Рис. Пиршество в колумбиаде
Можно себе представить шумное оживление пирующих! Тост раздавался за тостом. Пили за земной шар, за его спутник, за "Пушечный клуб", Соединённые Штаты, за Луну; называли её Фебою, Дианой, Селеной, "ночным светилом", "мирною странницей небес". Все эти "ура", усиленные, как рупором, колоссальным металлическим цилиндром, доносились на поверхность земли, точно раскаты грома, и толпа, собравшаяся вокруг Стонзхилла, вторила своими криками десяти знаменитостям, пирующим на дне колумбиады.
Мастон был вне себя от восторга, трудно установить, что именно он делал, но думается, что он больше кричал, чем слушал, и больше пил, чем ел. Во всяком случае, он не променял бы своего места на целое государство, если бы даже пушку зарядили и выстрелили из неё, разорвав его, Мастона, на тысячи кусков, извергнутых в межпланетное пространство".
Глава семнадцатая
Телеграмма
Грандиозные работы, предпринятые "Пушечным клубом", можно было считать законченными, а между тем оставалось ещё целых два месяца до дня, назначенного для выстрела в Луну. Эти два месяца должны были всем показаться годами! До сих пор газеты ежедневно передавали отчёты о подробностях работ в Стонзхилле; публика быстро раскупала газеты и жадно их проглатывала.
Теперь уже, казалось, нельзя было ожидать новых сенсаций, и все с огорчением думали, что лишаются ежедневных, животрепещущих новостей.
Ничуть не бывало! Событие, самое неожиданное, самое удивительное, самое невероятное, самое неправдоподобное, снова наэлектризовало приунывшие массы населения. Оно поразило весь мир, - до того казалось необычайным!
30 сентября, в 3 часа 47 минут пополудни, на имя Барбикена была доставлена телеграмма, переданная по подводному кабелю, проложенному между Валентией (Ирландия), Нью-Фаундлендом и американским берегом.
Председатель Барбикен разорвал конверт и прочёл телеграмму. Несмотря на всё его самообладание, у него побелели губы и помутилось в глазах.
Вот текст этой телеграммы, которая хранится в архивах "Пушечного клуба":
"Франция, Париж, 30 сентября, 4 часа утра, Барбикену, Тампа. Флорида.
Соединённые Штаты.
Замените круглую бомбу цилиндро-коническим снарядом. Полечу внутри. Прибуду пароходом "Атланта"
Мишель Ардан".
Глава восемнадцатая
Пассажир "Атланты"
Если бы это сногсшибательное известие не прилетело по телеграфной проволоке, а пришло по почте в запечатанном конверте и если бы французские, ирландские, нью-фаундлендские и американские телеграфные чиновники не были уже знакомы с содержанием телеграммы, Барбикен не задумался бы ни на минуту. Он просто умолчал бы о письме из весьма понятного благоразумия, опасаясь скомпрометировать свой проект. Ведь эта телеграмма могла оказаться мистификацией, тем более что она исходила от француза. Какому смельчаку могла прийти мысль - отправиться на Луну внутри ядра? И если действительно нашёлся такой человек, то разве это не сумасшедший, которому место в жёлтом доме, а не в снаряде?
Но телеграмму нельзя было скрыть, так как телеграфные служащие не склонны сохранять служебные тайны, и слух о предложении Мишеля Ардана уже начал распространяться по различным штатам. Поэтому и Барбикену не было никакого смысла скрывать телеграмму.
Он тотчас же созвал всех проживающих в Тампа членов клуба и, не выказывая своего отношения к телеграмме Ардана, не касаясь ни единым словом вопроса о доверии, которого она заслуживает, бесстрастно огласил её краткий текст.
- Невозможно!
- Немыслимо!
- Это просто шутка!
- Над нами издеваются!
- Что за вздор!
- Какая нелепость!
Посыпался град восклицаний, какие служат для выражения сомнений, недоверия, обвинения в глупости и безумии, сопровождаемых обычными в таких случаях жестами. Одни улыбались, другие посмеивались, некоторые пожимали плечами, иные громко хохотали - смотря по настроению.
И лишь у одного Мастона вырвалась великолепная фраза:
- А ведь это идея!
- В самом деле, - ответил майор Эльфистон, - но если иной раз такие идеи и приходят в голову, это не значит, что можно их осуществлять…
- А почему бы и нет? - горячо возразил секретарь "Пушечного клуба", готовый завязать спор.
Но его товарищи постарались поскорее замять разговор.
Между тем имя Мишеля Ардана уже переходило из уст в уста по всему Тампа. И приезжие и местные жители переглядывались, спрашивали друг друга, подшучивали - не столько над неведомым европейцем, который представлялся им мифом, химерой, сколько над Мастоном, который способен был поверить в существование этого легендарного лица. Когда Барбикен предложил выстрелить снарядом в Луну, всякий нашёл это предложение естественным, вполне осуществимым и к тому же весьма интересным вопросом баллистики. Но чтобы разумное существо захотело лететь пассажиром в бомбе, предпринять такое невероятное путешествие, - да это просто фантазия, шутка, фарс, то, что по-английски называется humbug и может быть переведено словом "утка".
Насмешки и прибаутки продолжались без перерыва до самой ночи. Можно смело утверждать, что все Соединённые Штаты в этот день хохотали до упаду, что, впрочем, несвойственно стране, где самые невероятные предприятия легко находят защитников, последователей и исполнителей.
Однако предложение Мишеля Ардана, как и всякая новая идея, взбудоражило многие умы. Оно слишком резко расходилось с обычными понятиями. Многие стали говорить: "Как это никому раньше в голову не пришло!" Скоро новая тема, именно вследствие своей странности, приобрела характер навязчивой идеи. Над этим событием стали задумываться. Разве мало было примеров, когда идеи, которые накануне осмеивались всеми, затем блестяще осуществлялись? Почему бы и этому путешествию не осуществиться в один прекрасный день? Но, во всяком случае, человек, который готов рисковать жизнью, не в своём уме, и поскольку нельзя серьёзно отнестись к его предложению, то лучше бы он молчал и не волновал целую страну таким диким вздором.
Прежде всего существует ли действительно этот человек? Это ещё большой вопрос! Правда, имя Мишеля Ардана было небезызвестно и в Америке! Это имя принадлежало европейцу, о смелых предприятиях которого не раз упоминалось в газетах. Кроме того, телеграмма, отправленная через Атлантический океан, указание парохода, на котором отправился француз, точный срок его прибытия - все эти обстоятельства придавали некоторое правдоподобие необычайному предложению.
Жителям Тампа становилось прямо невтерпёж. Сперва начали собираться отдельные лица, образовались небольшие кружки, затем любопытство притянуло эти группы друг к другу, подобно тому как молекулярное притяжение собирает разрозненные атомы. В конце концов собралась порядочная толпа, которая направилась к жилищу председателя "Пушечного клуба".
Барбикен до сих пор ничем не обнаруживал своего отношения к телеграмме; к мнению Мастона он, по-видимому, отнёсся совершенно безразлично, не высказав ему ни одобрения, ни порицания. Он молчал, выжидая дальнейших событий; но он упустил из виду всеобщее нетерпение. Собравшаяся у него под окном толпа застала его врасплох; он окинул её недовольным взглядом. Но вскоре поднялся такой шум, такие крики, что Барбикен волей-неволей открыл окно. Пришлось покориться участи знаменитого человека, со всеми сопряжёнными с ней обязанностями, порою скучными и неприятными.