- Во, точно! - воскликнул рыжий. - Борода, и не гляди на меня так! Да, знаю я про проектор. Я вам на все вопросы ответил. Про эту штуку разные люди наслышаны, многие ее заполучить хотят. Знатока я отследил с Крыма, сюда за ней приехал с попутным караваном. Когда понял, кто на встречу с ней в "Бакен" пришел, побежал к Башне, потому что знал: Молот на катамаране серебристом летает и швартует его к фермам. Но не вышло, хлопец этот резвый оказался. Ладно, без вопросов, ваша взяла, Тим Белорус это признает. А теперь вруби, наконец, проектор, страсть как охота поглядеть. Ну, давай! - Он отпрянул в сторону, и брошенный Ставридесом навесной замок, который тот снял с ящика, ударил в стену.
- Заткнись, - сказал хозяин "Крафта". - Заткнись, иначе полетишь вниз. Я тебе это обещаю, понял?
- Да понял я, понял! Я ж тебе верю, ты только включи эту штуку…
- Молчи, сказал!
- Молчу, молчу.
- Тебя Тим Белорус звать? - спросил Туран. - Необычное имя.
Рыжий показал глазами на Ставро, вытянул губы трубочкой - дескать, будет теперь молчать во что бы то ни стало - и подмигнул.
Ставро, так и не включив радио, вынул из кармана черный цилиндр, повернул верхнее кольцо и большим пальцем сдвинул крышку. Поставил проектор на пол. Луч белого света ударил в потолок. Ставро повернул нижнее кольцо, и луч стал шире.
- Тур, лампочку погаси.
- Как?
- Просто выкрути ее.
Туран взялся левой рукой за деревянный патрон, поплевав на пальцы правой, схватил лампочку, крутанул. Она погасла.
А потом в воздухе посреди рубки возникло нечто.
Туран моргнул. Оно напоминало призрака, как их описывала старая Брута, которой часто виделось что-то этакое, - туманный конус, острым концом направленный вниз. По нему плыли мерцающие пятна, разводы и завитки света.
Черный цилиндр еле слышно затрещал, когда присевший Ставро снова сдвинул одно из ребристых колец. Конус развернулся в плоскость.
- Карта! - воскликнул Тим Белорус. - Это же Донная пустыня, да, люди?
Ставро не ответил; они с Макс стояли перед цилиндром, подняв головы. На световой плоскости проступили пятна, извилистые и ломаные линии. Вдруг Туран понял, что карта плывет, то есть узоры из света очень медленно движутся в одну сторону по несуществующему листу, висящему под потолком рубки. Он посмотрел в окно. Опять на карту.
- Мы здесь! - Шагнув вперед, Туран ткнул пальцем, показывая положение термоплана.
Ставридес хотел схватить его за руку, но не успел, и кисть прошла сквозь световое полотно. Оно дрогнуло, помутнело. Туран отдернул руку, и рисунок восстановился.
Раздалось шарканье - рыжий ухитрился выпрямиться и прыгал на связанных ногах к проектору.
- Смотрите! - воскликнула Макс.
Она, Тим Белорус, Ставро и Туран Джай замерли вокруг черного цилиндра. Почти в центре карты мерцал зигзаг. Жирный, длинный, он неприятно напоминал рану. Внутри него ярко горел огонек.
- Что это? - спросил Туран.
Ставро гулко прокашлялся, постучал себя кулаком по груди и сказал:
- Никто не знает. Но говорят, именно там находится энергион. Мы летим к нему.
* * *
- Хозяин, можно вопрос?
Макота, полулежа на кузове в обнимку со стойкой ракетомета, с трубкой в зубах и фляжкой в руке, недовольно оглянулся. Из люка торчала голова Дерюжки, дальше медленно вращалась решетчатая тарелка установленной Захаром локации.
- Вали отсюда.
"Панч" катил между слоистыми холмами, сендер с Крючком и Хангой ехал впереди. Ночью им повезло: летающая машина Ставридеса была хорошо видна на фоне полной луны, только это и помогло не заплутать. Сейчас же, в полдень, разглядеть ее было совсем легко - серебристые бока емкостей посверкивали на солнце. Где-то впереди, на полпути между Ставридесом и бандитами, ползли танкеры из Замка Омега.
- Хозяин, - не отставал Дерюжка, - то не мне, то людям надо.
Макота хлебнул из фляжки. Солнце пекло, атаману не хватало любимой шляпы, и он был не в настроении.
- Че им надо?
- Знать, куда едем, зачем. Хоть что-то. А то сорвались с места и мчим…
- Это че еще за разговорчики? - Усевшись, Макота завинтил фляжку, сунул в карман. - Сказано ехать - нехай едут.
- Так мы же и едем, хозяин! Но… Ну вот послушай меня, только не бей сразу, послушай!
Наивная рожа Дерюжки была на удивление серьезной, и атаман увидел вдруг, что сквозь наивность эту проглядывает что-то еще, не замеченное раньше. Хитрость, что ли? Или подлость? Нет, скорее пронырливость. Макота с пробудившимся любопытством взглянул на молодого бандита. Ведь что получается? Молодой то он молодой, и неловкий весь какой-то, и крикливый, и суетится чересчур - но что при том? При том как-то так вышло, что в последнее время Макота если не сам приказы отдает - так через Дерюгу. Тот всякие мелкие поручения выполняет, лезет везде, снует - и стал он незаметно для атамана полезен, выделился из толпы рядовых бойцов. А ведь примерно так вел себя когда-то Чеченя… и заделался в конце концов первым помощником.
- Ну че? - сказал Макота. - Не буду бить, говори уже.
Дерюжка посмотрел в люк, из которого высунулся по пояс, и придвинулся поближе.
- Люди ропщут, хозяин! Не бунтуют, нет, но Стопор с Маликом всю дорогу болтают: куда едем, зачем? Когда привал был, так и Ханга с ними. И Леху они подбивают на… на вопросы всякие.
- А Крюк? - спросил Макота, покосившись на сендер впереди.
- Крючок молчит. Захар тоже, ему на все наплевать, он елетроникой занят, когда не рулит, или пьет. Но другие… Ты их с собой на это дело взял, они тебе нужны. Потому надо успокоить людей, подбодрить, я так мыслю.
- Мыслит он! - хмыкнул Макота. - Мыслитель! Чем тебе мыслить? У тебя мыслилка еще не выросла.
- Откуда ты это знаешь? - Дерюжка вроде как обиделся. Шмыгнул носом, вытер его рукавом.
Атаман подумал-подумал - и хлопнул себя по коленям.
- Так, лады. Назад лезь и скажи им вот чего: едем за той дирижабой. Ее-то все видят, все уже поняли, что мы за ней. В дирижабе - шакаленок фермерский. А сама она Ставридеса, был такой боец на Арене, теперь вот летает. Мы его грабануть собираемся, а если получится, если леталка его целой останется, так и ее себе заберем. Будем тогда летать, а не ездить. Скажешь, плохо?
- А омеговцы? - спросил Дерюжка.
- Скажи: на леталке много денег, потому за нею и солдаты едут, тоже грабануть хотят. Но это не беда, с нашим ракетометом мы их разделаем.
- Так чего ж мы с ракетомета по леталке не шмальнем?
- От тупой ты все-таки! - Макота не выдержал и стукнул молодого кулаком по темени. Но несильно стукнул, почти что ласково. - Мыслилка, говоришь, выросла, а все едино тупой. Если по дирижабе шмальнуть, газ в ей может взорваться. Ну сгорит, упадет, монеты по всей пустыне разлетятся… Че не ясно-то? Ждать надо, пока Ставридес прилетит, куда летел, и ниже опустится. Омеговцы про нас не знают, Ставридес пока тоже. Потому едем тихо, но не отстаем. Все, иди.
Дерюжка полез вниз, но Макота ухватил его за волосы и потянул обратно.
- Вот еще что. Скажи всем: за это дело хозяин каждому по два золотых даст. По два, Дерюга! А тебе - три. Токмо следи, о чем хлопцы там между собой гутарят, какие эти… настроения. Следи и мне докладывай. Теперь все понял?
Дерюжка закивал, рожа у него стала хитрая-хитрая и от того еще более наивная. Когда он убрался внутрь "Панча", Макота выбил потухшую трубку и достал фляжку, чтобы допить пойло, полученное когда-то шакаленком от небоходов. Которые теперь непонятно за каким ползуном ищут фермерское отродье, назначив за его поимку большущую награду. Макота еще не придумал, как поступит дальше, - слишком многое неясно, решать придется, когда машина Ставридеса достигнет конца пути. Ведь куда-то отставной боец направляется, не просто так летит вглубь пустыни - к чему-то очень важному летит, раз за ним омеговцы едут. А Макоте что надо? Он думал с помощью ракетомета - ведь такого оружия больше ни у кого нет - ограбить несколько харьковских караванов, перевозящих стволы с боеприпасами. Никто никогда на посланных Цехами торговцев не покушался, слишком там охрана хороша, но с ракетометом это вполне возможно, надо только организовать все умело, а тут уж атаман дока. И сделать это следует так, чтоб харьковчане не знали, кто их грабит.
Разжившись оружием, можно увеличить клан. Вдвое, втрое, еще больше… Захватить новые фермы, мастерские, а потом - вот что было его мечтой! - подчинить себе ближайшую нефтяную вышку из тех, что московские кланы держат. После этого на юге Пустоши атаман Макота сможет создать свою империю. Слова "империя" он не знал, да и воображением особым не отличался, но перед мысленным взором атамана иногда вставали картины будущего: тысячи человек у него в подчинении, целые поселки укрепленные, города, машины, скважины нефтяные… Да с ним сам Владыка из киевского Храма считаться станет, харьковчане переговорщиков будут присылать, чтобы не воевать с Большим Макотой, а полюбовно дела решать, москвичи торговать с ним будут и просить, чтобы он их караваны беспрепятственно пропускал… Макота знал: это не пустые мечты, он всего сможет добиться. Да ведь он всегда добивается, не было такого ни разу, чтоб свое упустил! И сейчас атаман чуял: то, к чему летит Ставридес с шакаленком и едут омеговцы, для него важно. Быть может, важнее даже ракетомета. Что бы там ни было, оно поможет в его планах, еще как поможет.