Недавно Антону удалось нащупать именно такую точку. Несколько дней тому назад к нему на прием пробились два свирепых, заросших щетиной человека в дорогих твидовых пальто, с серьгами в ушах, в высоких с бриллиантовыми шпорами сапогах. Внешний вид, физиономии и повадки не оставляли сомнений - бандиты, сделавшиеся бизнесменами, или, наоборот, бизнесмены, сделавшиеся бандитами. Антон, впрочем, внутренне был готов к тому, что его новшество в первую голову всколыхнет наиболее активных, предприимчивых людей. Кто самые предприимчивые и активные в стране? Бандиты и бизнесмены. Отчего же не выслушать, вдруг предложат стоящее?
"Много душ загубили?" - поинтересовался Антон, когда они, обысканные и разоруженные, расположились на кожаном диване в его кабинете.
"Э, начальник, кто считал, дело прошлое, мы пришли о деле", - не смутились пришедшие. У них были странные имена: Виги и Флориан.
"Случайно не литовцы?" - спросил Антон. "Э, нет, начальник, тут мы чистые", - недоуменно переглянулись бизнесмены. Судя по всему, они появились в провинции недавно.
А вдруг они и есть… хачики? - пришла Антону в голову странная мысль. Сколько он ни старался выяснить, кто такие хачики, - не удавалось. Даже Зола не знала. "Наверное, они прорыли к нам туннели из соседней провинции, - предположила уполномоченная по правам человека. - А может, ветер принес их сюда на дельтапланах".
Виги и Флориан предложили следующее. Неизвестно, заявили бизнесмены, пойдут ли фермеры торговать продуктами на городские рынки. Скорее всего, не пойдут. Во-первых, не верят администрации провинции. Во-вторых, город нищ, гол и разрушен, следовательно, вырученные форинты будут мертвы, их негде отоварить. Между тем у них, Виги и Флориана, на складах хранятся значительные запасы продовольствия: зерна, овощей, консервов, круп, есть даже племенное стадо свиней - мясных, ныне почти забытых животных. У Виги и Флориана был договор с правительством соседней провинции "Mons, Osterreich-Italiana II", но те не выставили вовремя предоплату и вообще, как выяснили Виги и Флориан, собирались их элементарнейшим образом кинуть. Так что у них море незадействованного продовольствия, они готовы пустить его в дело. Можно, конечно, просто взять и продать все на рынке, а можно открыть в городе несколько огромных столовых для народа, специальных помещений для питания - помпитов. В помпитах каждый за трудовые форинты сможет в любое время дня и ночи получить свою тарелку супа и кусок мяса с кашей или брюквой.
Антон был готов расцеловать убийц. Но вида не подавал. Виги и Флориан не были похожи на доброхотов.
"Начальник, сам понимаешь, к зиме у нас будут тонны ваших форинтов…"
"Ну и?"
"Куда их девать, начальник? У форинта из Паннонии очень низкий курс. В рейтинге валют он во второй полусотне".
"А на первом месте?" - поинтересовался Антон.
"На первом? - удивленно посмотрели на него бизнесмены. - На первом вот уже десять лет каракалпакский рубль. Один кара-рубль, - быстро сверился с пейджером Флориан, - идет с сегодняшнего утра за пять с половиной тысяч паннонских форинтов. Но у вас здесь нет обмена. Счета "Богад-банка" арестованы. Нам некуда девать форинты, начальник. Какой нам в них интерес?"
"Какой?" - тупо уточнил Антон. Он был согласен на все.
"А вот какой, начальник. В Паннонии есть нетронутый музей. Мы точно знаем. Там были старинные драгоценности. Деньги обменяем на них. Все будет по-честному. Денег будет выше любой твоей цены. Как, начальник?"
Антон молчал. Если он сразу согласится; бандиты насторожатся. Если испросит время подумать - уйдут, ищи-свищи их по лесам. Реинсталляция накрывается. Он на ниточке. Капитан может в любое мгновение щелкнуть ножницами. Но где он возьмет драгоценности?
"Драгоценности у твоей бабы, - словно прочитали его мысли бандиты. - Баба за тебя в огонь и в воду. Отнимешь у нее побрякушки, и рассчитаемся".
"Вы не простые ребята", - рассмеялся Антон.
"Простые, начальник, в земле лежат".
"Расчет зимой", - твердо произнес Антон, абсолютно уверенный, что кто-нибудь из участников соглашения не доживет до зимы: он сам, Виги и Флориан, а скорее всего, программа реинсталляции.
"Идет, - согласились Виги и Флориан, - только не шути, начальник, нас нельзя обмануть. И убежать нельзя. Достанем хоть в Нукусе".
"Где?" - удивился Антон.
"В столице, - объяснили бандиты. - Столица страны сейчас находится в городе Нукусе".
"Когда пустите первый помпит?"
"На следующей неделе. У нас все готово. Можешь дать рекламу в газете".
Антон, впрочем, не осмелился. Слишком уж все это было похоже на сказку.
Поделился новостью с одним лишь Конявичусом.
- Как их зовут? - спросил главнокомандующий. - Откуда у них свиньи? Где они их прячут?
Антон повторил.
- Скорее всего, прибыли в провинцию нелегально, - констатировал главнокомандующий. - К нам лезут, чтобы украсть, а эти пригнали с собой свиней, привезли продовольствие? Ха-ха-ха, не верю! Все равно соглашайся. Пусть открывают помпиты. Чего ты теряешь?
- Так ведь придется рассчитываться, - заметил Антон.
- О драгоценностях забудь, - сразу предупредил главнокомандующий. - Ланкастер ни за что не отдаст. Они все еще у Золы? - быстро посмотрел на Антона.
- Понятия не имею, - честно ответил Антон. - Чем же тогда рассчитываться?
- Как чем? - усмехнулся главнокомандующий. - Известно чем. Другими драгоценностями - пулями! Знаешь, какие это драгоценности? От них никто и никогда не отказывался! А самое главное, - понизил голос, - их, как правило, хватает на всех… Никто не обижается.
- Я так не могу, - покачал головой Антон.
- Мне непонятна их игра, - задумчиво произнес Конявичус, - но я постараюсь понять…
Тем разговор и кончился.
- Сдается мне, - сказала Зола, - ты теряешь время. Деду сто лет в обед. Помрет - тогда совсем плохо.
- Да-да, - поднялся Антон. - Еду.
Судьба реинеталляции оказалась в руках двух бандитов, будто бы возжелавших накормить голодный народ, и пьяницы деда, будто бы разбирающегося в компьютерах.
37
Антон ударом ноги распахнул дверь, миновал холл, вышел в сад. Слуга сачком вылавливал из бассейна опавшие листья. Антон, памятуя о том, что слуга доносчик, хотел наказать его дверью в ухо. Все логические и прочие цепи были разорваны. Оставалось надеяться только на собственную интуицию. Она не подсказывала Антону, что слуга доносчик, как, впрочем, и не особенно в этом разубеждала.
Антон был совершенно согласен с Золой, что к деду в библиотеку надо ехать немедленно. Но понимал: мало что изменится, если он сначала наведается в город, посмотрит, выполнили ли свое обещание открыть помпит Виги и Флориан.
Неподалеку от площади, где совсем недавно озверевшая толпа била продавцов векселей "Жизнь-2210" и хачиков, - никто, включая главу администрации капитана Ланкастера и главнокомандующего Конявичуса, не мог ответить, кто такие хачики, - Антон увидел огромный фанерный щит, на котором была изображена вцепившаяся зубами в жареный кусок мяса небритая усатая физиономия в огромной кепке: "Приглашаем вас в помпит! Цена приятно удивит!"
Обычно Антон старался не ездить по городу на машине с правительственными номерами. Прохожие смотрели с ненавистью, из подворотен летели камни. Щитки, металлические сетки на фарах не выручали - стекла машины были в трещинах, бока во вмятинах. Однако сегодня на улице, ведущей к площади, было непривычно пустынно и тихо. Улица, перед тем как влиться в площадь, делала широкий изгиб. Водитель вдруг дал по тормозам. Машина чуть не врубилась утяжеленным для преодоления легких баррикад носом в хвост огромной плотной очереди, тянущейся в сторону площади. Антон не сомневался: сейчас очередь поднимет машину в воздух и шмякнет о выщербленный асфальт. Но обошлось. Антон, стараясь не привлекать к себе внимания, выбрался из машины, пошел дальше пешком.
Его поразили спокойствие и организованность очереди. Примерно через каждые двадцать метров стоял вооруженный человек с мегафоном, наблюдавший за порядком. Пробираясь к площади, Антон насчитал их три десятка. Да, Виги и Флориан были серьезными ребятами. Антон вспомнил про драгоценности и затосковал. Еще неизвестно, кто с кем будет рассчитываться литыми и разрывными пулями.
На площади очередь разветвлялась на десять, наверное, ручейков, каждый из которых тек к определенному окошечку в гигантском деревянном павильоне. Неделю назад его не было и в помине. Силами муниципалитета или правительства такой павильон было не построить и за месяц. Внутри павильона рядами тянулись длинные столы со скамейками, за которыми сосредоточенно хлебали суп, ели мясо голодные люди. Многие пришли с детьми. Их умные тоскливые большие глаза в сеточках морщин жгли Антона. Он удивился: площадь была полна детей, но ни один не плакал. Это было новое поколение, с рождения приученное к смерти. Жизнь, должно быть, казалась им всего лишь нелепой мучительной отсрочкой на пути к неизбежному. "Детям в первый день бесплатно!" - свирепо неслось из всех мегафонов. Подходившие к окошкам получали еду на детей и тут же пригибали им головы, перепихивали к тем, кто стоял позади, чтобы и тем досталась бесплатная порция. Сноровистые - все, как один, в кепках с надписью на козырьках "Помпит" - раздавалыцики и раздавалыцицы видели это, но не препятствовали. Только брезгливо усмехались.
- Вкусно? - сунулся Антон к едоку с черным от копоти лицом. Тот только что покончил с супом, приступил к мясу.
- Отлезь, падла! - мотнул головой едок, сжал в руке вилку. Но убедившись, что Антон не покушается на мясо, задумался: - Как ты сказал, падла? Вкусно? Помню такое слово… Жрать можно!