В годы гражданской войны в США в Балтиморе был основан "Пушечный клуб", участники которого занимались изобретением и производством всё более и более мощной и современной артиллерии. Однако, когда настало мирное время, новые пушки перестали быть нужны, и тогда председатель Импи Барбикен предложил невиданно масштабный и амбициозный проект - построить такую пушку, что её снаряд смог бы долететь до самой Луны.
Содержание:
Глава первая - "Пушечный клуб" 1
Глава вторая - Сообщение председателя Барбикена 2
Глава третья - Эффект, произведённый сообщением Барбикена 4
Глава четвёртая - Ответ Кембриджской обсерватории 5
Глава пятая - Повесть о Луне 6
Глава шестая - О том, чего невозможно не знать, и о том, чему больше непозволительно верить в Соединённых Штатах 8
Глава седьмая - Гимн снаряду 9
Глава восьмая - История пушки 10
Глава девятая - Вопрос о порохе 11
Глава десятая - Один недруг на двадцать пять миллионов друзей 13
Глава одиннадцатая - Флорида и Техас 14
Глава двенадцатая - Урби эт Орби 15
Глава тринадцатая - Стонзхилл 17
Глава четырнадцатая - Заступ и кирка 18
Глава пятнадцатая - Праздник отливки 19
Глава шестнадцатая - Колумбиада 20
Глава семнадцатая - Телеграмма 22
Глава восемнадцатая - Пассажир "Атланты" 22
Глава девятнадцатая - Митинг 24
Глава двадцатая - Атака и оборона 26
Глава двадцать первая. Как француз улаживает дело 28
Глава двадцать вторая - Новый гражданин Соединённых Штатов 29
Глава двадцать третья - Вагон-снаряд 31
Глава двадцать четвёртая - Телескоп на Скалистых горах 32
Глава двадцать пятая - Последние приготовления 33
Глава двадцать шестая - Выстрел 34
Глава двадцать седьмая - Пасмурная погода 36
Глава двадцать восьмая - Новое светило 37
Примечания 37
Жюль Верн
С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут
Глава первая
"Пушечный клуб"
Во время Гражданской войны в Соединённых Штатах новый чрезвычайно влиятельный клуб возник в Балтиморе, главном городе штата Мэриленд. Мы знаем, с какою силой пробудился тогда военный дух американцев - этого народа предпринимателей, купцов и механиков. Простые торговцы бросали свои прилавки и внезапно превращались в капитанов, полковников и генералов, отлично обходясь без дипломов военных училищ Вест-Пойнта; они быстро сравнялись в "военном искусстве" с европейскими своими собратьями и, подобно им, не жалея ядер, миллионов, а главное, людей, стали одерживать победу за победой.
А в артиллерийской науке - в баллистике - американцы, на диво всем, даже превзошли европейцев. Нельзя сказать, чтобы их приёмы стрельбы достигли большего совершенства, но они создали орудия необычайных размеров, бившие на неслыханные до тех пор расстояния. В искусстве настильного, навесного и ураганного огня, флангового, продольного и тылового обстрела англичане, французы и пруссаки достигли высокого совершенства; но их пушки, гаубицы и мортиры кажутся простыми пистолетами по сравнению с колоссальными орудиями американской артиллерии.
Впрочем, тут нечему удивляться. Янки - первые механики в мире; они словно родятся инженерами, как итальянцы - музыкантами, а немцы - метафизиками. Естественно, и в артиллерийскую науку они внесли свою смелую, подчас дерзкую изобретательность. Отсюда - их гигантские пушки, гораздо менее полезные, чем их швейные машины, но столь же удивительные и вызывающие ещё большее восхищение. Всем известны необыкновенные огнестрельные орудия Паррота, Дальгрина и Родмена. Их европейским коллегам Армстронгу, Пализеру и Трей-де-Болье оставалось только преклониться перед своими заморскими соперниками.
Во время кровопролитной войны северян с южанами артиллеристы пользовались особенным почётом. Американские газеты с восторгом возвещали об их изобретениях, и, кажется, не было такого мелкого лавочника или невежественного booby , который день и ночь не ломал бы голову над вычислением сумасшедших траекторий.
А когда у американца зародится идея, он ищет товарища, который разделил бы её. Если во мнениях сойдутся трое, то один из них немедленно избирается председателем, а двое других - секретарями. Если их четверо, то назначается архивариус - и готово "бюро". Если их пятеро, то созывается "общее собрание" - и клуб учреждён!
Так было и в Балтиморе. Первый, кто изобрёл новую пушку, вступил в союз с первым, кто согласился эту пушку отлить, и с первым, кто взялся её высверлить. Так возникло "ядро" "Пушечного клуба". Через месяц клуб насчитывал уже 1833 действительных члена и 35 365 членов-корреспондентов.
Всякому желающему вступить в члены клуба ставилось condicio sine qua non , он должен был изобрести или, по меньшей мере, усовершенствовать пушку, а в крайнем случае какое-нибудь иное огнестрельное оружие. Нужно, однако, сказать, что изобретатели пятнадцатизарядных револьверов, нарезных штуцеров и сабель-пистолетов не пользовались особым почётом. Артиллеристы всюду и везде их затмевали.
- Уважение, которое они приобретают, - провозгласил однажды один из самых учёных ораторов "Пушечного клуба", - прямо пропорционально "массам" их пушек и "квадратам расстояний", которые пролетают их снаряды.
Ещё немного - и можно было бы распространить Ньютонов закон всемирного тяготения на всю духовную жизнь.
Легко себе представить размах американской изобретательности после учреждения "Пушечного клуба". Военные орудия начали принимать колоссальные размеры, а снаряды стали перелетать через все дозволенные расстояния, иной раз разрывая в клочки безобидных прохожих. Все эти изобретения скоро оставили далеко позади скромные по своим размерам европейские орудия. Вот цифры.
Прежде, "в доброе старое время", ядро в тридцать шесть фунтов весом могло прострелить на расстоянии трёхсот футов лишь тридцать шесть лошадей, поставленных поперёк его пути, или шестьдесят восемь человек. Это была младенческая пора артиллерийского искусства. С тех пор снаряды далеко улетели вперёд. Например, пушка Родмена била на расстоянии семи миль, и её ядро, весом в полтонны, легко могло "скосить" сто пятьдесят лошадей и триста человек. В "Пушечном клубе" был даже возбуждён вопрос, не произвести ли этот смелый опыт. Но если лошади и согласились бы подвергнуться подобному испытанию, то среди людей, к сожалению, охотников не нашлось.
Во всяком случае, эти орудия были весьма смертоносны: при каждом их выстреле сражавшиеся падали целыми рядами, словно колосья под ударами косы. И какими жалкими по сравнению с такого рода снарядами показалось бы и знаменитое ядро, которое в 1587 году в битве при Кутра сразило двадцать пять человек, и то, которое в 1758 году при Цорндорфе убило сорок пехотинцев, и, наконец, австрийская пушка, поражавшая в битве при Кессельдорфе каждым своим выстрелом семьдесят человек. Что значили теперь наполеоновские пушки, убийственный огонь которых решил судьбу сражений при Иене и Аустерлице? Всё это были лишь первые цветочки! В битве при Геттисберге конический снаряд, выпущенный из нарезной пушки, разом уложил сто семьдесят три южанина, а при переправе через реку Потомак один родменовский снаряд отправил в лучший мир двести пятнадцать южан. Следует также упомянуть об огромной мортире, изобретённой Дж. Т. Мастоном, выдающимся членом и непременным секретарём "Пушечного клуба"; действие её было крайне губительным: при её испытании оказались убитыми триста тридцать семь человек; правда, все они погибли от взрыва самой мортиры!
Что ещё остаётся добавить к этим красноречивым цифрам? Решительно ничего. Поэтому никто не станет оспаривать следующих вычислений статистика Питкерна: разделив число жертв артиллерийского огня на число членов "Пушечного клуба", он установил, что на каждого члена приходится "в среднем" по две тысячи триста семьдесят пять с дробью убитых!
Если вдуматься в эти цифры, то станет ясно, что единственною заботою этого учёного общества было истребление рода человеческого (хотя и в филантропических целях) путём усовершенствования боевых орудий, которые были приравнены к орудиям цивилизации. Это был своего рода союз ангелов смерти, которые в жизни, однако, отличались весьма добродушным нравом.