баба Яга в ступе? Не торчит ли в окне Змей Горыныч?
Внешне школа выглядела вполне пристойно. Но, едва Изольда Григорьевна вошла в вестибюль, как тут же подверглась нападению зловредной щётки. Та стремительно атаковала ноги завуча. Заставила показать подошвы и моментально счистила с них грязь. Все входящие подвергались такой же процедуре. Щётка не делала различий между полами и рангами. Надо сказать, что с проблемой второй обуви она справилась блестяще.
Тётя Паша и тётя Люба сидели на боевом посту.
- Вона, вона! - закричала уборщица. - Убегаеть!
Щетка немедленно ринулась за убеганцем, загнала его в угол и в момент отполировала его кроссовки.
Первым делом завуч заглянула в спортивный зал. Ни от кого прятать это безобразие больше не удавалось. На переменах кот заманивал детей на дуб и рассказывал им сказки.
- Здраствуйте, Изольда Григорьевна! - вежливо поздоровался кот. - А мы тут Пушкина читаем! Дети, вам интересно?
- Интересно! - закричали дети.
Изольда поспешно ушла.
Начиналась осенняя эпидемия гриппа и прочих простудных заболеваний, а вместе с ними обычные школьные проблемы: кого кем заменять. Учителя болеют. Вот и неуязвимая для вируса Татьяна Владимировна попала на больничный.
Дойдя до кабинета Ковалёвой, завуч Кренделькова поняла, что заменить историка некем. Значит, придётся прислать двух девочек из старших классов читать какую-нибудь книжку. Или просто дать задание и оставить всех орать, беситься и выскакивать в коридор.
- Дети, истории сегодня у вас не будет. - сурово сказала она классу.
Переждала громкое и дружное "ура!!" и продолжила:
- Сидите тут, я пришлю кого-нибудь.
Спустя всего минуту после ухода завуча в дверь вошёл незнакомый человек. Пожилой и очень худой, с седым вихром надо лбом. Он прошёл к столу в полнейшем молчании и оглядел класс через старомодные очки с мощными диоптриями.
- Я заменю вашего заболевшего учителя. - сказал он. - Меня зовут Филипп Эрастович Гомонин. Что за тема?
- Троянская война. - обречённо ответили ему.
* * *
Изольда Григорьевна направлялась к лестнице и увидела кота. Тот стоял на задних лапах, оттопырив свой широкий хвост, и тщетно пытался достать лапой худосочную тредесканцию, растущую из горшочка на стене. Заметив завуча, он немедленно прекратил своё занятие и увязался за ней.
- Изольда Григорьевна, - обольщающе заговорил кот, - а можно я декорирую коридорчик по своему вкусу?
Завуч не ответила.
- Хочу поставить тут ёлки и берёзы вдоль окон. А по низу пустить натуральную травку. Ну, так что?
Он откровенно увивался вокруг ног Изольды Григорьевны.
- Можно подумать, от моего "нет" что-то изменится. - усмехнулась она. - Вы творите в нашей школе, что вам вздумается, и никого при этом не спрашиваете.
- Вот именно поэтому я и пытаюсь быть лояльным по отношению к вашей школе. - возразил кот. - Так можно?
- Зачем вам это нужно? - спросила Изольда, остановившись.
- Неужели вам нравится это несчастное, заморённое растение?! - изумился кот. - Я хотел бы сделать школьную обстановку более эстетически привлекательной, более романтичной.
- Вот оно что! - с сарказмом произнесла завуч. - Ну полюбуйтесь, идеалист вы несчастный!
Она вынула из кольца-держателя горшочек с неугодной коту тредесканцией и подсунула его под нос несчастному идеалисту.
- Что это?! - поразился кот. - Зачем вы накидали туда камешки?
- Это жвачка, убогий мечтатель! Ученики кидают в цветы использованную жвачку! Вы, очевидно, думали, что имеете дело с ангелами?
- А это что? - продолжал свою познавательную деятельность неугомонный сказочник.
- А это окурки, ваша святость! Только не смейте мне тут говорить, что курение вредно для здоровья!
- А почему вы не поставите им урны для мусора? - поднял он на завуча свои круглые глаза.
- А урны, пригожий мой, они будут просто переворачивать! И содержимое распинывать ногами!
- Кошмар какой! - потрясённо проронил сказочный мурлыка. - Вы хотите сказать, что ваши ученики столь дурны?!
- Вот именно это я вам и хочу сказать.
- И эти маленькие, хорошенькие детишки, с которыми мы по переменам сидим на дубе, потом вырастают в таких монстров?!
- Как вас зовут? - спросила завуч с высоты своего роста.
- Вавила, Ваша Просвещённость. Меня зовут Вавила. Можно и без отчества.
- Дорогой Вавила, мне тут некогда с вами обсуждать мелкие проблемы. Необходимо что-то делать с классами, оставшимися без учителей. А то они школу разнесут.
И она пошла.
- Так я займусь интерьерчиком?! - встрепенулся кот.
Не получив ответа, он пробормотал:
- И это считается у них мелкими проблемами! Бедная Изольда, что с тобой сделали!
* * *
Кабинет истории растворился, словно и не было его. Не было увешанных добротной наглядностью стен. Не было портретов выдающихся людей прошлого над двустворчатой доской. Не было шкафа с книгами. Не было ни окон, ни занавесок, ни полов, ни парт. Особенно не было цветов. И также не было учеников.
Была война. Осада Трои.
В горькой, непередаваемо горькой обиде Ахиллес отказывался выйти и сразиться с троянцами. Его гнев был так велик, что вознёсся до небес. И тучегонитель Зевс поклялся клятвою богов, что отомстит неразумным аргивянам и их верховному вождю, Агамемнону. Меж тем троянцы взяли силу. Гектор, похожий статью на титана, рвался с войском в стан ахейский.
И вот настал момент. Вот встали рати, друг против друга! Вот колыхаются в плюмажах фланги, вот медью копий ощетинилась долина перед Илионом! Вот ненавистью дышат ко врагам троянцы! И вот выходит Гектор меднораменный и гремит копьём о щит свой восьмикожный! В бой, в единоборье, в схватку вызывает он единственного храбреца! Того, кто с ним сравнится! С тем, кого своей рукою сам Зевес благословляет к бою! А тот единственный, кто мог бы противостоять силе, могучей, как сход лавины, в обиде горькой заперся.
Был бой с Аяксом. С великим благородством Гектор пощадил врага и прервал битву, обменявшись с храбрецом пышными дарами.
С поспешностью, достойной побеждённых, торопились аргивяне строить стену и ворота для обороны от осаждаемого города царя Приама. Возводили башни, ограждали корабли свои от грозных приамидов. С презрением смотрел на их усилия могучий Ахиллес. Пусть знают, кого оскорбили они жадностью своею!
И настал тот страшный день! Шли фаланги приамидов, грохоча щитами! Мечи разили и отдавали в пищу преисподней героев аргивян! Пронзали копья трепещущую в страхе плоть и кровью удобряли землю! И Ксанф растёкся, обкормленный многочисленностью жертв, обширнее, чем весенним многоводием! Всё плакало от ярости и всё бежало в страхе в стане ахеян! Разрушены ворота! От ран мучительных бегут и стонут вожди ахейские - Агамемнон и Диомед, и Одиссей! Как страшен Гектор! О, как ужасен его гнев! Шли в бой троянцы.