"Ну и ну, – удивленно подумал Николай, – вот так фортель выкинул Ильич, но уверен, что сам он осознанно живет по нормальным человеческим законам, это видно по его поступкам, что же заставляет нести эту белиберду, и решил, что скорее всего это забота обо мне. Нормальные человеческие законы, – продолжал про себя рассуждать Николай. – Это же, по существу, условное понятие, вот условились люди на Земле определенным образом разделять нормальное от ненормального и написали на этой основе законы. Наверно, и люди на Ялмезе таким же путем вырабатывали свои законы, но здесь важно, кто, как и каким образом обоснует эти понятия и законы, ведь обосновать можно и силой. Значит, все дело в правителях, они, по словам Ильича, проводят такие законы, чем же они, эта малочисленная, пока еще не встреченная Николаем категория людей так сильна или страшна, что им беспрекословно подчиняются". Между тем Ильич, заметив, что Николай уже полностью переоделся, предложил:
– Хорошо бы тебе выйти со стадиона незаметно, там на выходе наверняка тебя поджидают фанаты, начнутся поздравления, просьбы дать автограф и прочее, тебе же это не надо. Пойдем зайдем ко мне в зал, у меня там где-то в шкафу завалялась старая шляпа с большими полями, хоть рыжину свою приметную прикроешь, может, не узнают.
Николай охотно согласился.
В зале Ильич нашел шляпу и велел им подождать, пока он сходит за выигрышем.
Он пришел уже минут через двадцать и сказал, что очереди за выигрышами никакой нет, потому что мало кто ставил на Николая. Из ста пятидесяти рублей, которые он получил, шестьдесят он отдал Николаю, сказав, что это его доля, тридцать рублей были из кассы клуба, а сто двадцать выигрышных он разделил с ними поровну.
Шляпа оказалась кстати, Николай надвинул ее поглубже и опустил поля, день был пасмурный, все еще моросил дождь, и уже темнело. Они вышли и никем не узнанные смешались с толпой. Ильич предложил им эту последнюю ночь в городе переночевать у него, но они отказались, им надо было рассчитаться с хозяевами.
Поймав такси, они подвезли к дому Ильича и поехали к себе на съемную квартиру. Назавтра договорились встретиться в половине четвертого у входа на стадион.
На квартире их ждала хозяйка и обрадованно сообщила, что утром после их ухода она занялась уборкой и под кроватью Антона обнаружила их вещмешок с мелочью.
Антон тут же вспомнил, когда при заселении выкладывал деньги (он нес и вещмешок, и сумку), сбросил их на пол возле своей кровати, а так как они заняли около нее много места, задвинул вещмешок ногой под кровать. А воры, наверное, открыв сумку и обнаружив много денег, больше не стали ничего искать, а тут же, обрадованные, поспешили уйти. А сами они ночью, уже при следователе, обнаружив сразу пропажу сумки, огорошенные, даже не догадались заглянуть под кровать.
Теперь получалось, что они и без кредита Ильича могли вернуть свои деньги, поставив в тотализаторе на Николая.
За ужином (хозяйка брала за него отдельно) они, посовещавшись, решили действительно поставить в тотализаторе не все, а хотя бы тысячу рублей, деньги всегда могут пригодиться, особенно Николаю, в конце концов, ему нужно было обживаться и купить хотя бы кое-какую одежду и белье. Решили завтра перед отлетом домой пройтись по магазинам.
День заканчивался, для Антона он был слишком напряженным и утомительным, к тому же он не спал прошлую ночь и уже за столом начал клевать носом.
Они улеглись и тут же уснули, Антон с надеждой на завтрашний день, Николай, как всегда, сном спокойным и безмятежным.
Утром Антон в семь часов уже был на ногах. Послонявшись без дела по квартире, заботливый, не стал будить Николая (перед боем пусть набирается сил!) и вышел на улицу. Немного побродив по пустынным улицам, обнаружил в конце следующего квартала приличный супермаркет. Он был еще закрыт, но на витрине было много из того, что вечером планировал приобрести Николай. Погуляв еще, не выдержал и в девять пошел будить Николая.
Позавтракав, чтобы не терять времени и не откладывать на потом, пошли в магазин. Николай купил все, что задумал, и еще мобильник. Вместе с красивой сумкой, куда он сложил купленные вещи, обошлось это все в двенадцать рублей.
Они предупредили хозяйку, чтобы к вечеру подготовила им расчет, вечером они рассчитаются и съедут.
– А чего его готовить, и так все ясно, – сказала она. – Пробыли две ночи, два раза ужинали да два раза позавтракали, рубля полтора дадите, ну и хорош.
– Мы сегодня еще пообедаем и, возможно, ужинать будем, – уточнил Антон.
– Ну тогда два рубля, – окончательно назначила она цену.
Они зашли к себе в комнату, им нужно было отсчитать тысячу рублей для букмекерской конторы – раз уж решили играть.
– А примут ли такую большую сумму мелочью? – почесав затылок перед предстоящим нудным трудом, засомневался Николай.
– А почему нет, что это не деньги? Там вообще, наверно, все деньги мелкие. Ведь основная масса играющих – простые люди, они не играют по-крупному. Ставят и пятьдесят копеек, и двадцать, крупнее рубля там, наверное, и купюр-то нет, – с видом знатока сказал Антон и добавил: – Это мы с тобой вручную будем считать, а там автоматы на вес определяют. Давай попробуем только пятидесятикопеечные монеты отбирать, их здесь как раз много, если их хватит, тогда вообще без проблем получится.
Они стали укладывать их на столе столбиками по десять штук. Не прошло и часу работы, как набралось уже двести столбиков.
– Куда бы их уложить теперь? – задумался Николай.
– А вот в Дашин пакет и сложим, – предложил Антон, – только надо его освободить.
Он вытащил из него два пузырька с раствором и какие-то две старые с вытертыми обложками растрепанные книги.
Николай видел, как Даша уложила эти пузырьки в этот зеленый, похоже полиэтиленовый, пакет и отдала Антону, она еще объясняла при Николае, что один пузырек, поменьше, чтобы отклеить усы и бакенбарды, а второй, побольше, чтобы смыть рыжий цвет волос. "Выльешь его в тазик с водой", – объяснила она. А вот как в пакет попали книги, он не понимал.
– Откуда книги-то? – спросил он.
– Даша дала.
– А зачем они тебе?
– Читать буду.
– Очень интересно, вон Авдей говорил мне, что у вас книги никто не читает, только телевизор смотрят.
– Я тоже раньше не читал, пока полтора года назад Даша не дала мне почитать одну книжку.
– И что, понравилась, про что она?
– Про людей, про жизнь… только не теперешнюю, а про ту, какая она раньше была… странная жизнь… не такая, как сейчас… но читать интересно, там всякие рассказы про разных людей. Даша еще потом мне давала другие книги. У меня и сейчас дома есть пять книжек.
– И ты все их прочитал?
– Конечно, за полтора года по несколько раз, особенно мне нравится одна, она написана стихами. Как же там складно и красиво описывается и природа, и люди. Читаешь, и так хорошо становится, так радостно, у меня даже иногда слезы наворачиваются, – не постеснялся признаться Антон. – Я и сам начал пробовать писать стихи, но у меня так не получается. Вот вчера она мне дала еще две книжки, одна из них со стихами. Сейчас я их просмотрю, а ты ложись, отдохни до обеда, – снова озаботился он о Николае, укладывая полтинники в пакет.
Николай совсем не собирался отдыхать, но почему-то послушно лег. Он был ошеломлен последними словами Антона. Сам он не считал себя знатоком или любителем поэзии и никогда не мог вдохновиться красочно выраженной мыслью. Но услышать от простого безграмотного парня такое совсем просто и бесхитростно выраженное понимание прекрасного было столь удивительно, что Николай надолго замолчал и только изумленно посматривал на перелистовавшего книгу Антона. "Откуда в нем такое взялось? – думал Николай. – Две тысячи лет его безграмотные предки только и делали, что копали землю, откуда в нем эта утонченная поэтическая натура?"
Сразу же после обеда они решили поехать на стадион, чтобы успеть без проблем сделать ставку на тотализаторе. Ильича на месте их встречи еще не было видно. Антон пошел к букмекерским кассам, а Николай зашел в сувенирный ларек, или палатку, временно поставленную недалеко от входа, сегодня день был солнечным, и Николай в надвинутой на лоб шляпе выглядел странно, но не желая быть узнанным, купил еще в этой палатке солнцезащитные очки. Он остался в этом помещении, наблюдая через окно за входом, и вышел только тогда, когда подошли Антон и Ильич, который еще с утра получил кредит и уже поставил на Николая все две тысячи.
Сегодня тоже была короткая пресс-конференция. Журналисты, как и ожидалось нашими заговорщиками, ничего из вчерашнего боя не поняли и не особенно восторгались победой Рыжего буйволенка, считая прошедший бой боем равных соперников: мог победить и один и другой, просто слепая фортуна нечаянно повернулась лицом к одному из них и он удачно попал. Все понимали так, что шансы Николая на победу в сегодняшнем бое не увеличились ни на грамм.
Дали слово тому единственному журналисту, которому довелось прошлый раз задать Буйволенку вопрос. Он извинился перед Николаем за свой вчерашний дерзкий вопрос, сказал, что он понравился и ему, и зрителям, и, тут же обращаясь к Быку, попросил того быть поснисходительней к этому техничному бойцу и не добивать его сразу в первых раундах. "Подумай о зрителях", – сказал он ему. Все знали, что пресс-конференция идет в прямом эфире, и дальше последовала небольшая пикировка между соперниками.