Он бросился вперед и кривой лапкой цапнул за плечо Чака. Карлик, усевшийся на выступ за тумбой с рукоятями, оглянулся на монаха и слез. Лука с Юной тем временем устроились на сиденье в передней части. Девушка позвала:
- Разин, быстрее.
Я спрыгнул на дрезину. Рычаги, которые надо было качать, чтобы она ехала, находились посередине, а на лавке сзади лежал потрепанный портфель со сломанной ручкой и раздутыми боками, словно внутри находилось что-то объемное, едва поместившееся туда. Я переставил его на железную полку сбоку, и внутри звякнуло.
- Эй, ты, не трогай это! - зашипел Почтарь, подскакивая ко мне. Небритая рожица его смешно исказилась, низкий лоб сморщился, черные брови задрались, как и верхняя губа, обнажившая острые мелкие зубы. - Не трогай чего не положено, не научила тебя родительница чужого не брать?! - Озабоченно сопя, он поправил портфель, погладил быстрыми тонкими пальцами шершавую кожу и побежал обратно.
Чак, забравшись на заднюю лавку, посмотрел вслед монаху и постучал кулаком по лбу. Покосился на меня, придвинувшись ближе, зашептал:
- Ну ты хорош, наемник. Зачем с Лукой Стидичем опять сцепился? Я ж говорил, он не просто монашек какой - глава храмовой разведки! А жрецы покруче ребят из школы убийц МехаКорпа будут. Захотел стрелку отравленную в шею получить, умник?
Почтарь, взгромоздившись на выступ за тумбой с рукоятями, обернулся на пассажиров.
- Все готовы? - спросил он. - По сторонам глядите, если что увидите - сразу стреляйте.
- А что мы можем увидеть? - живо полюбопытствовал Чак.
- Да много тут всякого, - монах сдвинул рукоять и подался вперед, нажимая на педаль, - в темноте шастает.
Скрежетнули тормозные колодки, двигатель снова заперхал, и дрезина покатилась вперед.
* * *
Колеса стучали на стыках рельс, мотор тарахтел и чихал. Туннель полого изгибался, иногда с покатого свода капала вода. Фара на стойке рулевого колеса мерцала, то почти совсем угасая, то разгораясь ярче.
- Почтарь, сколько нам ехать? - спросила Юна Гало.
- Долго, долго, - ответил монах, не оглядываясь. - С конца в конец пути. Я вас после другим передам, они на тепловозе, на большом. Я не люблю это, я сам по себе…
- Лука? - Юна повернулась на лавке. - Я думала, ты придешь не один, а с другими монахами. Ведь Гест должен понимать, что в Балашихе для нас опасно.
Жрец ничего не ответил, зато снова заговорил Почтарь:
- С другими только опаснее! Я один по туннелям и езжу, и хожу…
Лука Стидич заерзал на лавке.
- Сообщения разношу из Храма, - продолжал монах, поворачиваясь и быстро кивая, - послания, посылки, вылез наверх, передал - и сразу вниз. Живу здесь, все тут знаю. А другие ничего не знают. Только шуму от них да света много. Факелы их, стуки-грюки… Только хуже будет, а Почтарь вас куда надо доставит. Почтарь…
- Болтаешь много! - оборвал его Лука.
Монах отвернулся. Некоторое время мы ехали молча. Сырая тьма расступалась перед дрезиной и смыкалась за ней. Пахло мазутом и плесенью, воздух был спертый, дышалось тяжело. Наклонившись к Чаку, я тихо спросил:
- Что за школа убийц в МехаКорпе?
Карлик взглянул на меня удивленно:
- Это че за вопрос, человече? Что за школа… Да вот такая у них школа. А чем, по-твоему, МехаКорп вообще занимается?
Припомнив рассказ Юны, я ответил:
- Держит лаборатории с мастерскими, где развивает всякие… ну, науки, которые были до Погибели. Электронику.
- Ну, а монеты они где на все это берут? Чтоб лаборатории эти содержать?
Понятия не имея, как Механическая Корпорация финансирует свои исследования, я предположил:
- Продают то, что изобрели, а как же еще?
Карлик покрутил головой, покосился на сидящих впереди спиной к нам Юну с Лукой и прошептал:
- Ты откедова свалился, южанин? С чего б они продавать стали? Чтоб врагов своих сильнее делать? Это только Цеха харьковские всем, что клепают, торгуют направо да налево… Хотя нет, и у них, говорят, есть такое, что они сделали, но продавать никому не желают, при себе держат. А МехаКорп - как Замок Омега все одно, наемников обучает и тем живет. Только Замок такие… взводы солдат из наемников составляет, войны ведет за деньги, а Корпорация больше… как их назвать… элитных бойцов готовит.
Когда он замолчал, мои мысли сами собой вернулись к тому, о чем я уже неоднократно думал. Что вокруг? Куда я попал? Как, если это виртуал, узнать правду? Неожиданно в голову пришел простой ответ: надо сделать нечто невероятное, невозможное для этого мира. Нечто, что убьет меня.
Что, если, к примеру, сейчас я перемахну через рычаги ручной тяги, пройду между Лукой и Юной, оттолкну Почтаря и прыгну на рельсы перед дрезиной? Что, если она переедет меня, размажет грудь, голову?… Может, после этого стены туннеля станут прозрачными, исчезнут, и я увижу зал лаборатории и три силуэта за тонированными стеклами под потолком?
Картина эта встала перед глазами очень ясно, я зажмурился и мотнул головой, избавляясь от наваждения. Нет, это не выход, потому что я не знаю точно, виртуал вокруг или нет, и могу умереть по-настоящему. Надо придумать что-то другое…
Карлик, воспринявший мое движение по-своему, прошептал, отпрянув:
- Э, человече, тебя что, мутит? Ты, смотри, на меня не того… Да мы ж не быстро едем совсем, что с тобой?
- Ничего, просто… - начал я и замолчал. За стеной туннеля зашумела вода, что-то гулко плеснулось, будто опрокинулась большая ванна, и сквозь щели брызнули тонкие струйки. Напор усилился, они ударили сильнее, а потом туннель изогнулся, и этот участок остался за поворотом.
- Плохо, плохо! - Почтарь привстал, глядя назад поверх наших голов. - Что, дождь наверху?
- Сильный дождь, - подтвердил Лука. - Может затопить?
Монах снова сел, громко сопя.
- Здесь - нет, здесь не может, но впереди… там и раньше… В Тихие туннели неохота сворачивать, ох неохота, там много всего… много всякого…
- Что такое Тихие туннели? - спросил я, но он не ответил.
Тональность звука, с которым дрезина катила по рельсам, изменилась, и слева возникло отверстие другого туннеля, узкого и с низким сводом - если бы мы въехали туда, мне и Луке пришлось бы пригнуть головы. В проход свисали толстые языки мха, они качнулись в потоке воздуха, когда дрезина проехала мимо.
- Почтарь! - позвала Юна. - Это ответвление ведет в Тихие туннели, про которые ты говорил?
- Туда, туда. Сейчас еще будет…
Дрезина накренилась на повороте, и справа опять возникло заросшее мхом начало туннеля, а потом, с небольшим промежутком, еще два. Перед последним колеса простучали по стыку рельс на стрелке. Мелькнул рычаг с черным коробом на конце, а в боковой туннель убежали две тусклые полоски рельс. Проезд в него был частично перекрыт гермозатвором, на треть выдвинутым из стены.
Почтарь почему-то засуетился, привстал, оглядываясь, сдвинул ремень самострела на плече, накинул на голову капюшон и затянул шнурок.
- Знаешь, что за оружие у него? - тихо спросил Чак, кивая на монаха.
Я покачал головой.
- Гарпунер, вот что. Он дротиками стреляет особыми. Впереди игла полая, в нее забиты крупицы пороха. Под ней крючок с серной головкой… Гарпунеры только один харьковский Цех делает, машинка вроде и простая, но заряды дорогие. В них порох особый, влаги не боится, говорят, даже под водой можно стрелять.
- Почтарь, я что-то слышу… - начала Юна, и монах, засопев громче, перебил:
- Слышит! Слышит она! Я уже давно слышу… Бегут сюда. Нам навстречу. И рокочет… вода там. Земля просела на краю кратера, прорвало, значит… Эх!
Теперь сквозь тарахтение мотора я тоже услышал эти звуки - шорох, стук, цоканье, пока еще приглушенные, но быстро усиливающиеся. Лука Стидич приподнялся на лавке, вслушиваясь, и приказал:
- Почтарь, назад! Езжай назад!
- Да знаю я, знаю! - Монах дернул рукоять.
Дрезина со скрежетом встала, движок стих, погасла фара, но тут же разгорелась снова - мотор опять затарахтел, загудело под днищем, и машина медленно покатила назад. Шорохи, стук и цоканье нарастали, они лавиной ползли на нас, и следом с плеском и бульканьем двигалась вода.
- Святой крест! - выкрикнул монах, налегая на рычаг. - Догоняют!
Дрезина поехала немного быстрее. Лука Стидич встал с пистолетом на изготовку и сказал:
- Вода еще далеко, но крысы близко.
Оглянувшись на нас с карликом, Юна спросила:
- Но куда мы едем, Почтарь?
- К стрелке, к стрелке надо… Ты! - вдруг выкрикнул он, тыча пальцем в Чака. - Сюда, живо!
- Ну, чего тебе? - Карлик пролез под рычагами, протиснулся между Лукой и Юной.
- Вот эту ручку видишь? Дернешь, когда крикну. А эта… - Почтарь что-то еще объяснял, но я не слушал. Как и Лука, я выпрямился во весь рост и достал оружие.
Дрезина неторопливо катилась задним ходом, впереди туннель был прямой, и на границе освещенного фарой пространства вдруг замелькали быстрые тени.
- Разин, до стрелки далеко? - спросила Юна.
Ответить я не успел - монах, спрыгнув с дрезины, побежал вдоль стены туннеля, цепляя ее плечом.
- Рядом, рядом! - крикнул он на ходу. - Но я ни разу ее не трогал, никогда - может, сломана…
Опередив дрезину, монах подскочил к торчащему возле рельс рычагу с черным коробом на конце и навалился на него. Рычаг не шелохнулся, и я уже собрался спрыгнуть, чтобы помочь Почтарю, но понял, что на самом деле он не нажимает на рычаг, а лишь приготовился сдвинуть его с места, как только дрезина минует стрелку.
Колеса застучали на стыках. Лука Стидич выстрелил.